Дмитрий Воронин - Арена

Однако справиться с противником, несмотря на решимость и готовность бить насмерть, ему никак не удавалось – и по причине довольно прозаической. Тяжелый шипастый шар, моментально бы выбивший дух из любого нормального человека, просто в очередной раз швырял метаморфа, несколько неуместно одетого в длинное темное платье, на землю… и спустя пару секунд тот преспокойно вставал и снова лез в бой.

Эти секунды, как правило, давали возможность оглядеться – и оценить обстановку в целом. Пока бой складывался в пользу людей, но потери были чудовищно велики, а нелепая гибель Бориса – от банальной арбалетной стрелы – подрывала силы землян, делая ситуацию угрожающей. Лишившись самого сильного бойца, люди оказались на грани провала, хотя и имели – пока – численное преимущество.

Трошин был наглухо связан боем. К тому же его явно ранили, и, похоже, довольно сильно. Во всяком случае, Сашкины атаки были уже совсем не столь точны и стремительны, как ранее, он слегка пошатывался, а его стальной сапог при каждом шаге оставлял на песке темный след.

Макс, Лика и Михаил, втроем, рубили в капусту огненноволосую девчушку, уже и забывшую о возможности нападения и ушедшую в глухую защиту, не приносящую ей особой пользы. Сложно сказать, как такое решение оценил бы капитан, но, с точки зрения Петра, идея была верная. Воспользовавшись численным преимуществом, эта троица, из которой лишь Лика твердо знала, за какой конец брать клинок, с одиночкой справится довольно быстро. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять – у рыжей нет ни малейшего шанса не то что уцелеть, а и хотя бы нанести тройке нападающих серьезный ущерб. Несколько малозначительных царапин, коими успел обзавестись и Макс, и Мишка, в счет не шли. А царапины были – Максим явно оберегал левую руку…

Петр понимал, что пока ему придется справляться одному. Когда эту красотку, столь похожую на настоящую Лику, превратят в фарш, тройка двинется на подмогу Александру. Тот все еще эффективно защищался, но на атаку у него, похоже, оставалось все меньше и меньше сил. А ему, Петру, достаются сразу двое – «мамочка» и тот странного вида урод с арбалетом. И с ним надо кончать в первую очередь.

Сыщик начал, как говорилось ранее, спланированный отход на новые рубежи. А точнее – банальное отступление с имитацией страха. Правда, при этом он постепенно приближался к арбалетчику, что делало его выгодной мишенью. И кольчуга, конечно, стрелу не остановит, как не остановила ее и тяжелая Борькина кираса.

«Качание маятника»… Сколько он читал об этом, сколько раз в книгах крутые герои, будучи явно не в ладах с реальностью, таким образом уходили чуть ли не от автоматных очередей. В реальной жизни Петру не приходилось видеть человека, который сумел бы таким образом увернуться хотя бы и от пистолетной пули, нежели с нескольких шагов. А вот с арбалетом – шанс был, хотя и не слишком большой. В отличие от пистолета арбалет нуждается в не слишком скорой перезарядке, и если удастся заставить этого урода выстрелить, да еще и промахнуться…

Шар кистеня описал свистящую дугу, меч в руках «мамочки» сделал беспомощную попытку остановить этот кусок колючего железа, но, как и ранее, безуспешно. Удар оказался особенно удачен, он впечатался прямо в голову метаморфа, отшвырнув его на пару шагов. Теперь у Петра были несколько секунд – конечно, если сейчас броситься к поверженному врагу, нанести еще один удар, и еще… но тогда он просто станет отличной, неподвижной мишенью – и кончится это очень плохо.

И он рванулся совсем в другую сторону, туда, где на песке пластом лежал Борис, а рядом с ним – тяжеленная секира. О том, как он будет ворочать этим чудовищем, Петр не задумывался…

Удар был столь силен, что, казалось, сейчас хрустнут шейные позвонки и тело со свернутой головой завалится назад, на спину, чтобы пару раз дернуться в конвульсиях и после этого замереть окончательно. Но сработала давняя привычка – не слишком сильно затягивать ремешок шлема. Разбираться было некогда – то ли застежка не выдержала, то ли лопнул сам ремешок, – но шлем, пробитый насквозь тяжелым болтом, покатился по белому песку, а Петр, потеряв секунду на возвращение в мир живых, снова двинулся к своей цели, тяжело дыша и чувствуя, как по щеке сползает густая струйка. По-видимому, кожу на голове стрела рассекла достаточно глубоко, хорошо хоть череп не проломила.

А еще пару мгновений спустя его рука легла на рукоять тяжелой секиры. И требовалось собрать все силы, чтобы протолкнуть в легкие добрую толику воздуха, а потом, надсаживаясь, со смачным хаканьем обрушить тяжеленное лезвие на голову метаморфа, оставшегося без оружия.

Они стояли на белом скрипучем песке. Стояли те, кто еще держался на ногах. Лика, так и не получившая ни единой царапины. Максим, уже стянувший кольчугу и перетянувший, с помощью Ниночки, продырявленное предплечье куском ткани. Михаил, получивший несколько не угрожавших жизни и здоровью порезов, которые уже почти перестали кровоточить. Петр… ему порядком досталось, и стоял он только на одном самолюбии. Да еще и потому, что справившись с двумя противниками, хотя и лишившись при этом уха вместе с существенным куском скальпа, он чувствовал себя чуть ли не эпическим героем.

Рядом на песке сидел Трошин. Его доспехи валялись неподалеку, раны были более или менее качественно перевязаны, но сил у него почти не осталось. И права уйти, чтобы нырнуть в спасительное лоно реанимационного саркофага медблока, он не имел. Команда должна ждать решения Жюри. Даже в том случае, если оно очевидно.

Они стояли молча – все будет сказано потом. А сейчас этим молчанием они отдавали дань памяти тем, кто уже не видит этого момента, момента, когда определяется будущее целой планеты.

В память о Дане Лигове, как бы ни звали его на самом деле. О человеке – все думали о нем именно как о человеке, совершенно не интересуясь, к какой именно расе принадлежал аналитик СПБ. Да и так ли уж это было важно? Куда более важным оказалось другое – что душа, сердце и кровь его были по-настоящему человеческими. И что в решающую минуту он встал рядом с ними, принося свою долгую, невообразимо долгую жизнь в жертву таким очень земным понятиям, как дружба, долг, честь…

В память о Борисе Круглове. Каждый воин когда-нибудь рискует встретить противника, превосходящего его. В жизни Бориса такой противник не встретился. А встретилась равнодушная деревяшка, увенчанная еще более равнодушной стальной полосой… швырнувшая тяжелый железный болт прямо в податливую живую плоть. Можно много и красиво говорить о тех, кто в той или иной ситуации совершил невозможное. В жизни, увы, такое случается редко. Но как же важно, чтобы каждый сделал ВСЕ, что мог…