Эдуард Катлас - Экзо

— Не отвлекайся!

— Да, ага, нашли. И все, чего еще? Сообщили — в ответ сказали, чтобы мы сидели тихо и глаз с дыры не спускали. Все, ага. Но я тебе скажу, — столько бойцов я в жизни под одним атаманом не видел! И там вольных людишек типа как нас и половины то не было. Мы то что. Я же на тебя зла не держу, ага. За зарплату работаю.

— А там бойцы, как будто целиком из пробирки вылезли. То ли человек с ботами, то ли на боты просто оболочку одели. Наемник один был буйный, — так рыпнулся в недобрый час на одного из тех ребят… В мгновение порвали. Он даже вдохнуть-выдохнуть не успел толком, а уже и дышать нечем стало. Вот так, ага. На тебя значит, охотятся?

Внутренний метроном подсказал Дрею, что до следующего сеанса связи осталось совсем немного. В том числе и поэтому на вопрос отвечать он не стал:

— Стой, — скомандовал он Болтливому. — Отдышись.

С этими словами экзо всучил бывшему дозорному рацию. Болтливый посмотрел на нее с некоторым недоумением, и Дрею пришлось внести небольшие пояснения:

— Сейчас будет твой следующий сеанс связи. Все спокойно. Никого не видели. Подмога еще не подошла. Снизу никто не поднимался. И так дальше в том же духе. Все просто. У тебя же это не вызовет никаких затруднений? — И Дрей красноречиво шевельнул дулом автомата. За секунду до того, как заговорила рация.

Дрей решил не мудрить. У охотников не хватало сильных бойцов для того, чтобы загнать дичь, — хорошо. Условный сенсор в виде двух сонных дозорных, — в принципе, прекрасная идея. Но даже она могла быть развернута из волчьего флажка в разочарование загонщиков. На такой простой обман и нельзя было полагаться слишком долго, конечно.

Да и вообще, была бы команда загонщиков профессиональной, сработавшейся, — он на это бы вообще не решился. У профи наверняка на такие случаи были бы припасены какие-нибудь тайные слова, кодовые фразы… А так — только что нанятые вольные стрелки, которых наверняка намеревались использовать для того, чтобы поиграть мускулами перед конкурентами, да в качестве пушечного мяса на случай прямых столкновений…

Уловка сработала. И дала беглецам дополнительную фору ровно в двадцать шесть минут. Два спокойных сеанса связи в промежутках между бегом к окраине города. И еще шесть минут, после чего рация ожила уже вне плановой проверки.

— Четвертый? Четвертый, выйди на связь!

Дрей резко остановился и снова передал рацию Болтливому. На немой вопрос, который можно было прочитать в глазах пленного, он лишь пожал плечами — "выкручивайся по ситуации".

Нано несколько раз глубоко вздохнул, судорожно выравнивая дыхание. За это время голос успел выкрикнуть позывной еще несколько раз. И только после этого «четвертый» ответил:

— На связи.

— Четвертый, где именно вы находитесь?

— Там же, где и всегда — на посту. — Достаточно правдоподобно изобразил удивление в голосе Болтливый. — Вот буква, красная, вот вход в подземелье. Все как вы описывали.

— Ты понимаешь, кому служишь? Или боты проели твои мозги насквозь, парень? Не ври! Немедленно говори…

Голос неожиданно замолк. Замолк не так, как будто человека прервали, или он передумал продолжать. А просто на мгновение замолк сам эфир, как будто кто-то на том конце выключил тумблер. Но рация простаивала совсем недолго, вместо первого голоса из нее раздался другой. Мягкий, почти нежный, вкрадчивый и, из-за этого, значительно более страшный.

— Нано, брат мой, подумай о своем будущем, я прошу тебя. Я понимаю, что сейчас тебе непросто. Что тебе приходится говорить под дулом. Но подумай и о том, что ты врешь МНЕ. Только подумай…, — В чужом голосе послышались нотки почти что вожделения. — Только подумай, какие пытки я для тебя придумаю за твое предательство. И ты же здоровый нано, — поэтому подумай, на сколько времени я сумею эти пытки растянуть…

Дрей почти что нежно изъял рацию из судорожно сжатой руки Болтливого. Хотя сейчас нано дал бы фору по молчаливости своему товарищу со сломанной ногой.

Чтобы отобрать рацию, Дрею пришлось потрудиться — дозорный так сжал пластмассовый корпус, что он начал трещать.

Пальцы дозорного были ледяными — похоже, угроза в мягком голосе, льющемся из рации, действовала на все сто.

А рация не умолкала:

— Пожалуйста, брат, подумай, как ты будешь мучаться от боли в конечностях, лишь иногда всплывая из глубины безумия и понимая, что этих конечностей у тебя давно уже нет. Просто представь это! И не обольщайся, твои боты не спасут тебя от боли. Ты же знаешь крохотных маленьких нано-фагов? Я тебя познакомлю с одной моей любимой колонией. Они умеют возвращать истинные чувства даже самым замшелым нано. Не волнуйся, ты будешь чувствовать боль именно так, как ее чувствовал первобытный человек на этой земле. Просто представь это.

— Дай на секунду волю своей фантазии и представь все то, что я для тебя приготовлю. Сотни пойдут по твоему следу. И они тебя найдут, потому что иначе окажутся на твоем месте. Подумай, брат, и порви горло этого мутанта. Ты же нано! Ты же боец! Тебя не смогут остановить какие-то пули…

Дрею очень хотелось разбить рацию прямо сейчас, настолько тошно ему было слышать этот голос. Но ему нужна была информация, поэтому приходилось терпеть. С другой стороны, ситуация реально могла выйти из под контроля, насколько он мог судить по стекленеющим глазам Болтливого.

Убивать зомбированного смертника ему совершенно не хотелось.

Поэтому красочно живописание пыток пришлось прервать.

Придав своему голосу максимальную развязность и непринужденность, Дрей брякнул в рацию:

— Ты, быдло, кого мутантом назвал?

И сразу почувствовал, как чары рассеялись. Глаза нано начали быстро принимать осмысленное выражение. Да, это было серьезно. Теперь Дрей понял, что даже на него этот голос подействовал. А ведь разговор шел только лишь через рацию. Статические искажения не дают возможности в полной мере воспользоваться голосом. Да и отсутствие прямого контакта, невозможность увидеть собеседника, тоже серьезно его ограничивали. Но, тем не менее, гипнотизер почти справился…

— Это ты, планерист? — после длинной паузы произнес все тот же голос. Тембр изменился, собеседник в эфире явно имел множество вариантов того, как воздействовать на окружающих. Возможно, значительно более богатые, чем Дрей.

Но сейчас гипнотизер собеседника не видел, только слышал. Да и начал экзо с откровенного бреда, подстроиться под который было невозможно. Он знал, что сейчас будет. И он, и его оппонент могли попытаться расшевелить друг друга, постараться выудить максимум информации. В пределах пяти минут Дрею это было даже выгодно — потому что он не знал о враге ничего. Потом — ситуация могла стать опасной. В том числе и потому, что с ним не только говорили, в то же самое время их активно искали.