Александр Петров - Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время

– Мои ребята не такие… – возразил он. – Для «драконов»-мастеров не нужны те подлые штучки, которыми вы правите быдлом.

– Неужели? – иронически поинтересовалась девушка.

– Мы рациональны, мы видим взаимосвязи, мы способны понимать мир не искаженным собственным ложным эго.

– Так было, пока вы летали «для хозяина» и выполняли чужие приказы. Как только вам будет что делить, вся ваша правильность улетучится, как дым. Неужели ты думаешь, что, научившись управлять бронированными калошами, твои «драконы» стали настоящими людьми?

– А разве нет? – зло сказал он. – Что ты, гадина, можешь знать об этом?!

– Джек, пожалуйста, остановись. Говори что хочешь, но поступай как должно. Милый мой, ты сейчас немного не в себе. Я дам подумать без эмоций. Поразмышляй о моем предложении, когда успокоишься. Иначе ты скоро окажешься по уши в дерьме.

– Благодарю за заботу, – сказал он, пряча тревогу от ее слов под иронией. И жестко продолжил: – Прощай, мы больше не увидимся.

Он шагнул в туман, направляясь к кораблю.

– До свидания, милый, – произнесла Ника ему вслед. – Когда станет плохо, просто подумай обо мне.

Он уходил все дальше и дальше. С каждым шагом он все ясней осознавал, что вел себя с Управительницей не как зрелый мужчина, он был подобен подростку, бунтующему против матери или учительницы. Теперь он испытывал стыд и жалел Нику. Не ту, которой она оказалась, а веселую, озорную, притягательную, которую когда-то увидел на стоянке челноков орбитальной крепости Деметры.

Но при этом он понимал, что уйти от нее – самое правильное решение. Где-то на задворках сознания вертелась мысль о том, что если дерешь бабу всю ночь, то утром следует хотя бы поцеловать ее напоследок. Или пристрелить.

Иначе все выглядит крайне нелогично и глупо. Хотел уничтожить Управительницу за все ее подлости, а вместо этого отымел со всей пролетарской ненавистью до полного удовлетворения. А потом расстроился, надулся, как ребенок, и убежал.

Эти мысли заставляли его ускорять шаги, идя на трубные звуки сирен. Скоро ему будет все равно. Тело станет одной из систем боевого корабля, и разум, опираясь на силу электронных чипов, погасит в сознании ненужные участки возбуждения. Он бросился бежать и за секунды одолел последние метры дистанции.

В пилотской кабине на дисплеях тревожно перемигивались огни. На мониторах горели таблички оповещения о ненормальных параметрах пространства вокруг. Он нырнул в кресло и через мгновение стал восьмидесятипушечным двухсотметровым бронированным крейсером, глядящим на мир через камеры обзора и прицелы излучателей. Он, словно встряхиваясь после сна, поиграл тягой моторов, сдвинул наводку орудий. В поле зрения комбинированных прицелов попал дом княжны.

Холодное удовлетворение промелькнуло в сознании. Вот решение проблемы. Она смогла заблокировать пистолет, но с крейсерскими пушками ей не справиться. Одна микросекунда – и бессмертная ведьма пеплом взлетит в небо вместе со своим жилищем. Но в тот же момент резиденция князей Громовых исчезла вместе с планетой. Звездолет встряхнуло, Джек ощутил боль от резкой смены пространственных метрик.

Он оказался над мертвым, давно покинутым Тригоном. Как такое возможно, не мог ответить ни он сам, ни анализатор. Разбираться с этой загадкой было некогда.

Непонятная физика явления, позволившая исчезнуть целой планете, не показалась Джеку Эндфилду чем-то из ряда вон выходящим.

Когда-то один из его сослуживцев, отправленный впоследствии СБ в мир без горя и слез, математически обосновал многомерность континуума. И даже наметил способы смещения материальных объектов по пятой координате.

Это было понятно. «Наука умеет много гитик». Проведя сложнейшие расчеты, задействовав исполинское оборудование, истратив целый океан энергии можно добиться и не таких результатов…

Но чтобы одной лишь силой мысли выкинуть из пространства готовый к залпу крейсер в девяносто тысяч тонн весом… Определенно, в прямом противостоянии с бессмертной ведьмой он потерпел бы сокрушительное и быстрое поражение. Ему повезло, что Ника-Рогнеда не ответила ударом на удар.

Механизм процесса был неясен. Однако легко можно догадаться, что использованная бессмертной сила, как в батарейках, вырабатывается одурманенными иллюзией душами, скрытыми в могиле плоти триллионов ординарных эмоционалей.

Джек снова и снова прокручивал момент их расставания и все больше убеждался, что никакой любовью тут и не пахло. Все упиралось в контроль чужой энергии, ради обладания которой Живая Богиня отказалась от своего первоначального замысла по полному воскрешению и превратила бывшего любовника в примитивное орудие, жалкое подобие прежнего воплощения.

Ради этого она заточила его на промороженной планете, где невозможна реакция суперпозиции. А оттого он будет гнить на задворках галактики, в морковкиной жопе, пока не придумает, как лишить жадную свору самозваных богов возможности пользоваться энергией человеческого океана. Это было нужно ему не только как правильная, жесткая мера по отношению к врагам-Управителям, но и как подтверждение того, что бессмертная ведьма над ним больше не властна.

Сигнал пробуждения был почти приятен. Он освободил Эндфилда от тягостного забытья. Джек поднялся, чувствуя каждой клеточкой тела, насколько он вымотался. Достало все: тесная кабина спасательной капсулы, неудобное кресло-кровать, духота и леденящий пейзаж за окнами.

Холодный рассвет Беты освещал горные вершины, пряча в темноте основания каменных гигантов. Казалось, верхушки гор с ледовыми шапками свободно парят над мертвой планетой. Капитан задержал взгляд на пылающих скалах, отметив, что нужно ждать новых сходов лавин, – наступала весна, понемногу расплавляя углекислотные ледники на высоченных пиках.

Вид окрестностей станции сегодня казался Джеку особенно отвратительным. Он активировал кроссполяризаторы до полной непрозрачности.

Ему не пришлось долго размышлять, чем заняться. Нужно было убедиться в невозможности восстановления тоннеля.

Джек занялся отработанной до мелочей подготовкой к выходу. Тело действовало само, с наработанным годами автоматизмом: уборка со стола, душ, надевание вакуум-костюма и снаряжения.

Он старался не торопиться, пробуя спокойно поразмыслить о скором конце нынешнего воплощения. Капитан старался примирить себя с мыслью о смерти, представляя ее как незначительную, почти незаметную неприятность. Скорее даже как большой бонус, когда не нужно будет кормить и мыть свое тело, страдать от неудач и отсутствия признания.

Потом Джек задумался: заметит ли он переход? Вдруг иная реальность окажется такой же мерзкой, наполненной иллюзорными страстишками и безысходными проблемами? Промелькнула мысль, что он на самом деле уже умер и все происходящее – его посмертные видения, персональный ад.