Саша Горячко - Мистер вор

Он последовал за управляющим, по дороге стягивая галстук и закатывая рукава рубашки. Медлить нельзя. Времени слишком мало, «холодок» перестанет действовать через полчаса, так что надо успеть остановить кровь и разобраться с раной.

Когда Люциус спустился в подвал, все было уже готово. Вслед за ним внесли мальчишку, но как только его положили на стол, из раны стала сочиться кровь – тут Люциус просчитался.

– Все вон! – гаркнул он и кинулся к аппаратам. Как и ожидалось, на этот приказ отреагировали все, кроме Джонса.

Ни о каком наркозе, обезболивающем или чем-то еще не могло быть и речи: пара минут, еще хоть пол-литра крови – и раненый умрет.

На секунду былой азарт сменился страхом. А что, если мальчишка погибнет под его рукой? Люциус не раз оперировал людей, но еще никогда ему не приходилось спасать жизнь. Не лучше ли было добить парня на месте? Но сомнение длилось всего секунду. Ведь игра уже началась, а Люциус, наконец, избавился от скуки.

Он метнулся к нишам, схватил инструменты. Раненый тихо застонал, к нему начало возвращаться сознание.

– Подержи-ка, – Люциус вставил мальчишке между зубов деревянный брусок, – вот так, – он и сам не заметил, как начал разговаривать вслух. Это успокаивало. К управляющему Карсвен не обращался, тот и сам прекрасно знал, что ему делать.

На столе появился коробок с «монетками», и парень, не глядя, схватил его, высыпал молекулярных роботов в жменю и активировал одного. Маленькая круглая бляха ожила: расправила тоненькие ножки, пробежала по ладони. Вслед за ней зашевелились остальные.

В сложных ситуациях Люциус всегда пользовался «монетками техники». Они лучше любого хирурга зашивали раны и стягивали порезы. Им он доверял больше, чем себе.

Крови натекло уже порядком. Карсвен высыпал «монетки» на рану. Те засуетились и с тоненьким писком принялись за работу.

А экспериментатор тем временем обрезал лохмотья рубашки. Между третьим и четвертым ребром, как клякса от чернил, зияла рана. По рваным неровным ее краям можно было догадаться, что парня зацепило осколком «вспышки» – разрывной световой гранаты. Кровь потому и не шла, от «вспышки» вообще она бывает редко. Но края раны обрамляла тоненькая полоска льда. Похоже, этот мальчишка тоже использовал «холодок».

– Богато живем, – пробормотал Карсвен.

Жаль, что заморозка не могла спасти от осколков. Самый глубокий сидел на расстоянии большого пальца, неудачно задев кость. С ним придется повозиться.

Карсвен надел «зеркалку» в режиме рентгена, стало намного легче ориентироваться. Пинцетом он стал аккуратно извлекать кусочки. Пока все шло хорошо, но вот с последним осколком возникли проблемы. Он был многогранен, зашел под ребро, и чтобы его вытащить, понадобилось довольно сильно расковырять рану.

Люциус уже начал жалеть, что не успел использовать наркоз. Мальчишка дернулся, застонал, выгнулся всем телом. Послышался хруст дерева в его зубах, половина «монеток» была раздавлена. Люциус схватил раненого за плечи, навалился на него всем своим весом, пытаясь прижать к столу.

– Не дергайся, дурак! – шипел он, как будто бы мог донести смысл этих слов до пациента. Тот еще пару раз рванулся и затих. Удивительно, но мальчишка не умер.

«Монетки» все-таки успели поработать. Каждая из них жила не больше пяти минут, но как только выключалась, ее скелетик растворялся и вводился в кровь – как стимулятор. Люциус еще полностью не разобрался в этой технологии. Джонс, в прошлогоднюю поездку в Фирс, выкупил партию «монеток» у делегации из Миаса. Тамошним медикам было далеко до уровня королевства, и все же они умудрились обогнать главную врачебную династию мира.

Парень задышал ровнее. Карсвен облегченно вздохнул, достал из коробка еще несколько «монеток» и запустил их обрабатывать порез.

– Его надо перевязать и подключить к системе искусственной жизни, иначе до утра не протянет, – только теперь сказал Люциус, повернувшись к Джонсу.

На лице управляющего промелькнуло изумление. Действительно, вид у молодого господина был еще тот: бледное лицо, с которого, казалось, исчезли даже тени, мокрые волосы, что свисали светлыми сосульками, и окровавленная рубашка – все это вместе не самая приятная картина.

– Может, лучше…

– Просто делай, что я говорю, – устало оборвал его Люциус. Он прошел мимо и похлопал слугу по плечу, но у выхода обернулся. – Хотя нет, делай, как считаешь нужным, – он не заметил, как перешел на «ты», но Джонса это не смутило.

Простые люди в семье Карсвенов не работали, прислугу набирали из персонала лучших больниц города. Можно считать, что это низко, но никто не отказывался – плата была солидной, а у членов семьи всегда под рукой были отменные врачи. Пусть шесть поколений в семье и были медиками, но перестраховка не казалась лишней.

Уходя, Люциус был уверен, что утром увидит ночного гостя живым. А зная Джонса, можно было предположить, что не просто живым, но и в сознании.

«Надо будет узнать, кто этот мальчишка, – на ходу подумал Лютик, – но не сейчас…»

Сейчас Люциус слишком устал. Добравшись до своей комнаты и проигнорировав испуганный взгляд прислуги, он сразу же рухнул на кровать. Было около четырех утра, сон пришел мгновенно.

Когда Люциус открыл глаза, ему показалось, что прошла всего одна минута, но у двери уже маячила служанка. Девушка не решалась зайти, пока юный господин спит, однако мистер Джонс еще вчера приказал разбудить того в семь.

– Заходи, – прохрипел парень и сам удивился своему голосу. Слова как будто продирались сквозь горло, оставляя за собой болезненные царапины.

Стоило служанке переступить порог, как нерешительность исчезла, и она деловито принялась за свои каждодневные обязанности. Из огромного шкафа девушка достала чистую одежду, но Люциус жестом заставил ее ждать. Сперва он хотел смыть с себя вчерашний ужас.

Зеркало не показало ничего хорошего: болезненно худое тело, осунувшееся лицо, чернильно-синие круги под глазами и потемневшие от чужой крови растрепанные волосы.

Кровь запеклась и под ногтями, она покрывала руки и грудь, словно вчера сам Люциус умирал на операционном столе, а не спасал жизнь.

Холодный душ жег уставшее тело похлеще раскалённого железа, но Карсвен должен был проснуться, поэтому поворачивал кран до упора. Через минуту стали неметь ноги, через две – тисками сдавило виски. Сон сняло, как рукой. Но усталость все равно осталась.

Пока Люциус приводил себя в порядок, девушка успела поменять простыни и застелить постель. Створчатые окна были распахнуты, и с улицы неприятно тянуло холодом. Весна не радовала королевство теплой погодой.

Люциус скинул халат и позволил служанке помочь ему одеться. Обычно роль камердинера выполнял Джонс, но молодой господин не гнушался помощью женщины. Та пыталась повязать ему на шею галстук, но он отстранился. Остался нетронутым и пиджак. Утро и так не задалось, и Карсвену не хотелось сковывать себя официальным костюмом.