Николай Кожуханов - Грядущее

Даже через опущенные веки можно было различить свет. Вновь до нас донеслись звуки тяжелой поступи стального монстра. Шаги приближались к нам. Страх овладел мною. Страх неизвестности, которая ужасна, неизбежна и вот-вот грядет. У меня зуб на зуб не попадал. Стыдно признаться, но такого страха мне не доводилось испытывать с детских лет, когда я стоял перед темным проходом, ведущим через старый деревянный двор дома моих дедушки и бабушки, и не мог сделать и шагу, боясь опасностей, что поджидали меня во мраке.

Крестоносец остановился прямо за стеной дома, в которую я вжался всем телом. Сейчас мне хотелось только одного, чтобы этот сюрреалистический кошмар немедленно прекратился, чтобы на улице появилось солнце, исчезла серость, вернулись на улицы люди и привычные звуки жизни мегаполиса.

В этот момент крестоносец неожиданно потерял к нам интерес и, сорвавшись с места, быстро пошел от нас прочь, это я понял по звуку удаляющихся шагов стального гиганта. Потом с улицы донесся душераздирающий крик. Я хотел было открыть глаза, но только сильнее зажмурился.

Послышалась серия странных механических звуков, которые мне до этого не доводилось слышать. Кровь похолодела у меня в венах. Опять человек закричал, а потом стало тихо.

Я сидел в подвале, прижавшись к стене, и чувствовал себя маленьким, беспомощным мышонком, который забился в своей норке, прячась от голодного, грозного, непобедимого кота, который сейчас сидит и просто выжидает, когда ты выйдешь из норки, подумав, что охотник ушел. Но он не ушел. Только покажи свою серую мордочку – все, тебе конец.

– Я тоже хочу домой, – услышал я спокойный голос мальчика, приближение которого не заметил, так как сидел зажмурившись. – Помоги мне, а моя семья поможет тебе.

Слова ребенка пристыдили меня и я, немного успокоившись, открыл глаза.

– Крестоносец ушел, он отыскал беглеца, а нас не заметил.

Мальчик был опять спокоен и собран.

– Почему ты не говорил раньше?

– Я не говорил, потому что не знал, кто ты, боялся, что ты убьешь меня или возьмешь в плен и продашь. А потом пригляделся. Решил поверить тебе. Шансов выжить вдвоем больше.

Сказанное мальчиком вконец меня запутало.

«С чего мне убивать его? Какой к черту плен и работорговля?»

– Я тебя что-то не пойму.

– Тогда спрашивай. Нам лучше все обсудить тут и сейчас, когда пойдем, будет не до разговоров, на улице говорить опасно.

Вопросов была тьма, но с чего начать я не знал.

Парень вздохнул.

– Хорошо, понимаю тебя. Тогда я буду рассказывать, а ты останавливай и спрашивай, если что не поймешь.

Общаясь с этим мальчишкой, я чувствовал себя слепым котенком, будто не мне тридцать с лишним лет, а ему. Это было неприятно.

– Я есть Фред, или две тысячи семьдесят седьмой из зоны семь. Я есть из седьмого поколения после возмездия. Сейчас идет две тысячи девятьсот семьдесят шестой цикл вакцинации. Мое время выходит. Я должен идти быстрее в свою зону, иначе начну превращаться.

«Что? Ты издеваешься надо мной?» – хотел было сказать я, но сдержался.

– Я не могу сам пройти через пустошь, ты взрослый и можешь помочь мне. Мы присоединимся к странникам. Ты сторгуешься с ними. Я вернусь домой, а мои родные помогут тебе найти путь домой. Ты понимаешь меня?

– Нет.

Неожиданно я почувствовал острый приступ голода и ужасно захотел пить. Почувствовал, что сильно замерз и усталость как пресс опустилась мне на плечи.

– Что нет? Вообще ничего не понял?

– Мальчик, ты, наверное, бредишь. После взрыва прошло не больше дня. Какие циклы, какие вакцины и превращения? Не время играть в игры, я должен вернуться домой. У меня сын, такой же как ты по возрасту и жена. Мне неизвестно, что с ними. Поэтому заканчивай свои игры, просто скажи, что ты потерялся и боишься. Тут всякая чертовщина творится, роботы, какие-то ходят, вот ты и насочинял всякое.

Слабость, усталость и голод становились все сильнее. Произнося последние слова, я еле мог раскрыть рот. Глаза стало нестерпимо резать. Мне захотелось лечь, но вместо этого я опустился на колени, так было легче. Мальчик заметил изменения, которые произошли со мной и, прищурившись, продолжал следить за мной.

– Вижу, чувствуешь себя плохо. А знаешь почему?

– Со мной все нормально.

– Да не нормально, не нормально. Скоро ты совсем обессилишь и не сможешь даже стоять на коленях, как сейчас. Потом захочешь спать. Потом начнутся судороги, пена пойдет ртом, а дальше нет тебя.

И я действительно почувствовал желание прилечь и закрыть глаза.

– Хорошо, твоя взяла, мне что-то плоховато.

Мальчик снял со спины рюкзак и достал из него большую флягу.

– Пей, только маленькими глотками.

Приняв из его рук флягу, я сделал глоток, потом еще и еще. Мне не удалось сдержать себя, я пил, пока она почти не опустела. Стало намного лучше. Я почувствовал, как мой организм снова ожил. Кровь с новой силой запульсировала в жилах, вдыхаемый воздух теперь стал сладким, рот наполнился слюной. Набрав в ладонь воды, я промыл глаза.

– Молодец, – недовольно пробурчал мальчик. – Я же просил тебя не пить все. Теперь у нас нет больше воды, и ее придется тоже покупать у странников.

Хоть мне и стало лучше, но усталость, голод и желание сна все еще одолевали меня.

– А поесть у тебя ничего нет?

Парень вновь полез в рюкзак и извлек из него бумажный сверток, который отдал мне. В нем лежали куски вяленого мяса, которое тут же оказалось у меня во рту. Оно было немного солоновато на мой вкус, но на безрыбье, как говорится…

– Эй, ты не заглатывай его как голодный пес, не жуя, так не хватит нам на потом. Путь-то еще далекий.

Я стал тщательно пережевывать мясо, вкус которого никак не мог распознать.

– А это чье мясо-то? – поинтересовался я.

– Крысиное.

В следующий миг моим желанием было выплюнуть его, но усилием воли я сдержался, продолжив пережевывать мясо, только теперь без особого удовольствия.

– Теперь расскажу о тебе, – улыбнувшись моему удивленному лицу, сказал парень. – Ты есть человек из-под времени.

– О чем это ты?

– Сейчас обо всем скажу, но по порядку. Когда настал день возмездия и распустились алые тюльпаны, поднялся мертвый гриб, а потом наступила тьма, почти все наши люди погибли. Остались лишь те, что были далеко отсюда. Потом пришли миротворцы. Они убивали тех, кто сопротивлялся, а остальных сгоняли в лагеря, как пленных. Через некоторое время люди стали превращаться. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Кто-то, пока не заразился, оставался обычным. Большинство из нас в ходе превращения умирали. Но те кто выжил, становились чудовищами. Они убивали и пожирали все живое вокруг, иногда и себе подобных. Как правило, чудовища не были похожи друг на друга. Многие миротворцы заразились. Тогда пришли чистильщики. Они убивали всех подряд. Тех, кто не заразился, помещали в новые лагеря, где людей держали в клетках. Но люди все равно болели. Стали заражаться и чистильщики.