Джек Вэнс - Книга грез

– Мы здесь не для этого. Где Говард Трисонг? Клидхо ткнул пальцем через плечо:

– Там. Совершенно невредим. Садитесь ужинать. Вы составите мне компанию?

– Садитесь, – пригласила Тути. – Хватит на всех.

– Наваливайтесь, – сказал Клидхо глубоким басом. – Поговорим о Говарде Хардоахе. Вы знаете, что он убил нашего Нимфотиса?

Джерсен и Элис сели за стол.

– Он убил многих людей, – ответил Джерсен.

– Что же вы намерены сделать с ним? Уничтожить? – Да.

Клидхо кивнул:

– Что ж, у вас будет возможность. Я запер его в камере и пустил газ. Он проснется через шесть часов.

– Значит, вы не убили его?

– Нет, – Клидхо улыбнулся. – Жизнь – сложная штука, и Говард Хардоах, возможно, со временем раскается в своих преступлениях.

– Возможно, – сказал Джерсен. – Но вы не сдержали обещания, данного нам.

Клидхо взглянул на него непонимающе:

– Наверное, из-за своих эмоций мы поступили нечестно по отношению к вам. Но злиться рано: экзекуция еще не состоялась.

Туги воскликнула:

– И не забывайте, что мы избавили вас от опасностей! Говард привез с собой двух убийц! Но теперь они уже безвредны.

Ото Клидхо одобрительно улыбнулся, словно Туги изложила рецепт своего супа, потом добавил:

– Говард хитер. Знаете, он принес сюда оружие, спрятав его в шляпе. Но я подучил Дитси стащить с него шляпу и бросить в огонь. Да, мы сделали свою часть работы.

И Джерсен, и Элис промолчали.

– Примерно через шесть часов Говард придет в себя, – продолжал Клидхо. – Вы пока можете отдохнуть, выспаться, осмотреть мои коллекции. Но давайте лучше посидим вместе, выпьем чаю, а вы расскажете, чем вам насолил Говард Хардоах.

Джерсен взглянул на Элис:

– Что скажешь?

– Мне не хочется спать. Возможно, мистер и миссис Клидхо захотят услышать и о школьной встрече в Гледбитуке?

– Да, это будет кстати.

В полночь Ото Клидхо покинул кухню. Через двадцать минут он вернулся.

– Говард приходит в сознание. Если хотите, можете посмотреть.

Все вместе они прошли через лабораторию по коридору. Клидхо остановился около двери:

– Слышите? Он разговаривает сам с собой!

За дверью действительно кто-то разговаривал.

Сначала зазвучал голос Трисонга, чистый и сильный. Так говорил бы человек, пришедший в замешательство и раздраженный чем-то.

– …Тупик, как стена, я не могу ни двинуться вперед, ни уйти назад… Восход там. Мы заблудились в джунглях. Будем осторожны, не надо расходиться в стороны. Паладины! Кто слышит меня?

Быстро посыпались ответы; голоса почти сливались, словно одновременно говорили несколько человек.

– Мьюнес останется с тобой. – Это был спокойный, чистый голос, самоуверенный и лишенный эмоций.

– Спенглевей здесь, вместе с вами.

– Рун Фадер Синий, Хохенгер, Черный Джеха Раис – все здесь.

Высокий, холодный голос произнес:

– Эйа Панис тоже здесь.

– А Иммир?

– Я с тобой до конца.

– Иммир, ты такой же, как и все остальные. Теперь необходимо выработать план. Джеха Раис, твое слово.

Зазвучал низкий голос Джехи Раиса, черного паладина:

– Я серьезен, более чем серьезен. После многих лет разве вы не узнали его?

Иммир (взволнованно): Он назвал себя Клидхо с фермы Данделион.

Джеха Раис: Он – Страдалец.

(Несколько секунд тишины.)

Иммир (тихо): Мы в отчаянном положении.

Рун Фадер: Такое случалось с нами и раньше. Вспомните поход в Илкхад! Было достаточно припугнуть Железного Гиганта, чтобы мы провалились…

Спенглевей: Я вспоминаю засаду в старом городе Массилии. Ужасный час!

Иммир: Братья, давайте сосредоточимся только на том, что происходит сейчас.

Джеха Раис: Страдалец похож на злое животное. Чтобы сломить его, нужно использовать контрсилу. Может, предложить ему богатство?

Иммир: Я открою ему наше сокровище, отдам Сибариса.

Мьюнес : Сибарисом не соблазнить Страдальца.

Лорис Хохенгер: Предложим дюжину девственниц, каждая из которых красивее предыдущей. Оденем их в платья из прозрачной ткани, и пусть они смотрят на него пристально, ни весело, ни серьезно, словно спрашивая: «Кто этот мармелайзер? Кто этот полубог?»

Иммир (грустно смеясь): Добрый Хохенгер, ты верен себе! Но мне кажется, ты изменил нам.

Спенглевей: Богатство, красота… Что еще?

Рун Фадер: Если бы мы только владели Чашей Валькирий или вечной молодостью!

Иммир (невнятно): Сложности…, Сложности… Похоже, мы жертвы заговора.

Рун Фадер: Тихо! Кто-то стоит за дверью!

Клидхо заговорил шепотом:

– Он еще не совсем проснулся, разговаривает, словно во сне… – Мармелайзер открыл дверь. – Пойдем.

Комната тускло освещалась только наполовину, и эта половина была пустой. Другая ее часть имитировала поляну в джунглях. Свет падал вниз через сотни отверстий, как сквозь листву. На сучках висели цветы и стручки со спорами. Узкая речка бежала сквозь скалы, образуя маленькую заводь, которая разливалась среди красных тростников, а затем исчезала из вида. Рядом с бассейном в кресле сидел Говард Алан Трисонг, почти обнаженный, если не считать короткой набедренной повязки. Его руки опирались на подлокотники, глянцевые белые ноги стояли в траве. Голова была обрита наголо. Напротив него на маленьком островке в заводи стоял мармед Нимфотиса. В кустах шевелилось с полдюжины маленьких астинчей с мордочками, испещренными красными и синими хрящами, с хохолками, похожими на маленькие черные шляпки, с блестящими черными шкурами. Присутствие человека волновало их. Они внимательно смотрели на него.

Разговор Трисонга с самим собой прервался. Глаза Говарда смотрели из-под полуопущенных век. Дышал он ровно.

Клидхо обратился к Джерсену и Элис:

– Первоначально это была клетка для маленьких астинчей. Их еще называют игрушечными мандаринами. Странные маленькие существа. Не подходите слишком близко. Там почти невидимая паутина, которая сильно жжется. Прекрасное место для Говарда.

– Вы мармелизовали его ноги!

– Совершенно верно. Теперь он неподвижен, и его удел – смотреть на Нимфотиса, которого он убил. Таково наше наказание. Так что какое бы наказание ни уготовили ему вы, я не стану возражать. Это ваше право.

Джерсен спросил:

– Как долго он проживет в таком состоянии? Клидхо покачал головой:

– Трудно сказать. Организм Говарда работает нормально, но. он не может двигаться. Под его волосами, между прочим, была металлическая сетка, но в ней не оказалось ни имплантантов, ни скрытого оружия.

Трисонг широко открыл глаза, посмотрел на свои ноги, потом опустил руку и потрогал камень, в который они превратились.

Клидхо позвал:

– Говард Алан Трисонг! Мы пришли от всех твоих бесчисленных жертв и воздадим тебе по заслугам.