Филипп Авари - Такой себе хранитель

С выходом историка из кабинета, воцарился сущий хаос. Каждый в аудитории видел необходимость проорать пару ласковых в сторону “старого пердуна, которому уже прогулы на кладбище ставят”. Маркерон Георгий Вадимович действительно был стар, но не на столько, насколько мы предполагали. По нашим предположениям ему было за семьдесят, а то и за восемьдесят, но, как оказалось, ему было всего шестьдесят шесть. Несмотря на это, его продолжали называть “старым дедом, старой мочалкой, ходячим трупом и т.д.”, я находил это далеко не самой остроумной вещью, ибо в чем смысл говорить что-либо о людях за их спиной, особенно, если это обращение к ним, ведь вся суть обращения состоит в том, чтобы высказывать все человеку прямо в лицо. “Если всё и всегда говорить человеку только в спину, человек ничего для себя не вынесет, потому что он никак не сможет сделать выводов из того, что не услышал” – так однажды сказал нам наш учитель по психологии, урок которого всегда был нам всем в радость, ведь только на его уроках мы могли поговорить о вечных темах. Он считал, что урок психологии нужен для раскрытия талантов и внутренних черт характера учеников, которые в будущем они могут либо использовать во благо для себя, либо их нужно будет исправить. На его уроках мы всегда всем классом внимательно слушали каждое его слово, будто он говорил о том, что в какой-то степени задевает важную частичку каждого человека, что находится в аудитории. Он будто бы дергал каждого за невидимые нити их сердец, что замирали от каждого слова, боясь своим биением перебить поток мыслей, что льются из души Джоди Джоана Ароновича прямо в наши уши, проникая в самые глубокие уголки сознания, создавая свет, а дальше – жизнь.

В кабинет, со звонком, весь в поту и в мыле, забежал наш учитель по психологии, одет он был практически также, как обычно – тёмно-фиолетовые кеды без шнурков и уж тем-более застёжек, как это было сейчас модно, в черных джоггерах с карманами, на его теле была жёлтая футболка, на футболку была накинута куртка, с металлическими значками пацифика и сердца матового золотого цвета. Единственным исключением в его сегодняшнем стиле – были кожаные перчатки, с всё так же матово-золотыми металлическими знаками, но на этот раз, на одной руке это был вытянутый, как человеческий, череп кота c открытым ртом, а на второй руке был якорь. Его длинные волосы практически всегда были собраны в хвост, из-за этого можно наблюдать, что в его ушах маленькие фиолетовые пуссеты. Но в начале своей карьеры школьного учителя, он никогда не собирал хвост, поэтому ходили некоторые слухи, мол у него повреждены уши, ведь порой, из-за волос что-то очень сильно отсвечивало. Слава Богу, что это оказались лишь догадки, и глупые фантазии младшеклассников, что любили сочинять всякое про учителей.

– Прошу меня простить за опоздание. – с перчаткой в зубах проговорил он, чуть-ли, не кидая свою сумку на учительское кресло. – присаживайтесь. – уже вытащив перчатку изо рта, а также сняв вторую продолжил он. Впервые за 11 месяцев работы он снял свою куртку, дело было определённо не ладно. – Итак, к сожалению, сегодня я не смогу ответить на ваши вопросы, так как мне нужно срочно дописать кое-что, а затем отправить. Сможете посидеть, и тихонько позаниматься своими делами?

– Конечно сможем. – без капли сомнения сказала наша староста.

– Если вы очень хотите почитать что-либо из курса психологии, то… – он встал и повернулся к доске, затем взял мел, и написал номер параграфа. На спине его желтой футболки красовалась огромная фиолетовая звезда, с белыми знаками внутри у наконечников, и большим знаком в виде алмаза по центру. – прочитайте параграф номер 5. Можете не читать, это, так сказать, для общего образования. Самое главное – не шумите, как только поднимется шум, я дам задание.

Все в кабинете кивнули, учитель заулыбался, надел наушники, и приступил к работе за ноутбуком. Пальцы его бегали по клавиатуре, как угорелые, порой он останавливался, задумывался, а затем продолжал печатать. Все мои одноклассники сидели в телефонах, кроме Вики, она прилегла поспать. Не найдя ничего интересного в своих мыслях, я подумал, что неплохо было бы повторить параграф по искусству, ведь сегодня должен был быть тест. Весь урок меня не покидало странное чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я постоянно отвлекался от книги, судорожно смотря в окно 3 этажа, на все эти прекрасные листья нашего огромного дуба, и на огромные многоэтажки, что стеной стояли за величественным силуэтом дерева. Вдалеке я увидел тучи. “Пойдет дождь” – озвучив мои мысли сказала Вика. Я немного вздрогнул от испуга, настолько внезапно она проснулась и начала говорить. Глаза её были сонные, будто бы она и не спала вовсе, а только пыталась. Она начала готовиться к следующему уроку, достала учебник, тетрадь, и ноутбук. Если мне не изменяет память, она каждый день после уроков задерживалась с Смелой Натальей Валерьевной, и о чем-то долго с ней разговаривала, попутно делая записи в ноутбуке, и, доставая стилус что-то зарисовывала. Сколько бы я не спрашивал, она не говорит со мной на эту тему, нет, она не избегает меня, как остальные одноклассники, скорее, она деликатно меняет тему, чтобы убежать от ответа. Вика была дочерью депутата, поэтому проблем с деньгами у неё не было. Она всегда была одета в хорошую одежду под известным брендом Ghiaccio, но предметом для хвастовства это никогда не было. Как только прозвенел звонок с урока, Джоан ретировался с кабинета, попутно надевая свою одежду, и прощаясь с классом. В аудитории становилось душно, поскорее бы пошел дождь.

Продолжение дня было наполнено скукой, у всех учителей болела голова, так как слишком уж резко менялось давление воздуха, и это чувствовал чуть-ли не каждый их моих одноклассников, а уж учителя, в силу их возраста, реагировали на изменения погодных условий очень бурно, из-за этого на всех уроках они предпочли рассказывать нам всякие истории на сторонние темы. С одной стороны, мне нравился сегодняшний день, ведь ничего отвечать не надо, сиди себе, слушай. Но с другой стороны, я ждал, что придётся шлёпать в кедах по огромным лужам, ведь будет ливень, это было понятно по беспросветным тучам, которым не было ни конца, ни края. Радовало одно – сегодня пятница, впереди целых два дня выходных, со стучащим по крыше ливнем, о чем ещё я могу мечтать?

Как только моя нога ступила за порог школы, полил дождь, и я незамедлительно пошел к калитке, ведь каждая секунда моего промедления могла стоить мне того, что я займу центральные места среди стада толкающихся баранов и овец, что быстрее бегут к себе домой, чтобы полистать ленту в соцсетях, что пожирают остатки их и без того немногочисленных извилин, которых хватает только на мат, умение решать вопрос только кулаками, и на пускание слюны на женщин, ну, или мужчин, зависит от пола. По дороге, на удивление, я не встретил ни одной особи такого существа как “быдло”, что так и норовит в середине 21 века спросить с любого за одежду, внешний вид, ну, или, если уж вообще отсутствуют извилины, за цвет волос. Хоть тропинка и была пустой, я всё продолжал чувствовать на себе жгущий взгляд извне, будто кто-то следует за мной, не спуская глаз ни на секунду. Есть одна легенда, что, если во время дождя, идя по этой набережной вы попали в туман, нельзя ни в коем случае оборачиваться, ведь тогда, ты навсегда лишишься души, а твое тело исчезнет, будто его никогда и не было. Каждые семь шагов я крутил своей головой по сторонам, но, кроме тумана, что появился из-за идущего ливня, я не мог разглядеть ничего дальше 10 метров. Я не суеверный, но после утренней встречи с ангелом, я готов поверить во все здешние легенды. Кое-как я дошел до дома, весь до нитки промокший, я открыл дверь, быстрее снял и кинул свои пальто со штанами в стиральную машинку, и поставил на режим отжима. В доме царила абсолютная тишина, мама уехала с подругами в ресторан, вернется она определённо не скоро. В моей комнате, где обычно был беспорядок, была чистота, со столов протерта пыль, вся моя одежда была рассортирована, и разложена по полкам. Даже мои мониторы, клавиатура, и мышь были чистыми. Все камеры лежали на верхней полке моей стенки.