Кирилл Шарапов - По зову долга

Новый удар снова сбил его с ног, он перелетел через весь кубрик и угодил точно в распахнутый шлюз. Кувыркаясь, он чудом сумел стабилизовать полет, и в стену коридора врезался не головой, а ногами.

А монотонный голос продолжал твердить: «экипажу начать эвакуацию!»

Рэм вскочил на ноги. Корабль вибрировал и трясся, как эпилептик, отовсюду слышны стоны. Глянув на искореженный, забитый переломанными людьми и мебелью кубрик, Штопор понял, что там уже делать нечего. Кроме того он услышал громкий свист. Каждый, кто летал на космических кораблях, боялся его, это была разгерметизация отсека. И тогда он побежал, побежал прочь от раненых, от своего баула, в котором остались его вещи, которые он планировал взять с собой, от мертвой Дорты.

Людей в коридорах с каждой секундой становилось все больше. Они бежали к десантным челнокам, которые располагались на нижних палубах, до которых можно было добраться только с помощью лифтов. Спасательные капсулы на палубах, где размещались наемники, демонтировали, уж больно часто случались с ними инциденты, и вот теперь это сыграло против них.

Транспорт снова тряхнуло. Понятно, что такую громадину, а десантный транспорт- штука большая, пять сотен метров в высоту и ширину, полтора километра в длину, десять палуб, три из которых занимают солдаты удачи, не завалить одним залпом батарей ПКО. Но корпус все чаще вздрагивал от попаданий, все чаще падали за спиной Рэма защитные переборки, отрезая разгерметизировавшиеся отсеки и обрекая на смерть тех, кто не успел проскочить. Корабль стал крениться, заваливаясь на правый борт, люди летели с ног. Те, кто устоял, бежали к лифтам, толкаясь, раздавая удары кулаками, идя прямо по телам упавших и раненых.

Рэм увернулся от удара здоровенного бугая с оливковой кожей и мускулами, из-за которых он даже нормально не мог опустить руки вдоль тела. Он не стал реагировать, любая драка – это потеря времени. Он просто перепрыгнул через очередного упавшего и по краю обошел дерущихся у отключившегося лифта наемников. Мелькали ножи, плескалась во все стороны кровь, грянул одиночный выстрел.

Рэм ударом ноги распахнул закрытый люк и полез вниз, сейчас единственный путь к спасению – технические лестницы с палубы на палубу. За двадцать дней безделья Штопор изучил корабль, насколько это было возможно. На каждой палубе десять коридоров, тянущихся вдоль всего транспорта. В коридоре таких лестниц ровно двадцать, они идут через весь транспорт. Лифтов в три раза больше, но сейчас они заблокированы. По идее, если бы не модернизация, аварийных капсул на палубах должно было хватит для эвакуации, но…

Сейчас, когда корабль накренился, прорываться к десантным челнокам было крайне сложно. Искусственная гравитация еще действовала, и это осложняло передвижение. Ухватившись за перекладины, Рэм лез вверх, сейчас его путь лежал к палубам экипажа, к спасательным капсулам. Для этого нужно было забраться всего сотню метров по трехметровому коридору. За ним последовали те, кто поумнее. Он преодолел метров двадцать, когда за спиной раздался мощный взрыв. Свет погас, несколько человек смело ударной волной, они летели вниз, пытаясь ухватиться за перекладины, но через секунду их крики стихли где-то во тьме. Очередная аварийная переборка отрезала разрушенную палубу. Из полусотни человек, что карабкались следом за Рэмом, успели проскочить всего пятеро. Четыре палубы остались позади, все они были уже заблокированы.

«Виктория» продолжала разваливаться, с каждой минутой она содрогалась все сильнее. Еще несколько мощных взрывов едва не сбрасывали Рэма и остальных с лестницы. Корабль стонал и скрипел искореженным металлом и пластиком. Он был обречен. Такие транспорты имели собственные зенитные средства, но их было слишком мало, наверное, только благодаря им, корабль еще жил.

Перегородка отрезала путь дальше. Рэм озадачено заозирался, корабль стал выравниваться, похоже, пилоты еще пытались стабилизировать «Викторию». Ширина технического тоннеля, по которому он полз, была всего метра три. В нескольких местах от него отходили какие-то коридоры, где передвигаться можно только вприсядку или ползком. Именно в этот момент исчезла искусственная гравитация. Рэм оттолкнулся и влетел в тоннель, ведущий направо. Он был без понятия, куда тот ведет, но сейчас это был единственный путь. Отталкиваясь от стен руками, уворачиваясь от обломков каких-то искрящих проводов, Штопор преодолел метров сто. Пятеро силуэтов, едва различимых в темноте, плыли за ним. Неожиданно со спины раздался короткий крик и звук электрического разряда, кому-то не повезло, но Булавин не останавливался. Секунда, и вот он уже на другой лестнице. Прямо перед ним в невесомости болтается тело крупного мужика с прострелянной головой. Оттолкнув его, Рэм снова пополз по лестнице в направлении ближайшей палубы. Здесь переборки еще не закрыты, и путь был свободен. Впереди мелькал чей-то зад, но видно было плохо.

Наконец, Рэм увидел свет, льющийся из овального отверстия аварийного выхода. Оттуда тянуло дымом и жженым пластиком. Оттолкнувшись, Штопор ввинтился туда. Он попал туда куда хотел, вот только целых шлюпок поблизости не оказалось. Все они были искорежены. Дальше по коридору человек двадцать месили друг друга кулаками, ножами и тем, что попадалось под руку. Звучали приглушенные, едва слышные, выстрелы, кровь летала сгустками по всему коридору, отталкивалась от препятствий, меняла направление.

Булавин огляделся, лезть в эту драку – верное самоубийство. Из оружия при нем был только верный нож, а там активно стреляли. Тела забивали проход. Рэм посмотрел на завал по левую руку, там можно протиснуться. Раздирая одежду, царапая руки об острые края пластика и металла, он все же пролез. Кто-то пыхтел следом, не отставая, Рэм даже не обернулся. Кое-как приняв вертикальное положение, он огляделся. Трупов тут хватало, они парили в невесомости, сильно ограничивая обзор. Всех их убил огонь, полыхало тут сильно, стены обуглены, на покойниках сгорела одежда, а тела почернели от копоти. Переборка впереди опущена, дальше хода нет, но в двадцати метрах, мигая зеленым огоньком готовности, двухместная спасательная капсула.

Булавин рванул вперед, отпихивая тела, вот его шанс спастись.

– Стой, Штопор, – раздался за спиной такой знакомый и полный ненависти голос.

Рэм обернулся. У завала парил Алекс, сжимая в руке пистолет.

Бывший сержант мысленно выматерился, в руках подонка был ствол с разгонными кольцами, позволяющий работать как на планетах, так и в невесомости. Где только сучонок его взял? Ведь в продажу это оружие еще не пошло, даже в армии оно было исключительно у элитных произведений. Их разделяло шесть метров, с такого расстояния даже слепая бабка не промажет.