Павел Хатемкин - Дуэлянт

Наконец Максим включил свет и взглянул в сторону механического будильника на одном из стеллажей, тот показывал пять вечера. Если он не хочет опоздать на сегодняшнюю встречу, стоит поспешить.

Парень закинул шлем с комбинезоном на нижний ярус стола, накрыл их брезентом, надел рубашку с джинсами и вышел.

***

Александр Просов наслаждался теплом летнего вечера, сидя на веранде кафе. Жара спала, и прохладный освежающий ветерок легким дуновением ласкал кожу. Закатное небо окрашивало мир в бронзово-бархатные тона, отражаясь в подернутом легкой рябью пруду, на берегу которого стояли аккуратные ряды столиков. С этого места открывался красивый вид на густую сосновую рощу. Еле уловимый хвойный аромат витал в воздухе, смешиваясь с запахом цветов на клумбах и готовящейся еды.

Александр услышал приближающиеся шаги.

– Ты опоздал, – произнес он, не оборачиваясь.

– Простите, дядя Саш, работы было много.

Он повернулся к Максиму, встал и с улыбкой поздоровался с ним.

– Присаживайся, – он указал на стул по другую сторону стола. – Закажи себе чего-нибудь.

– Спасибо.

Максим внимательно изучал меню.

– А вы ничего не будете? – он поднял взгляд на Александра.

– Я сыт, – ответил тот с легкой улыбкой.

– Может, чего-нибудь за встречу? – Максим улыбнулся и добавил: – Мне уже давно можно.

– Нет, Макс, я теперь совсем не пью. Можешь себе заказать. Я лимонадом побалуюсь.

– Ну, тогда и я не буду из солидарности…

Максим сделал заказ. После ухода официанта Александр сказал:

– А здесь все по старинке. Столько лет прошло, а будто ничего и не изменилось. Это кафе и парк всегда были моими любимыми. Хорошо, что мы не потащили их сюда, – тень грусти проскользнула по его лицу, после чего он добавил с улыбкой:

– Как жизнь-то молодая? А то в прошлый раз на бегу так и не поговорили толком.

– Даже и не знаю, с чего начать, – ответил молодой человек после небольшой паузы. – Все-таки, не считая того раза, впервые за столько лет видимся.

– До прошлой недели мы с тобой с эвакуации не встречались, так что тебе есть о чем мне рассказать.

– Ну, в эвакуации мало интересного было. Учеба с утра, после обеда – завод. Вечером приходишь домой, ужинаешь, если есть чего, и падаешь спать. Мать в две смены работала. В магазин я старался сбегать в любое свободное время или сберечь с обеда чего-нибудь. И так день за днем, – он поднял взгляд в задумчивости. – Ну, ближе к четырнадцати началась дополнительная подготовка по оружию и всем таким делам. Но потом наше планетарное правительство выпустило пакт о разоружении, и все достаточно быстро свернули. А так мало интересного. Больше рутины.

Александр понимающе кивнул.

– А в город когда перебрался?

– Как восемнадцать стукнуло. В Есенинском доучивался да подрабатывал по мастерским, а как школу закончил, вернулся сюда. Здесь поисковиков много требовалось, людей не хватало, жуть просто! Разбирать завалы, снимать мины, неразорвавшиеся снаряды обезвреживать. В то же время проводить временные коммуникации какие-никакие. Работы очень много. Даже сейчас, спустя семь лет после разоружения.

– Неудивительно. Столько времени курочили этот город, – ответил Александр. – Наверное, понадобится столько же времени, если не больше, чтобы его восстановить.

Он отпил лимонад из стакана, посмотрел в сторону рощи, думая, что сказать дальше.

– Учишься где-нибудь? – он вновь посмотрел на Максима.

– Пока нет. Сейчас дела устаканились практически. Думаю на заочное поступать. – Максиму принесли его заказ. – Что я все о себе да о себе? Вы как, дядя Саша? Вы же, я слышал, до Земли самой дошли?

– Дошел, – почему-то скривился Александр. – Только восхищаться там мало чем можно. Лучше бы там не бывал, если такой ценой. Природа, конечно, там красивая. Заповедный край, все дела… Города древние: Париж, Санкт-Петербург, Лондон, Прага… Но я больше в мегаполисах бывал да долго ошивался в космопорте, пытаясь выбить себе билеты домой.

– А чего там не захотели остаться?

– Не знаю. Здесь все-таки я родился. Жил. Мне здесь лучше, чем в Колыбели. Тем более за Вторжение я много успел повидать, и наш край мне все же роднее, – он посмотрел с горькой улыбкой. – Тем более в разрушение родного мира я вложил больше, чем в разрушение остальных.

– Я бы с удовольствием посмотрел на другие миры, – произнес Максим, оторвавшись от еды. – Перелеты, мне только кажется, могут быть неприятными. Перегрузки там, невесомость.

– Может, и повидаешь, если хорошо сложится. А перелеты сейчас гладко проходят, к небольшим мелочам неприятным быстро привыкаешь. Только цена билета – вот что самое неприятное, – дядя Саша издал короткий смешок. – Ценник эти сволочи заламывают неслабый.

***

Вечер Максим провел в компании дяди Саши, гуляя с ним по парку и слушая его истории о посещенных им мирах и долгой дороге с Земли. После он пошел домой, вымылся и, чувствуя, что заснуть не получится, поехал в мастерскую. Его встретил все тот же вид пыльных стеллажей и тиканье старых механических часов. Переодевшись в рабочую спецовку, Максим достал комбинезон и положил его на стол.

Собранный из различных элементов, запачканный грязью и инопланетной кровью, он сильно отличался от стандартного боевого костюма. Основу его составляли остатки экзоскелета, найденные два года назад во время поисковых работ. Некогда грозное оружие элитных подразделений валялось посреди развалин дома. Изрешеченный нагрудник пришлось залатать разными пластинами брони и стали. Надежды на него было мало, но все же хоть какая-то защита.

Потертая, местами прожженная ткань цвета хаки сменялась кусками серой спецовки. Некоторые части экзоскелета, а также наколенники и ботинки были взяты из экипировки поисково-восстановительных отрядов. Наручи с планками крепления на них, левый наплечник и приводы правой руки со всей броней и кронштейнами были из других наборов.

Оригинальный блок управления был самой ценной частью всего комплекта. Он находился в специальном отделении, исполненном в виде рюкзака, из которого Максим удалил за ненадобностью баллоны с воздухом, систему подачи воды и пищи, а также заменил находящиеся там батареи. При правильной наладке замененных узлов этот блок мог дать серьезное преимущество в скорости и силе, но последнее, как оказалось, не так просто.

Максим внимательно осмотрел комбинезон. На броне появилось больше царапин, но серьезных повреждений не было, разве что помялись пластины там, где пришелся удар под ребра.

Он достал шлем и принялся разглядывать его под светом лампы. Справа на лицевой части под ободом защитных очков шла глубокая царапина, которая заканчивалась сколом на нижнем крае. «Еще бы сантиметр, и такой шрам остался бы у меня на лице», – промелькнуло в его голове.