Вячеслав Панов - Возвращаясь домой

– Вить, а почему Большую войну называют Большой? Почему, например не Последней?

– Евпат, я вот не пойму, ты на уроках новейшей истории ворон считаешь, или о Лизе думаешь? Какая она последняя? После нее сколько еще воевали. Вон и мой отец еще воевал, когда мародеры напали на торговый поселок. После ядерной бомбежки, войн еще было мама не горюй. А о скольких мы еще не знаем? Кстати о Лизе. Она меня перед уходом поймала, интересовалась, куда мы лыжи смазали. Поговорил бы ты с ней, ну свадьба и все прочее. Я бы уж за тебя не одну чашу браги опрокинул.

– Вить, вот что ты за человек? Знаешь же, что не могу я. Как увижу ее, так как будто язык проглочу, не му не хрю. А ты вон на Ленку как смотришь, того и гляди штаны порвутся и слюна ей на грудь капать начнет. Чего не женишься, ведь хочешь ее?

– Хотеть мало, я по любви хочу. Как мои родители.

– Ага помню. И что бы девушка девственницей была. Любовь, любовью, а ласки женские тоже важны.

– Койку с девкой, я и на торге купить могу. Ладно трепаться. Вот мост, а за ним надо в шесть глаз смотреть, хоть у нас и четыре. И шуметь поменьше.

Когда по мосту проходил, посмотрел на воду. Река у нас глубокая, а вода прозрачная летом, даже вон видно рыбу, хорошо хоть рыба, а не тритон. Мост крепкий, наши ремесленники его хорошо латают, и следят за ним. За мостом начиналась дорожка которая уходит по берегу по течению, но нам туда не надо. Нам через полянку, по травке и в лес. Полянку прошли осторожно, всматриваясь в траву, а то выползет аспид какой, ну уж или гадюка и поминай как звали. Вступив в лес остановились и прислушались. Ветерок шумит листвой. Тут больше берез и дубов, сосны и ели начинаются дальше там темнее станет, но насколько я знаю вампирам такой темноты мало. И где эти твари могут тут спрятаться? У Евпатия лук и штук двадцать стрел, меч и нож как и у меня. Мне арбалет от отца остался, Евпатий за свой, прямо скажу, хороший лук отдал на торге десяток яиц, банку молока и не плохую кожаную куртку с мехом белки. Наши ремесленники не хуже сделать могут и дешевле, но Евпатий тогда решил, что именно этот лук нужен ему. Его до войны делали, потому и дорого стоил. Видно сталкер какой то добро скинул, ну например, у проститутки, а она торгашу перепродала. Мой арбалет потяжелее будет, но и бьет мощнее. Зато у Евпатия скорострельность была выше. Прошли мы, может метров триста, ну четыреста, прежде чем встретить какую-то живность. Это была белка. Ох и здоровая зараза, выглянула из-за дерева и бегом от нас, огромными прыжками. Они раньше до мутаций могли с дерева на дерево прыгать. Теперь она размером с небольшую псину и боюсь ветки не выдержат такого прыгуна. Но благодаря мощным когтям, лазят по деревьям они просто отлично. Эх стрельнуть бы в нее, мех у нее замечательный и теплый, но не сегодня. Идем мы не торопясь, времени у нас много. По сторонам смотрим. Тут меня Евпатий в бок толкнул и показывает вправо. Что за ерунда. Затемнение сильное, почти как ночью. Деревья на верху перекрутились и сплелись ветвями создавая купол. Решили подойти поближе посмотреть, что это за сплетения. Ну я и охотиться ходил и в лесу я не новичок, но такого не видел. Подходим значит ближе, а на ветвях летун кожаный висит. Лапами зацепился и висит. Их предки до мутаций летучие мыши, от них эта способность у них и осталась, еще крылья у них похожи и морда. Смотрим во все глаза, но похоже нетопырь один. Подстрелить его от греха, да тушу Игнату притаранить. Я уже начал арбалет поднимать, когда Евпатий шикнул на меня и ткнул пальцем в дерево, на нем следы от когтей и явно летун тут не при делах. Еще смущает темнота, ну сплелись ветви, но ведь сквозь них должны лучи солнца проникать. А тут буквально в пяти метрах, тьма такая, что лучше назвать ее чернотой. Арбалет я все же поднял и прицелившись отправил болт в летуна. Болты у меня хорошие заточенные как надо. Летуна пробило насквозь, если бы не оперение, точно бы на вылет прошел. Нетопырь дернулся и свалился на землю в двух метрах от нас. Странно звук падения как будто приглушили. Да что тут происходит? Подошли, забрали труп летуна, ну килограмм шесть точно весит. Поднимаю глаза и смотрю в темноту. Ну такого точно быть не может. На секунду мне показалось, что из темноты на меня кто-то смотрит. Я решил поднять шишку сосновую и бросить в темноту. Швыряю. Не чего, в смысле совсем не чего. Шишка исчезла в темноте и даже звука падения или удара о дерево не слышно. Поворачиваюсь к Евпатию и говорю:

– Евпат, а не пора ли нам валить от сюда? Я лично не чего не понимаю, расскажем Игнату и пусть он, голову ломает, что тут происходит.

– Полностью согласен дружище.

Я взвалил тушу летуна на плечо и мы потопали обратно. Вот честное слово не покидает меня ощущение, что кто-то смотрит на меня из этой темноты за спиной. Евпатий шел первым держа лук в руках. Выйдя из леса он замер и я ему чуть в спину не влетел. Мой друг и напарник поднял лук, натянул тетеву и выстрелил, тут же вытаскивает из колчана за спиной следующую стрелу, но не стреляет:

– Чего там такое?

Евпатий не оборачиваясь:

– Ужика подстрелил, на солнышке пригрелся, как раз у нас на дороге. Молодой еще метра полтора всего в длину. Сейчас шкуру с него сниму, Лизе ремень подарю.

Евпатий не раз делал это, у нас в Слободе вообще многое из кожи змей делается, особенно для женщин. Так что, мой друг справился быстро и мы двинули дальше. У дверей постучались и назвав пароль прошли в Слободу. Дозорные, увидев на моем плече кожаного летуна, посмотрели с уважением. Пришли к Игнату. Он опять сидит на крыльце, или и не уходил.

– Так трофей вижу, а теперь рассказывайте подробно, каждую деталь, каждое ощущение.

Рассказывали мы долго, очень подробно. Игнат слушал и не перебивал. После рассказа, достал трубку и закурил.

– Отличная работа. Вы узнали даже больше, чем я рассчитывал. Всего вам сейчас объяснить не могу. Но завтра в девять утра, жду вас тут. Нетопыря оставьте мне. Я с его груди мех возьму, он не дешевый на торге можно чего интересного прикупить. А вы крылья заберите. Кожа у них на крыльях прочная и мягкая, отдадите нашим портным, они вам отличные перчатки справят, скажите, я приказал, они с вас не чего не возьмут. И Вить попроси деда, когда пообедает ко мне заглянуть.

Вышли от Игната и по домам. Прогулка хоть и не далекая, но я вспотел, как конь на пашне, в душ хочу. Во дворе хлопотал дед, укладывал дрова в поленницу:

– Ну разведчик, нагулялся?

– Дед, вот от тебя не чего не скрыть.

– А чего тут скрывать, забыл, кто был твой отец и мой сын? Я помню, что если уходит налегке, значит не надолго и значит ближняя разведка.

– Дед, тебя Игнат просил после обеда к нему прийти.

– Понятно, чего же не понять.

– Дед, а мне не понятно. О чем это он хочет с тобой поговорить?