Алексей Доброхотов - Планета биороботов

– Ну, ладно. На. Возьми, если надо, – протянула она ему мятую купюру, – Только так, мы быстро не соберём. Если каждый раз к твоим пацанам заскакивать. А, вообще, знаешь что… – осенила её новая мысль, – Возьми все деньги себе. Пусть они у тебя будут, – протянула ему всю кучку, – Ты же – мужик. Ты знаешь, что делать. Ты, ведь, без дома, на улице, нас не оставишь. Верно? Нам через три дня за комнату платить надо, – он взял, – Завтра в десять собрание. Помнишь? Пожалуйста, не опаздывай. Лучше всего приезжай домой к завтраку. Буду тебя ждать. Тебе, что приготовить? Омлет? Блинчики?

– Не знаю… Что-нибудь, – пробурчал он.

– Ну, давай. Делай свои дела. Смотри, товар не потеряй, – чмокнула его в губы, – постарайся успеть к ужину. Дома ночевать всегда лучше, чем где-нибудь. Верно? Приезжай в любом виде. Я буду ждать.

– Ты же, знаешь: я не пью.

– Это я так. На всякий случай.

– Ну, всё. Пока. Ужинай без меня. Давай, – выдал молодой человек, вымученно поцеловал девушку, развернулся, и пошёл к автобусной остановке.

Толя Малышев приехал покорять вершины исторической науки из далёкого, сибирского города Томска. Там он успешно окончил среднюю школу и сдал единый государственный экзамен с достаточно высоким баллом для того, чтобы претендовать на бюджетное место в одном из столичных, престижных вузов. Его выбор пал на исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. С детства он увлекался историей, и ему очень хотелось раскопать окружающие родной город сопки, для того, чтобы узнать, что скрывается под многометровым слоем земли. Однако, не питая особых иллюзий относительно своего поступления в столь видное учебное заведение, он подстраховался ещё тремя менее раскрученными храмами науки, расположенными гораздо ближе к его дому. И вот, когда из одного из них пришло известие о зачислении, неожиданно отозвался и желанный исторический факультет, сообщивший, что его заявление рассмотрено положительно.

Сборы были не долги. Попрощавшись с родителями, он отбыл в Северную столицу. Так началась его самостоятельная жизнь. И на этом пути большую помощь и поддержку оказал ему дядя Яша – бессменный комендант студенческого общежития, пятидесятилетний татарин маленького роста, лысый и пухлый, как Колобок.

Он, по каким-то ему одному ведомым признакам, с первого дня заселения выделил Толю из общей массы абитуриентов и по-отечески ненавязчиво опекал на протяжении многих лет. Именно он предложил отчисленному студенту место электрика в обмен на половину заработной платы с премиальными, предоставив ему право проживания в вверенном ему общежитии с возможностью работы где угодно без каких-либо ограничений, но с условием ежевечернего, обязательного осмотра электрохозяйства. Несмотря на кажущуюся кабальность, эта сделка оказалась для Толи выгодной. Регулярно отдавая начисленные ему гроши, он получал койку в комнате на двоих и возможность зарабатывать реальные деньги. Два раза в месяц он исправно исполнял свои обязательства, и каждый вечер, после работы, проверял отсутствие посторонних включений, после чего шёл к дяде Яше, докладывал состояние дел, пил чай и рассказывал ему какую-нибудь очередную историческую байку. Особенно тот любил послушать про далёкую страну, растаявшую среди просторов тайги, Великую Тартарию, и про населявших её Великих Моголов более трехсот лет сдерживавших неимоверными усилиями разрастание мракобесия средневековой Европы. Анатолий разворачивал на столе одну из многочисленных репродукций старинных карт, они склонялись над ней и долго рассматривали свою забытую современной наукой Родину, читая латинские названия окружавших её стран и народов. Осознание того, что их предками являлись не какие-то там узкоглазые, дикие пастухи-монголы, а самые, что ни на есть русские сибиряки, легко ложилось на сердце каждого и наполняло грудь гордостью. В эти минуты оба ощущали свою русскость гораздо больше, чем самый чистокровный русский по официальному Свидетельству о рождении.

– Значит, нет у нас исторической науки, – тяжело вздыхал дядя Яша.

– Абсолютно нет. Со времен Екатерины и её немцев. Один сплошной вымысел, – согласно кивал головой Анатолий.

В это мгновение оба помнили, что один из них когда-то пострадал за правду, а другой нашёл в себе возможность придти в трудную минуту ему на помощь. И им обоим становилось приятно.

Так продолжалось восемь лет. Но потом, внезапно, словно из-под земли, появилась Алёна.

Встретились они на дискотеке. Пару раз потанцевали. Потом она пригласила его пройтись, подышать воздухом. В подъезде какого-то дома он неожиданно прижал её, она откликнулась, ну, и понеслось…

С первых же минут близкого знакомства Алёна как-то сразу взяла инициативу в свои руки. Не успел Толя опомниться, как уже переехал к ней жить, в её комнату, что она снимала в двухкомнатной квартире пятиэтажного хрущевского дома, и ежевечерние обходы электрохозяйства, далёкого от проживания общежития, сразу же стали для него обременительными. Спустя месяц утомительных мотаний через весь город, пришлось уволиться.

Дядя Яша советовал не торопиться с подобным решением. Но молодость не терпит отлагательств. И вот, когда волна эмоционального увлечения прошла, а гормональный всплеск уступил место пресыщению, наступила пора разобраться с перспективами новой жизни. Тем более, что глаз начал придираться к деталям, и характер подруги не доставлял больше никакого удовольствия. Не любил Толя, чтобы им распоряжались, и уж, тем более – напрягали. Поэтому перспектива длительных отношений, что ясно нарисовалась на горизонте, как-то не сильно его обрадовала. Не хотелось, вот так, сразу, отдавать себя целиком тому, кто весьма приблизительно отвечал внутреннему представлению о женской красоте и гармонии.

В этот вечерний час дядя Яша, как обычно, сидел в своём двухкомнатном, служебном номере перед телевизором, и пил чай с абрикосовым вареньем, что присылала ему сестра из далекой Абхазии.

– А-а, Толик, проходи, проходи, – радушно встретил он вечернего гостя, указывая рукой на свободный стул, – Молодец, что пришёл. Садись. Чай будем пить. Новости слушать.

– Спасибо. Охотно, – Толя скинул сумку на пол, привычно повесил плащ на вешалку возле двери и зашёл в санузел помыть руки.

Через минуту слегка посвежевший молодой человек подсел к столу.

– Что грустный такой? Случилось что? – поинтересовался дядя Яша, ставя перед ним ярко раскрашенную петухами чайную чашку с горячим чаем.

– Вернуться хочу, дядя Яша. Задолбала семейная жизнь, – признался тот, – Не думал, что оно всё, вот, так, выйдет.

– А, как, ты, думал? Думал, одни удовольствия тебе приготовлены? Так, ты, думал? – придвинул к нему хозяин общежития корзинку со сдобой, – Это, ты, погоди, не торопись. Женщину бросить, много ума не надо. Ты разобраться попробуй. Что она такое для тебя, теперь, есть?