Александра Гардт - Время, назад!

В окно постучали. Я резко села на кровати, гадая, кого могло принести. В соседней комнате ворочалась мать. Не хватало только, чтобы ее разбудили пьяные любители ломиться к жителям первого этажа. Представляю, что начнется. Как минимум паническая атака, как максимум…

В окно постучали еще раз. Я завернулась в пахнущее чем-то мертвым одеялом и пошлепала смотреть. Кто там еще напился? Уперевшись в подоконник и уткнувшись носом в плотную ткань, я поняла, что на улице не работает фонарь. Информация доходила до меня будто с запозданием, ну правильно, толком не проснулась.

В окно заколотились. Штору я отдергивала с желанием как следует вломить тому, кто не давал мне насладиться бесценным пятичасовым сном. Запуталась в одеяле, секунду потратила на то, чтобы его поправить. Из темноты на меня пялились пустые глазницы, обрамленные слезшей плотью.

– Ни звука, – произнесли за моей спиной, и я повиновалась.

Крик осел где-то в левой части грудины тяжелым осколком. Спереди, судя по всему, находился зомби-апокалипсис, сзади – неизвестный мне мужчина.

– А я вас, в общем, так себе и представлял. – Штору перед моим носом задернули, и я отпрянула назад, собираясь пробиваться к выходу из комнаты, когда вдруг поняла, что нахожусь уже не в нашей двушке в Дегунино, а где-то…

Где-то…

Стоп. Я огляделась. В сумерках угадывалась обстановка, больше напоминавшая загородный дом, а не квартиру. Стены были обшиты деревом, да и звуки оказались совсем другими, не теми, что в городе. Краткий рекап: я пришла с нищенской работы в офисе (да, да, постоянно виснущие компьютеры, не способные даже Facebook нормально загрузить, доставшие клиенты, полная неразбериха). Поругалась с матерью, которая никак не могла пережить тот факт, что я больше не снимаю квартиру, а въехала к ней. Сварила сосиски, с ненавистью глядя на плиту, посидела в Интернете с почти нового хуавея, за который до сих пор платила кредит – ну что там, в момент покупки будущее казалось мне гораздо более радужным. Отрубилась, кажется, на ролике со смешной мохнатой гусеницей.

– Мы можем не включать свет? Слушайте, мне, наверное, все равно. Не уверен, все ли равно вам.

Мужчина, по-прежнему стоявший у окна, обернулся ко мне. Я проморгалась. Высокий, короткостриженный.

– Вы кто? – спросила я.

Вариантов было не так много. Вероятно, я все же двинулась на почве несовершенства бытия и несоответствия жизни моим ожиданиям.

– Олег, – пожал плечами мужчина.

Потом, противореча сам себе, щелкнул выключателем. Глаза резануло. Я зажмурилась и инстинктивно сделала шаг назад. Ситуация патовая, но было в ней что-то такое, странное и немного знакомое. В зомби-апокалипсисы я попадала только в собственной фантазии, поэтому…

– Они на свет-то не ломанутся? – уточнила я, открывая глаза.

Обстановка внушала. Я почти поняла, на что смахивает комната, когда все-таки напоролась взглядом на своего… своего… Я сжала зубы покрепче. Дело в том, что правая сторона этого не особо примечательного лица была измазана в крови, аккуратно вытекающей из столь же аккуратной дырочки на виске.

– Так и не поняли, да? – Олег усмехнулся и легко сел верхом на добротно выглядящий стул.

Ходячий киноштамп.

Я поплотней закуталась в одеяло и помотала головой.

– Говорят, после смерти встречаешься со своим творцом. И, говорят, этот творец может ответить тебе на некоторые вопросы. У меня их накопилось в достатке.

Зубочистки только не хватает, чтобы гопнически гонять из одного угла рта в другой, подумала я – и чуть не сошла с ума на месте.

Это был мой роман. Моя книжка, которую я все никак не могла написать, лелея мечты о большом будущем, потом работая копирайтером по неплохим ставкам, потом пытаясь затусоваться и стать своей на конкурсах и конвентах.

– О-олег? – переспросила я, судорожно перебирая в голове факты.

Он не был мне важен, нет, никогда. Я… боже мой, да что же происходит!

– Именно, – кивнул он. – Я устал жить в этом доме, ведь ко мне так и не приехала Лида, а вариантов в целом немного, знаете ли. Я попробовал вынести себе мозги. Бинго. Сработало.

Я поискала глазами диванчик, который списывала в эту комнату из магазина дорогущей мебели, и уселась на него. Звуки прекратились, и даже зомби, кажется, больше не бродили вокруг. Мир остановился, замер, сам воздух мне показался придуманным и компьютерным, застывающим в хрусталь. (И плевать, что за такую фразу меня бы сразу порвали на любом конкурсе.)

Подобное развитие событий показалось мне странным, но потом я поняла внутреннюю логику. Только в наших, упорядоченных бог знает чем мирах, планеты останавливались и падали небеса, а вселенная не казалась равнодушно устремленной к энтропии, в отличие от настоящего мира, где смерть человека не означала ровным счетом ничего.

– Так вот, творец, скажи мне, – серьезно попросил Олег. – Могу ли я тебя побеспокоить?

Я пошевелила пальцами на ногах и наклонила голову на правое плечо. Мой бывший, Макс, всегда говорил, что я становлюсь похожа на маленькую сову.

Я сомневалась, что отвечу на вопросы не лучшего своего персонажа. Да и сам роман больше напоминал хаос, недописанный, но переписанный уже с десяток раз.

– А ты так себе представляешь творца, правда?

Нет, чем черт не шутит, я бы тоже решила, что мужик в тоге – в данном случае невыспатая девица в одеяле – отлично подходит на роль. Да и пулю в висок забывать не стоит.

Олег рассмеялся и повернулся ко мне в полупрофиль. Я отлично пронаблюдала дырку и скривилась. Правда, на литературном семинаре мне как-то сказали, что я хорошо умею обращаться с натурализмом. Но ведь Олег просто застрял в отрезанной части романа, потому что Лида понадобилась мне в другом качестве. Олег не мог быть мертвым.

– Ты автор моего… жизненного пути, назовем это так. Я умер. Я получил встречу с тобой. Так вот, первый вопрос. Где Лида?

Шестеренки в голове скрипели с трудом. На сон это все не походило, слишком подробно и не смазано, да и на успокоительные, с которых ныряешь в цветастый бред, денег не было уже какое-то время. Где Лида. Нашел, что спросить. Лида трансформировалась в главную героиню и думать про тебя забыла, так что…

– А вы все тут решили со мной встретиться подобным образом? – осторожно поинтересовалась я.

Олег покачал головой, потом раздраженно фыркнул. Да, его мотало из крайности в крайность, я не очень умела обращаться с эмоциями и заполняла пробелы такого рода ничего не значащими вставками. Бета-ридеры предупреждали и об этом.

– Слушай, в двадцать первом веке нормально считать, что ты плод чьего-то воображения. Но я же умер. Я имею право. Я заслужил. Отвечай.

Я поправила одеяло. Посмотрела по сторонам. Разглядела маленький револьвер, валявшийся на полу. Наверное, он пустил пулю именно из него. Потом, значит, у него потекла кровь, время остановилось, и появилась я. А револьвер (кстати, Лидкин) успел упасть на пол. Проблема была в том, что в моем романе Олег не кончал с собой. Да, из главного героя он стал второстепенным, а потом я и вовсе про него забыла, перекраивая отрывки, как кто-то на душу положил. Он уехал в загородный дом дожидаться Лиду, потому что Лида прорывалась с другой стороны Москвы с боем. И тогда это еще был роман про зомби. Правильно. Выдаем информацию дозированно.