Александр Пономарев - Ликвидатор. Тяжелый пепел

– Бывали, – кивнул Лекарь. – Штырь хотел меня убить. Надеялся забрать результаты моих исследований и продать их задорого на Большой земле. Вообразил, что у него это легко получится, – усмехнулся он.

– Дурак-человек.

– Ты зря так плохо о нем думаешь, Крапленый, – сказал старик. – Штырь был по-своему прав, полагая, что в этом доме должно быть много ценной информации. Он же не знал, что Лекарь не так прост.

Старец наклонился ближе к хозяину дома на болоте. Свет от керосинки упал на его наполовину скрытое седыми усами и косматой бородой морщинистое лицо.

– Ну и как тебе удалось выбраться из передряги живым? – спросил он.

– Так это не моя заслуга, а фикта, – ответил Лекарь. – Этот удивительный зверек в то время жил у меня, вот он и внушил парню, будто тот разнес мне голову выстрелом из пистолета. [1] См. роман А.Калугина «Дом на болоте».

– А этот фикт сейчас где? – заинтересовался Крапленый.

– Кто его знает? – пожал плечами Лекарь и пальцами правой руки пригладил клинышек аккуратной бородки. – Я здесь насильно никого не держу. Захотел куда-то уйти, вот и ушел себе.

– Ну дык, а я о чем толкую, – строго сказал старик и завел прежнюю песню: – Тебе надо подумать о своей безопасности.

– Все-все, Скиталец, сдаюсь, – шутливо поднял руки Лекарь. – Убедил. Обязательно подумаю.

– Вот это дело, – добродушно проворчал старик. – А теперь пора расходиться. Время работает против нас, так что не будем терять его попусту.

Гости поднялись из-за стола. Лекарь проводил их до дверей. На максимум выкрутил фитиль и держал керосинку над головой до тех пор, пока они не спустились по скрипучей лестнице в сени и не вышли на крыльцо. Он вернулся в дом лишь после того, как за Скитальцем и Крапленым захлопнулась дощатая дверь с тяжелым кованым кольцом вместо ручки.

– Подумать о безопасности, – хмыкнул Лекарь и пригасил лампу, экономя керосин. В доме опять воцарился уютный полумрак. Даже унылое завывание ветра за окном как будто приутихло и стало отдаленно напоминать урчание довольного жизнью кота.

Шаркая тапками по крашеному коричневой краской полу, Лекарь подошел к столу, поставил на него лампу и потрогал чайник.

– Поостыл, однако.

Лекарь поставил чайник на раскаленную докрасна плиту, присел на краешек придвинутой к печной стенке низенькой скамейки и, привалясь спиной к теплой поверхности печи, задумчиво потеребил ухоженные усы соломенного цвета.

В словах Скитальца был резон. История со Штырем была не первой, когда ему кто-то угрожал физической расправой. Чуть ли не каждый год в Зоне находились желающие ограбить его или убить. Правда, до сих пор ни у кого это не получилось, но ведь все когда-то бывает в первый раз.

Чайник громко засвистел. Лекарь, старчески охнув, встал со скамьи. Вытянул рукав вязаной кофты и обхватил своеобразной прихваткой ручку кипящего чайника. Вскоре он уже сидел за столом и, щурясь от удовольствия, громко прихлебывал вкусный чай, удерживая кружку спрятанными в рукава кофты ладонями.

Он уже выпил одну порцию крепкого ароматного настоя и налил себе добавки, когда в окно трижды постучали.

– Масса Лекарь, откройте, – послышался приглушенный стеклом и ветром голос Мугабе.

«Опять пришел клянчить ананасы в сиропе», – подумал Лекарь, качая головой. Ему не понравилось, что темнокожий зомби шляется по двору в столь поздний час, вместо того чтобы коротать ночь в сарае с остальными сборщиками клюквы его племени. Он затенил рукой свет от керосинки и прищурил глаза, пытаясь разглядеть, один там Мугабе или в компании себе подобных.

Для Лекаря это был непраздный вопрос. Месяц назад зомби без спроса ушел ночью гулять и привел с собой новых друзей. Лекарь не возражал, когда Мугабе приходил домой в компании себе подобных. Зомби ему не мешали. Наоборот, он давал им посильную работу, а если его по каким-либо причинам не было дома в этот момент, распределением обязанностей занимался сам Мугабе.

Обычно Лекарь хвалил не совсем обычного помощника за свежее пополнение, но в тот раз он сильно отругал его. Все потому, что в ту ночь был сильный выброс. Мощные всплески аномальной энергии угнетающе действуют на умственные способности не только людей, но и зомби. Их и без того медленная скорость реакции после пережитых на открытой местности выбросов порой падала почти до нуля, и тогда альтернативные люди, как любил называть зомбяков Лекарь, теряли связь с реальностью. Они могли часами стоять, тупо пялясь в одну точку, или монотонно выполнять одни и те же действия, никак не реагируя на раздражители.

Поскольку Лекарь тратил немало времени на социализацию зомби, изучение их своеобразного интеллекта и поведенческих реакций, он привязывался к ним, как к родным, и не мог видеть, как они угасают на глазах после таких вот несчастных случаев.

В ту ночь Мугабе повезло. Незадолго до выброса он оказался неподалеку от руин промышленного здания. Несмотря на присущую зомби медлительность, Мугабе успел доковылять до развалин и переждал выброс в подвале, где и познакомился с новыми приятелями.

Сегодня непоседливый зомби не привел никого из соплеменников, но все же на улице он был не один. Подгоняемые ветром длинные облака быстро бежали по ночному небу, то и дело закрывая собой щербатую луну. В ее призрачном свете Лекарь разглядел рядом с зомби лохматую фигуру Грома. Запряженный в подобие самодельной волокуши огромный волкособ нетерпеливо переминался с лапы на лапу. По бокам его поджарого тела к земле тянулись две длинные слеги, на которых лежало что-то похожее на человеческую фигуру. Когда луна в очередной раз выглянула сквозь рваную пелерину облаков, зверь поднял косматую морду к небу и протяжно завыл.

Мугабе снова протянул сжатую в кулак руку и постучал в окно.

– Скорее, Хозяин! Нужна ваша помощь!

– Сейчас, сейчас, – засуетился Лекарь. Видимо, и в самом деле произошло что-то серьезное, раз зомби привлек к участию Грома. Волкособ отличался независимым характером и мало кому позволял так поступать с собой. Только приемный сын Лекаря мог трепать его за уши, запрягать зимой в санки и вообще делать с ним все, что ему заблагорассудится.

«Неужели с Купрумом что-то стряслось?» – взволнованно подумал Лекарь, схватил со стола керосинку и, даже не накинув на плечи меховую жилетку, выскочил на улицу.

– Кто там у тебя, Мугабе? Мой сын? С ним все в порядке?

Лекарь быстро спустился с крыльца и чуть ли не подбежал к запряженному в волокушу зверю. На оплетенных ивовыми ветками длинных жердинах лежало по шею накрытое брезентом тело. Сильно потрепанные края грубой накидки долго волочились по земле, о чем говорила налипшая местами грязь и стебли сорванной тканью травы.