Чарльз Соул - Звёздные войны. Расцвет Республики. Свет джедаев

Белл понимал, чего добивался его учитель. Еще одна невыполнимая задача, но он же джедай – ну, уже почти, – а когда с тобой Сила, для тебя нет ничего невозможного.

Белл закрыл глаза и раскрыл душу, почувствовав крошечный огонек, который никогда не переставал в ней теплиться. Что-то вроде негасимого пламени свечи, которое иногда, если падаван концентрировался, могло разрастись в настоящий пожар. Пару раз Зеттифару казалось, что этот огонь пылал словно солнце – через юношу проходило столько света, что он боялся ослепнуть. Но на самом деле это не имело никакого значения. Искра или яркое зарево – любая связь с Силой изгоняла тени прочь.

Белл окунулся в свет внутри себя, нащупывая точки соприкосновения с другими живыми существами, с другими вместилищами Силы на поверхности планеты. Совсем рядом падаван почувствовал источник огромной мощи и энергии. Сейчас он был спокоен, словно тлеющие угли в очаге, но в нем явно таилась огромная сила, которой он, в случае чего, не преминет воспользоваться. Это был его учитель, Лоден. Белл отрешился от него. Падаван искал что-то еще.

Вот оно. Как обретает четкость поступившая откуда-то издалека голограмма, когда сигнал становится достаточно сильным, так же и объединяющая умы и души миллиардов жителей Хетцаль-Прайма паутина Силы возникла перед внутренним взором Белла. Но это была не ясная картинка, а скорее что-то вроде образов, карты эмоциональных зон, походившей на мелькающее внизу лоскутное одеяло пахотных земель.

В основном он чувствовал панику и страх – эмоции, от которых джедаи усердно старались очиститься. Согласно заветам Ордена, истинным джедаям должен быть ведом исключительно чужой страх, с которым им нередко приходилось сталкиваться. Белл и сам много раз испытывал на себе эти отраженные переживания, но всякий раз им сопутствовали любовь, надежда, изумление и множество оттенков радости – все те эмоции, что присущи каждому живому существу.

В этот раз было не так. Сейчас на Хетцаль-Прайме безраздельно царили паника и страх.

В этом не было ничего удивительного. Белл слышал приказ об эвакуации: «Грядет бедствие системного масштаба. Всем жителям следует любым возможным способом немедленно покинуть систему Хетцаль и держаться на минимально безопасном расстоянии». Никаких объяснений, никаких предупреждений, и результат должен быть очевиден каждому. Миллиарды живых существ, и определенно недостаточно кораблей, чтобы эвакуировать их всех. Ну кто бы не поддался панике?

Сложно было представить, чем могли помочь два джедая на планете, настолько бурлящей негативной энергией. Но Лоден Грейтшторм поставил Беллу задачу, и падаван продолжал искать место, где они могли бы пригодиться.

Какой-то… очаг напряжения, плотный и закрученный… конфликт, озадаченность, ощущение, что все идет не так, как должно, чувство несправедливости.

Белл открыл глаза.

– Восток, – сказал он.

Если где-то там была несправедливость, что ж… они восстановят справедливость. Джедаи были ее воплощением.

«Нова» сменила курс, плавно набирая скорость под управлением Лодена. Учитель порой позволял Беллу летать – кораблем можно было рулить с любого места. Но «Векторы» требовали почти такого же мастерства, как и владение световым мечом. В сложившихся обстоятельствах Белл был только рад позволить Лодену взять инициативу в свои руки.

Сам же он принял на себя роль навигатора, дабы с помощью крепкой связи с Силой направить «Вектор» к источнику обнаруженного им конфликта. Белл задавал Лодену направление, корректируя курс корабля.

– Должно быть прямо под нами, – сообщил падаван. – Что бы там ни происходило.

– Вижу, – произнес Лоден резким, напряженным голосом. Обычно в его словах звучала теплота, даже когда он жестко критиковал неудачи Белла в обучении. Но не сейчас. Что бы ни ощущал Белл, он знал, что мастер Грейтшторм тоже это почувствовал, причем, скорее всего, куда острее. Внизу, прямо под кружащим в небе «Вектором», кто-то вот-вот погибнет. Возможно, уже погибает.

Облетая нужную точку по узкому кругу, Лоден накренил корабль, чтобы оба джедая смогли отчетливо разглядеть поверхность сквозь транспаристальный колпак кабины.

В сотне метров под ними раскинулся какой-то обнесенный стеной комплекс. Большой, но не громадный, скорее всего, дом какого-нибудь одинокого богача или целого семейства, а не государственный объект. Вокруг стен комплекса, особенно возле ворот, толпилась целая куча народа. Беллу хватило одного взгляда, чтобы понять, в чем дело.

На территории комплекса стоял большой звездолет. Что-то вроде прогулочной яхты, на которой хватит места, чтобы с комфортом разместить двадцать или тридцать пассажиров плюс экипаж. А если потесниться, то народу войдет на порядок больше. Должно быть, корабль было видно с поверхности – его корпус возвышался над стенами комплекса, и столпившиеся у ворот беженцы явно считали его своим единственным шансом выбраться с планеты.

Но стоящие на стенах вооруженные охранники определенно думали иначе. На глазах у Белла воздух рядом с воротами прочертил бластерный разряд – предупредительный выстрел, к счастью, но, очевидно, время для предупреждений быстро подходило к концу. Совсем не обязательно быть джедаем, чтобы почувствовать, как в толпе накаляются страсти.

– Почему они просто не пустят всех внутрь? – спросил Белл. – На этом корабле хватит места для большинства собравшихся.

– Давай выясним, – предложил Лоден.

Грейтшторм щелкнул рычажком на панели управления. Колпак кабины плавно скользнул назад и исчез в корпусе «Новы». Лоден повернулся к ученику и улыбнулся. Порывы ветра трепали лекку учителя и дреды падавана.

– Увидимся внизу, – сказал Лоден. – И помни: бо́льшую часть работы за тебя сделает гравитация.

С этими словами он прыгнул вниз.

– Вы уверены, капитан? – уточнил старшина Иннамин, указывая на свой экран, где отображалась примерная траектория одной из гиперпространственных аномалий, направлявшихся к центру системы. – Нам нужно сбить эту штуку, пока она кого-нибудь не угробила. Жертв может быть много. Проблема в том, что наши компьютеры наведения не могут рассчитать ее маршрут. Она движется слишком быстро. Я бы сказал, что шансы попасть в нее в лучшем случае один к трем.

Капитан Брайт покачал головой, его щупальца зашуршали по плечам. Следовало бы отчитать Иннамина за сомнения в его приказах. У мальчишки это начинало входить в привычку. По человеческим меркам он был молод, немногим более двадцати, и, как правило, считал, что ему виднее. Брайт обычно на подобное не реагировал. Жизнь слишком коротка, а корабли, на которых они летали, слишком тесны, чтобы вводить в это уравнение еще и никому не нужное напряжение. Просто мысли, временами высказываемые вслух, и открытое неповиновение – это вовсе не одно и то же.