Алекс Риттер - Когда палач придет домой

– Что за девчонка? – спросил Лысый Дьявол.

– Да черт ее знает, – ответил я и подумал, почему же, посмотрев на нее, я сразу решил, что она из наших. Нет, не сразу, а после того, как она вызвала скорую, а затем попыталась оказать Слейду первую помощь, причем делала это совершенно хладнокровно, несмотря на кровоточившие ссадины на голове профессора, на что вряд ли была бы способна любая другая женщина, окажись она на ее месте. И двигалась эта девушка как тренированный профессионал. Она настолько отличалась своей уверенностью в себе, решительностью и хладнокровием от обычных людей, что я сразу записал ее в число людей «необычных».

А в той ситуации сознание или подсознание подтолкнули меня к выводу, что пшеничноволосая красавица тоже сотрудник ВОЗ, причем из американского бюро, поскольку я ее не знал, и вдобавок, судя по ее поведению, молодой и неопытный. Я тогда еще, кажется, удивился, что такого исполнителя прислали для охоты за столь важной персоной в иностранную державу, но решил, что это сделано специально, чтобы не отвлекать от работы настоящих профессионалов, поскольку мы все равно не позволим гостям самостоятельно ликвидировать Слейда на нашей территории.

– Опиши ее, – потребовал мой шеф, одновременно нажимая какие-то кнопки на своем пульте.

– Рост чуть более 170 сантиметров, возраст приблизительно 26-27 лет, стройная, с хорошей фигурой. Волосы длинные, светло-рыжие, лоб высокий, брови темные, глаза широко-посаженые, светло-серые, нос небольшой, слегка курносый, широкие скулы славянского типа, губы полные, подбородок резко очерченный. Одета была в простое белое платье, в руках была сумочка из белой кожи, кажется, натуральной.

Сэр Найджел кивнул и отдал короткий приказ в интерком. После его распоряжения один из помощников Лысого Дьявола отправит в полицию запрос обо всех людях, находившихся в тот день в этом секторе. После того, как их личности будут установлены с помощью межзональных пропусков, будут подняты досье на каждого из них, данное мною описание будет сравниваться с каждым подходящим по полу и возрасту человеком, пока среди них не отыщется та девушка с пшеничными волосами. А потом придется решать, что с ней делать. Но об этом я пока думать не хотел.

– Так я и знал, что ничего хорошего сегодня не будет, – как всегда спокойно произнес мой начальник. – Все было слишком хорошо, чтобы просто так закончиться. Черт побери! – Только на мгновение в его голосе появились какие-то эмоции, но он тотчас подавил вспышку гнева, поскольку свято верил в то, что настоящий профессионал должен всегда держать себя в руках. Прежним невыразительным размеренным голосом шеф продолжил:

– И ты туда же, надо же было так глупо проколоться. Как какой-нибудь зеленый стажер. Теперь попробуй выясни, что она видела, а чего не видела. – Он бросил на меня полный хорошо контролируемой злости взгляд.

– Нечего так смотреть на меня, – сказал я таким же невыразительным голосом. – Это твои ребята из группы прикрытия проморгали. Это они должны были следить за всеми перемещениями в операционном секторе и не допустить ее любым способом к остановке, так что нечего на меня бочку катить. Свою работу я выполнил чисто, план операции был одобрен лично тобой, – я вздохнул, чувствуя, что к горлу подкатывает бешенство за хорошее настроение, которое теперь было безнадежно испорчено совершенно необоснованными претензиями к моей работе, и злобно добавил: – А отслеживать свидетелей – не мое дело! Так что, с какой стороны не посмотри, я в этом провале не виновен!

– Чего это ты так раскочегарился? – поинтересовался Лысый Дьявол, невозмутимо глядя на меня. – В срыве операции тебя никто не винит, во всяком случае, я точно тебя ни в чем не обвиняю. Я только сделал тебе замечание, что ты действовал неосмотрительно и не сразу доложил о том, что при выполнении задания тобой в опасной близости от объекта был замечен нежелательный свидетель, которого необходимо проверить. Во всем остальном спланированная тобой ликвидация была проведена чисто и не вызывает с моей стороны никаких нареканий.

– Вас понял, сэр, – ответил я, переходя на официальный язык, что делал в разговорах с Тизермитом крайне редко. Про то, о чем я сейчас подумал, боссу я говорить не стал, а то он еще больше расстроится. Мне только сейчас пришло в голову, что девушка была в ПЛАТЬЕ, да еще в длинном. Кто из наших женщин носит длинные платья на задании?! Да никто! Это же неудобно и непрактично, особенно если надо бежать или вступить в рукопашную схватку. И вообще одно из главных неписанных правил для всех сотрудников спецслужб: одежда должна прикрывать уязвимые места, что позволяет смягчить эффект от ударов, но не мешать быстро двигаться, поэтому, к примеру, сочетание джинсов и короткого кожаного пальто до середины бедра – один из лучших вариантов. Глава бюро, похоже, тоже пока не обратил внимания на мои слова о платье. Хотя, возможно, он еще подумает об этом.

– Ладно, без обид, – произнес сэр Найджел. – Кстати, пока мы ждем результатов проверки, зайди к Биллингему, пусть выпишет тебе документы.

Я кивнул и направился к выходу.

– Да, и еще. Загляни к Дженис, она говорит, что ты давно не проходил у нее проверку на адекватность реакций.

– Обязательно, – сказал я, с трудом сдерживая злость от напоминания о необходимости посетить психолога. Можно подумать, Тизермит считает, будто мне и в самом деле нужны эти мозгоправы!

Выйдя из кабинета своего начальника, я первым делом направился в бар. В такую редкостную жарищу трудно прожить без нескольких глотков пива, к тому же мне хотелось расслабиться. Слава Богу, в питейном заведении никого не было. Ни начальства, ни коллег, так что можно спокойно пропустить стаканчик. Потирая руки в предвкушении удовольствия, я торопливо зашагал в сторону стойки.

– Привет, Роджерс, – раздался внезапно за моей спиной негромкий женский голос.

Резко обернувшись, я сказал симпатичной голубоглазой шатенке с тоскливым взглядом:

– Здравствуй, Дженис.

– Что-то ты в последнее время стал редко навещать меня.

– Что поделать, работа, – ответил я и подумал о том, как тяжело, наверно, быть психологом у некоторых полусумасшедших из числа моих коллег и стараться, чтобы они не обезумели окончательно. Это только в теории ремеслом палача могут заниматься лишь совершенно нормальные люди, не имеющие никаких психических отклонений и способные выносить любые перегрузки. И что только таких и набирают для работы в различные спецслужбы, занимающиеся подобной работой, в том числе в наше бюро.

На самом же деле почти у каждого из сотрудников класса А было свое отклонение от нормы, и не одно. Причем мои соратники старательно берегли и лелеяли эти аномалии, всячески изводя смотрителей нашего разума, которые старались не дать разного рода идиотам скатиться до полного сумасшествия. Порой мне было жаль и тех, и тех. Психологам и без выкрутасов некоторых исполнителей приходилось нелегко, но ведь и нам доставалось. Ради спасения всех мы несли самый тяжелый крест. И если в буквальном смысле плечи он не натирал, то это не означало, что для души и тела наша работа проходила совсем уж бесследно.