Марк М. Одер - Конец Антропоцена

Он вздохнул. Посмотрев куда-то за спину Арины, сказал:

– Он возвращается. Все, что я рассказал, ты уж никому не говори. Это ни к чему. Ты это… постарайся отстреляться хорошо. Я тебе искренне желаю добра.

И Олег, развернувшись, пошел вешать последнюю мишень.

Подошел Мирон, улыбаясь во весь рот. Потирая руки и непрерывно пританцовывая, он произнес:

– Что ж, Арина, давай продолжим. Нам осталось совсем немного пройти этот путь вместе, и я надеюсь, результаты будут хорошими для нас обоих.

Арина коротко кивнула. Ей и самой очень хотелось быстрее пройти все эти испытания и посидеть где-нибудь в тишине. На плечи начинала наваливаться усталость. Арина быстро помотала головой, как будто пытаясь сбросить усталость прочь.

Мирон внимательно посмотрел ей в глаза и сказал:

– Я понимаю, что ты устала. Хотя и не на сто процентов, но… я понимаю, как тебе тяжело. Пока я готовился к принятию этого экзамена, я просмотрел дела тех, кто должен был попасть ко мне. В твоем деле все очень подробно рассказано о семье. Я знаю, что у тебя и родители там, и дети, и муж. Знаю, что двоих: сына и мужа, – доставили с фронта, прямо скажем, не в лучшем состоянии. И я мог бы на всю эту информацию наплевать. Но мне кажется, что у тебя все может получиться, и шансы вернуться к своей семье живой у тебя очень неплохие. Давай их используем?

Арина посмотрела на Мирона с удивлением, она увидела его сосредоточенный на ней взгляд. И тут на нее нахлынула такая волна решительности, что она мгновенно ощутила прилив сил. Едва улыбнувшись, она попросила:

– Расскажи-ка мне об отличиях этой снайперки от классической советской! Насколько сильная отдача и какие имеются нюансы?

Мирон одобрительно кивнул, потом тихонько похлопал Арину по плечу:

– Ты молодец! Давай я все расскажу, а потом и покажу.

Пока Мирон говорил, Арина очень внимательно его слушала. А он рассказывал детали, которые должны были помочь укротить отдачу от этого оружия, упростить попадание в цель и обрести такую нужную для них обоих победу над собой. В какой-то момент Арина украдкой взглянула на Олега. Он стоял около мишени и показывал ей большой палец правой руки: молодец!

Через десять минут Арина и Мирон уже шли в сторону начальства. Кто из них был более доволен, сразу было не разобрать. Мирон шел и открыто улыбался. Арина же шла четким шагом, и на ее душе было спокойно и как-то удивительно легко и тепло. В голове проносились мысли, что она справилась и осталось отстоять только завтрашнюю, последнюю проверку.

Они подошли к столам, за которыми сидело начальство. Все с интересом смотрели на Арину с Мироном.

Последний гордо заявил:

– У нас два в яблочко, еще пять в пределах двух колец и остальные не выходят за края мишени. Моя личная оценка и оценка помощника экзаменатора – твердая пятерка по всем трем испытаниям. Прошу ознакомиться с подписанным личным табелем данного претендента. Также прошу учесть мою оценку данного кандидата на принятие в состав рот. Экзаменуемая показала отличную стрессоустойчивость, хорошие показатели стрельбы, а еще отличное умение работать в команде. Очень прошу учесть все это.

Ничипоренко и Ковальский довольно улыбались. Ничипоренко сказал:

– Мирон, ты молодец, отличный результат. Я обязательно учту это во время рапорта.

Повернувшись к Арине, он продолжил:

– Я очень рад, что вы справились. Так держать. У вас остается всего лишь одно испытание. Сейчас вы можете быть свободны. Кстати, скажите своим товарищам, что все, кто отстрелялся, свободны. Результаты будут объявлены после ужина, в девять. Жду вас на месте в это время.

– Вас поняла, господин капитан, – ответила Арина.

Она развернулась и направилась в сторону своих новых друзей, что расположились на траве недалеко от рощи.

Чем дальше она удалялась от Ничипоренко, тем больше ощущала его направленный ей в спину взгляд. При разговоре с ним от нее не ускользнул тот факт, что Ничипоренко уже достаточно пьян. И что он своими сальными глазками буквально раздевал ее. Она вспомнила, как он несколько раз, уставившись на ее грудь, облизал свои белесые губы. Как он своими необычайно длинными и тонкими для мужчины и для его плотной комплекции пальцами с почти прозрачной кожей водил по карандашу, которым незадолго до этого делал какие-то записи. Он так поглаживал этот карандаш, как будто это был не карандаш, а его детородной орган. Его рот в это время был слегка приоткрыт, и он то и дело ёрзал на стуле, закусывая губу. Самое противное, что все эти мерзкие телодвижения видели и другие офицеры.

К горлу Арины подкатила волна тошноты. Арину передернуло так сильно, как будто по телу прошел электрический ток. Она подумала о том, как будут развиваться события, если Ничипоренко запишет ее в свою роту. В таком случае будет лучше сразу идти и записываться в отряд смертников. Она не была ханжой или праведницей и понимала, что теоретически на войне может случиться что угодно. Но сейчас явно были не те варианты, на которые она могла согласиться.

В Ничипоренко, помимо всего, что ей рассказала Наталья, было что-то еще… что-то темное, зловещее, что ужасно отталкивало Арину. Ей безумно хотелось, чтобы этот человек больше не появлялся в ее жизни никогда. Даже мысль о том, что ей сегодня еще раз предстоит увидеть его на объявлении предварительных результатов соревнований, внушала ей откровенное отвращение.

Герман увидел бредущую к ним Арину и вскочил на ноги:

– Арина, что случилось? Как ты отстрелялась? Почему такая грустная?

– Нет, я не грустная, все в порядке. Отстрелялась хорошо. Так хорошо, что дадут, наверное, пирожок или медальку. Шучу. Все нормально. Просто устала и думаю о завтрашнем дне.

Герман склонил голову набок. Арина посмотрела на него. И почему-то ей пришла в голову мысль, что сейчас Герман был похож на большую и красивую немецкую овчарку. Такую, которая служит в полиции, спасает людей. Эта овчарка будет твоим лучшим другом до конца своих дней, не предаст и не продаст тебя. И будет с тобой стоять бок о бок при любых обстоятельствах.

Она улыбнулась:

– Правда, не волнуйся, все хорошо.

Герман смешно насупился и спросил:

– Если что, ты же мне расскажешь? Я никому не дам тебя в обиду. Мы должны выстоять здесь и выжить там.

И он махнул головой в сторону горизонта. Скорее всего, туда, через овраг и речку, придется идти уже совсем скоро после завершения подготовки – и тем, кто будет записан в роты, и тем, кто окажется в отрядах смертников.

Остальные, сидевшие на траве, молчали. Каждый думал о своем и о том, что им вскоре предстоит.

– Ну что ж, вы как хотите, а я пойду вздремну хотя бы немного, – сказала Арина.

Герман, окинув взглядом всех, кто был рядом: