Денис Игумнов - Розовый Пушистик. Сборник рассказов

– Скорее смолу! – крикнул рыцарь.

Трактирщик выхватил из рук жены черпак полный кипящей смолы. Семеня мелкими шажками, вернулся обратно к окну. За ним шла жена с тазиком, наполненным бурлящей чернотой.

– По моей команде, как только я открою ставни, лей смолу.

Ла Фильер начал откручивать болты и отодвигать задвижки. Ставни под напором крылатых зомби расшатывало и выламывало из суставов пазов, и открыть их оказалось не так-то просто. Но вот, вытащив последний шпингалет, трактирщик распахнул окно. В освободившееся пространство оконной рамы тут же попытались втиснуться сразу три летуна. Мешая друг другу крыльями, они, почуяв близкую добычу, спешили первыми попробовать на вкус человеческое мясо. Зомби так давно ничего не ели, что сейчас их гнилые мозги обезумели от манящего своей нежной свежестью запаха, исходившего изнутри людских голов.

– Давай! – крикнул рыцарь.

Трактирщик, подняв черпак, одним резким движением выплеснул его огненное содержимое навстречу голодным мертвецам. Основная часть смолы попала прямо в лицо твари, летящей в середине атакующего треугольника. Чёрная густая жидкость залепила зомби половину его головы и часть груди. Мертвец дёрнулся назад и завизжал. Дымящая смола сползала с него, стягивая кожу и верхние волокна подрагивающих мышц лица. Обнажились кости черепа, желтоватые сухожилья и бледно-розовая мёртвая плоть дождевого червя. За первой порцией смолы последовала вторая, более мощная. Женщина выплеснула смолу прямо из тазика на двух оставшихся в оконном проёме тварей, которые продолжали настырно лезть вперёд. Вязкая жидкость плотно заключила их в свои жаркие объятья и они, закувыркавшись, полетели вниз в толпу рычащих волков. Оборотни, тоже голодные и ослеплённые злобой, набросились на них. Не дав зомби подняться, они стали рвать на куски их дымящие худые тела.

За первыми тремя летунами в открытый проём окна устремились и остальные крылатые мертвецы. Хлопая крыльями и мерзко пища, словно подвальные крысы, они неслись на багровый отсвет горящего внутри дома чадящего огня. Огневер успел выстрелить ещё раз из арбалета и нанести пару рубящих ударов, после чего захлопнул ставни и защёлкнул задвижки и замки.

Мимо окна пролетали какие-то предметы. Шум за стенами дома нарастал. Из коридора стали доноситься крики Луизы. Что-то происходило уже в самом доме. Летуны сумели разобрать часть крыши и проникнуть сначала на чердак, а затем и на третий этаж. Услышав треск и стук, Луиза подошла ближе к завалу на лестнице, ведущей на третий этаж. Там оставили проход на случай отступления. Вот оттуда-то и доносились тревожные скрипы. Луиза закричала. Она сама попыталась загородить проход заранее приготовленным буфетом. Сил явно не хватало и Луиза, раскачивая тяжеленный шкаф, продолжала звать на помощь. Увеличенные страхом её силы всё же дали возможность сдвинуть буфет, и он упал, загородив собой лестницу. Тут подоспели Огневер, трактирщик и Магда. Совместными усилиями они стали укреплять завал.

С другой стороны баррикады послышались звуки беспорядочных ударов. Не все дырки были закрыты и в них просовывались пепельные руки мертвецов, которые пытались хватать и рвать. Огневер широкими взмахами меча отрубал их, но рук становилось всё больше и больше.

Луиза подпирала буфет, пока её отец укреплял завал с помощью брусков и гвоздей. Одна из рук схватила Луизу за бок. Тело исказила судорога нестерпимой боли, два ребра треснули и их острые края пробили кожу, полилась кровь. Луиза, жалобно вскрикнув, потеряла сознание. Ла Фильер подскочил к дочери и остро заточенным тесаком нанёс удар в локтевой сустав мёртвой руки, схватившей его дочь. Первый удар не до конца отрубил руку, дело закончил второй. Но и отрубленная рука продолжала терзать бок Луизы. Трактирщик разжимал пальцы, что получалось у него делать с трудом: чёрные пальцы руки были словно железные. Тогда он вновь обратился к своему тесаку и, разрезая суставы пальцев поочерёдно, освободил Луизу.

Подняв дочь на руки, Ла Фильер, больше ни на что другое не обращая внимания, понёс её в комнату. Огневер пытался его вернуть, но не тут-то было. Оставив бесплодные попытки, рыцарь вместе с Магдой закончил начатое – заколотил все бреши и поставил подпорки. Преграда трещала по швам и было ясно – долго она не выдержит. Огневер встал прямо перед баррикадой и прочитал оберегающие жизнь людей заклинания. Напор мертвецов пошёл на спад. А после того, как рыцарь начертил защитные знаки на предметах завала, натиск нечистой силы практически прекратился. Ясно, что заклинания могли остановить нелюдей только на время. Но ведь скоро рассвет, а значит всех их ждало – солнце, молодость, жизнь!

Рыцарь и Магда вернулись в комнату. Огонь под котлом со смолой погас и дым рассеялся. В комнате стало легче дышать. Луиза уже пришла в себя. Она лежала прямо на голом полу, а над ней хлопотал её отец. К коленопреклоненному трактирщику поспешила присоединиться и мать. Хотя рана выглядела и ужасно, прямой угрозы для жизни она не представляла. Огневер омыл рану травяным отваром, наложил льняную повязку и дал Луизе пилюлю болеутоляющего. В его ордене все послушники были обязывались проходить курсы врачевания и травоведенья. Поэтому рыцарь всегда носил с собой на поясе аптечку, в которой нашлись бы лекарства на многие случаи жизни. Во всяком случае, для лечения ранений в аптечке имелся широкий выбор разнообразных средств.

Закончив с раненной девушкой, Огневер оттащил трактирщика от дочери и заставил вернуться к защите окон. Атака на окна не прекращалась ни на секунду, да и волки активизировались. Заклятья, наложенные на баррикаду первого этажа, стали терять свою силу. До рассвета оставалось менее часа. Нечисть чувствовала его приближение и старалась проникнуть в дом во что бы то ни стало. В комнате на стене рядом с дверью висели часы, на них стрелки показывают без десяти четыре. В атмосфере гостиницы, внутри неё и рядом с ней стало что-то меняться. Перемены почувствовали все защитники дома. По их позвоночникам бегали мурашки, искры жидкого огня жалили их затылки. Тошнотворное предчувствие беды проникало в их сознание, покрывая его плащом безнадёжности.

Стрелки часов начали крутиться в обратную сторону. Они бежали всё быстрее и быстрее. На цифрах двенадцать стрелки замерли. Снова наступала полночь. Часы били, обозначая приход царства тьмы. Только начавшую светлеть полоску горизонта снова заволакивало чёрными тучами. Ночь продолжалась. С последним ударом часов прозвучал громкий, нечеловеческий голос демона монаха:

– Там, где Камор всегда полночь! У вас больше нет надежды! Вы все умрёте!

Трактирщик обернулся и посмотрел на рыцаря. Но тот стоял и смотрел в наступивший мрак, оставаясь таким же непреклонным борцом со злом, как и в начале этой проклятой ночи. Ла Фильер догадывался, что ни рыцарь, ни его семья не слышат голос, звучавший в его голове. Колдун обращался напрямую к нему. Возможно, у кабатчика оставался единственный шанс, чтобы спастись самому и спасти свою семью.