Array Jane Push - Жрица Смерти

– Вот это поворот! Я могу узнать имя этого везунчика?

– Ты его знаешь, вы видитесь с ним каждый день.

Дрожь и приятное покалывание кончиков пальцев выводили меня из равновесия. Ветер гулял в волосах, но я не чувствовала его, лишь жар, резко заполнявший грудную клетку. Невероятно быстрый сердца стук. Алекс подошёл ко мне так близко, что я могла в деталях разглядеть его ровную кожу, еле заметные веснушки и родинку с левой стороны от носа, почти рядом с губами. Он нервно облизал нижнюю губу, и я почувствовала его прерывистое дыхание на своём лице. Такое дыхание бывает у тех, кто боится или влюблён. Сдержаться было невозможно. Так хотелось впиться в его алые губы, почувствовать их вкус, но всё что я могла сделать на данный момент – пытаться контролировать своё состояние. Почувствовав прикосновение ледяной руки, вздрогнула. По телу пробежался табун мурашек и, оказавшись ближе, я почти коснулась его губ. "Почти" – было ключевым словом, так как Алекс, услышав скрип двери, резко повернул голову в сторону выхода, и увидел Николая Петровича.

– Вот и зачем ты обернулся? – Спросил капитан, смотря на нас озлобленным взглядом.

«Вот, действительно, зачем?»

Предательский смешок вырвался у меня из груди. Отвернувшись, я выбросила потухшую сигарету.

– Я пойду! – Проинформировала я и направилась в помещение.

Интересно, о чём они будут разговаривать? И будут ли вообще разговаривать? Может, Николай Петрович, как опытный мужчина, даст совет Алексу, как вести себя с девушками?

Удобнее расположившись на стуле, я продолжила работать. Глаза жутко болели, я потёрла переносицу и, откинувшись на спинку стула, нажала на папку под названием "нераскрытые дела". Когда я создавала эту папку, то рассчитывала, что там будет несколько очень сложных дел, которые никто не может раскрыть. Дело о Брюсе Гормэне. Я так тщательно и яро пыталась поймать этого мерзавца, но всё было напрасно. Его называют призраком. Никто не может его выследить. Множество людей погибло в попытках его поймать. Жучки, с помощью которых его пытались отслеживать волшебным образом исчезали, и мы заходили в тупик. Брюс Гормэн – убийца, вор, потрошитель. Он безжалостный, опасный, коварный. Ему всё равно, кто перед ним стоит, мужчина или маленькая девочка семи лет, которую он готов взять в заложники, а после убить. Но у меня к нему была особая ненависть и презрение. Почему? Потому что он убил моих родителей. Бабушка долгое время не говорила, как они погибли – ей было больно говорить о сыне, которого она похоронила. Я узнала всё сама. Узнала, где, когда, и кем. На тот момент они уехали в Англию. Отец был телохранителем одного очень уважаемого человека, мать – фотографом. Они вместе уехали в Лондон: он – потому что у его начальника были переговоры, она – потому что посетить Лондон было её мечтой. И она сбылась, к сожалению. Брюс Гормэн зашёл в ресторан, в котором отдыхали мои родители, и убил их. Многие говорили о странности всего происходящего. Всё не складывалось. Ведь он просто зашёл в ресторан, подошёл к родителям, поклонился, улыбнулся, взмахнул руками и исчез… Мне было десять, когда они умерли, и когда я достигла возраста понимания и четких приоритетов, пошла в полицию. Единственный человек, которому я рассказала о том, почему я на самом деле пошла работать сюда – Алекс.

Перед глазами появился образ мамы. Мы с ней были похожи, так похожи, что многие, кто был с ней знаком, называли меня её именем – Елизавета. С отцом же мы были совсем разными, он был высок, всегда с уложенными белокурыми волосами, ярко-зелёными глазами, и хорошо сложенным в теле. Каждый день, когда он уходил на работу, я ясно помнила его идеально выглаженный, официальный костюм. Прислонив руку к губам, я задумалась. Уже слишком долго никто не слышал о Брюсе. Его стиль был особенным. Когда он грабил банки или ювелирные магазины, то об этом знали все. Он любит наводить ужас, страх и панику. Прошло уже три месяца с его последнего преступления, но меня не пустили на задание, и даже тогда, когда я ослушалась и всё равно оказалась на месте преступления, то ничего не смогла сделать. Я вспомнила, как сильно мне влетело в тот день, когда Николай Петрович заметил меня на улице. Да, тогда мне не повезло, окна дребезжали, а земля вот-вот должна была разойтись от его криков… Фоторобот Брюса Гормэна часто попадался мне на глаза, но всё же, когда я видела его, то понимала, насколько его портрет неправильный. Большая ошибка была в глазах, хотя, скорее всего даже не ошибка, они были тёмные, почти чёрные, налитые злобой, ненавистью и презрением к людям, которые ничего не сделали ему, точно так же, как ничего не сделали и мои родители. Елизавета и Сэмюэль Маккаллоу никак не были связаны с Брюсом Гормэном. Я проверяла это, и не раз, но причин, по которым они были там, я так и не нашла.

Глава 7

Три недели спустя.

Такие дни, как сегодня, я помечаю в календаре красным маркером. Я не опоздала на работу, выспалась и даже позавтракала. Такие дни вызывают у меня особую любовь к жизни. Настроение хорошее, и оно становится куда лучше, когда в поле зрения появляется Александр Громов. Сегодня также не обошлось без саркастичной фразы от Николая Петровича. Он снова начал меня расспрашивать о том, куда я дела "настоящую" Кару Маккаллоу.

– Привет, Кара.

Я обернулась на приветствующий мужской голос.

– Привет, Андрей.

Выбросив сигарету в урну, я направилась к двери, но он меня остановил, взяв под локоть, но сразу же осекся.

– Слушай, я прекрасно понимаю, что ты занята и всё такое, но я бы хотел сказать…

Мне оставалось лишь глубоко вздохнуть и слушать.

– Ты мне нравишься, очень, но, как я понял, у меня нет шансов, верно? – Он переступил с одной ноги на другую и внимательно посмотрел на меня.

Сегодня я была в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и чёрным галстуком, развевающимся на ветру, в тёмных джинсах и кедах.

– Да, верно, – улыбаясь, ответил только подошедший Алекс.

Подойдя ближе к Андрею, он похлопал его по спине, и тот, пожав плечами, отправился в здание. Александр положил руку на мою талию и, смотря в глаза, усмехнулся:

– Ты ведь именно это хотела сказать?

– Возможно… – Хихикнула я.

– Сегодня в девять буду ждать тебя у дома.

– И куда мы?

– А этого я тебе не скажу, это сюрприз, – он сильнее сжал руку, и, поцеловав меня в щеку, отправился в здание.

Ещё минут пять я стояла на одном месте, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение.

«Так, спокойно! Боже, как же долго я этого ждала!»

Поднявшись на своё рабочее место, я продолжила разбирать дела. Через полчаса к нам ворвался шторм в лице Николая Петровича. Его вид был испуганным. Мелкие капельки пота стекали со лба и медленно прочерчивали линию до скул, глаза бегали с одного сотрудника на другого, но в итоге остановились на мне.