Array Jane Push - Жрица Смерти

Проходили дни. Ветер, дождь, солнце. Погода успевала меняться каждый раз, когда я выходила на перекуры, то есть каждый час. Не менялось только моё внутреннее состояние. Я не разговаривала с начальником и не могла подпустить к себе Алекса, хотя так искренне этого хотела, но при этом боялась ранить его. Мне хотелось обнять его, спрятать лицо в его груди, сжимать его в своих объятиях. Но не могла. Наступила долгожданная суббота, и я отправилась к бабушке. Передвигаться на автобусе было моим самым нелюбимым занятием. Но я не могла попросить Алекса. Интересно, как бы это выглядело со стороны? – «Привет, Ал, слушай, я тут избегаю тебя пятый день, но ты не отвезёшь меня в больницу к бабушке, потому что я так не люблю общественный транспорт! Идеально. Так и надо было сказать». Выйдя на остановки и пройдя несколько метров, я завернула за угол и увидела больницу. Мне так не хотелось идти туда. Не потому, что я не хотела видеться с бабушкой. Наоборот. Само помещение, каждая палата и даже коридор были пропитаны этим ужасным запахом. Иногда мне казалось, что так пахнет сама смерть. Перед тем как сесть в автобус, я зашла в магазин и набрала всяких вкусностей, таких как зелёные яблоки, бананы, конфеты-лимончики, плиточный шоколад Milka и газировку в железной банке. Пройдя по длинному коридору и зайдя в палату под номером семь, я открыла скрипучую дверь и заглянула внутрь. Увидев родное, улыбающееся лицо, я зашла.

– Кара, девочка моя! – Радостно проговорила бабушка, хотя выглядела она очень утомлённой.

– Привет, бабуль! – Улыбаясь, ответила я, села на край кровати и поставила рядом пакет.

– Что ты мне там принесла? – С любопытством бабушка полезла к пакету.

– Подожди-подожди, сейчас, – расхохоталась я и стала доставать все продукты на небольшую тумбу, которая стояла возле бабушкиной кровати.

– А где твоя соседка?

– Она вчера умерла. – Молниеносно ответила бабушка.

– Прости… – я опустила глаза, неосознанно перебирая пустой пакет.

– Всё в порядке. Ты себя хорошо чувствуешь?

– Очень странный вопрос, хотела у тебя то же самое спросить! – Я улыбнулась, пытаясь спрятать своё беспокойство вселенских размеров.

– Я серьёзно. Знаю ведь, какая ты впечатлительная и добрая. Попробуй выпить снотворного.

Всегда удивлялась проницательности бабушки. Она была права: я и вправду плохо спала – по три часа и то не всегда. Меня преследовали кошмары, а именно тот блондин, бегущий ко мне из тумана.

Мысли о бабушке никак не выходили из головы. Она – единственный мой родной человек, который не закопан под землёй. Я не могу её потерять.

– Мне незачем снотворное. – Я убедительно проговорила фразу и взяла её за руку, она была такой тёплой, немного шершавой и нежной одновременно, мне так не хотелось её отпускать.

– Скажи, что хорошо себя чувствуешь, прошу, – прошептала я, присаживаясь на корточки возле её кровати.

– Ты забыла, – она со всей нежностью заглянула мне в глаза, – мы никогда не врём друг другу. Ну, по крайней мере, я. Она приподняла брови, будто бы на что-то намекая.

– Да-да, ты меня раскусила с самого начала. Я не могу бросить курить. С моей-то работой.

Я засмеялась, целуя тыльную сторону её ладони.

– Ты у меня такая красивая.

Из глаз струились слёзы, и она крепко сжала мою руку. Противный ком застрял в горле и не даёт спокойно вздохнуть.

– Я должна тебе кое-что рассказать.

Подняв глаза, я увидела, что бабушка стала серьёзной, смятение и страх одолевают её.

– Что же?

– Я умру и…

– Нет! Перестань! Нет, ты не умрёшь! Мы… Ты будешь в порядке, я тебе обещаю.

Голос срывался и становился таким высоким, что совсем не казался моим

– Никогда не давай ложных надежд – в итоге, будет невыносимо больно.

– Перестань, прошу…

Присев на край её кровати, я наклонилась, чтобы поцеловать её, она крепко прижала меня к себе.

– Я умру, – снова начала она, и горькие слёзы скатились по щеке, прочерчивая ровную линию до подбородка, – а ты должна быть сильной. Твои родители хорошие люди. Они самые прекрасные люди, которые любили тебя больше своей жизни. Ты должна их простить…

– За что… За что я должна простить их?

– Это ты узнаешь не сейчас и не от меня. Они работали на существо, и…

Она сильно закашлялась, больно вцепившись в мою руку.

– Бабушка!?

Шея и лицо покрылись багровыми пятнами, и лишь губы оставались бледными. Слёзы застыли на её глазах, на лбу выступила голубая пульсирующая вена.

– Я люблю тебя, – уже хриплым голосом произнесла она. Глаза её невольно закрылись, рука, державшая меня, ослабла.

– Нет…нет…нет! – Ринувшись к двери, я позвала на помощь, и ровно через десять секунд меня выставили за дверь.

«Она не может погибнуть, не может оставить меня! Это несправедливо!»

Поднявшись на слабые ноги, я прошла до аппарата с кофе и вернулась. Спокойно сидеть на месте было невозможно. Я слышала голоса за дверью, но не могла разобрать, что именно они говорили. Было под силу разобрать только интонацию: врачи разговаривали очень взволнованно и обеспокоенно. Дрожащей рукой я убрала волосы назад и, держась за голову, прошла несколько шагов вперёд. Оставалось лишь ждать.

***

Я не знала сколько времени прошло с того момента, как меня выгнали из палаты. Мне пришлось лишь маячить из стороны в сторону, пытаясь успокоиться, поверить в то, что всё будет хорошо. Но вдруг в памяти всплыла фраза, сказанная бабушкой:

«Никогда не давай ложных надежд, в итоге, будет невыносимо больно»

Прислонив руку к губам, осознала, насколько я прозябла. Руки были ледяными, ноги неконтролируемо тряслись, а сознание будто бы не принадлежало мне. Я устало спустилась по стене на пол и, обняв ноги, уткнулась в колени. Через несколько минут в коридор вышел хирург. Я быстро поднялась. По его тёмным, уставшим глазам стало ясно, что что-то не так.

– Как она? – Спокойно, почти шёпотом, спросила я.

Он не ответил, лишь опустил голову. По коже побежали мурашки. Что-то сдавило рёбра. Не вздохнуть.

– Как она? – Повторила я уже громче.

«Ответь же ты!»

– Мне очень жаль, мы боролись за её жизнь, прикладывая все усилия и знания.

– О… Господи, – протараторила я, делая несколько шагов назад, и смотря так, словно меня предали.

– Девушка? – Он явно что-то говорил, я была уверена, вот только совсем его не слышала.

Я делала медленные, слабые шаги назад и, оторвав от него взгляд, ринулась к выходу. Я не могла, не могла и не хотела здесь находиться. Резко толкнув дверь, я выбежала на улицу. Лил холодный дождь, быстро остужая тело. Тяжело и больно дышать. Слёзы сливались с каплями дождя, тело, словно не принадлежало мне, а гравитация будто перестала существовать. Хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть… С этими мыслями я рванула и побежала вперёд. Одежда противно прилипала к телу, кеды наполнялись водой. Через полчаса я была дома. Ничего не помнила… Не помнила, как оказалась дома, не помнила мимо чего пробегала. Сейчас я просто находилась дома. И громко толкнув дверь, упала на колени, голова невольно опустилась к полу. Мысли разрывали голову, сердце и грудную клетку. Я кричала что есть мочи, а когда силы закончились, прижалась к стене и, закрыв лицо руками, навзрыд заплакала. Когда человеку больно, он принимает обезболивающие препараты. Неважно, что болит, просто нужно сделать то, что облегчит твоё состояние. Достав телефон, я всмотрелась в экран.