Пол Андерсон - Мичман Флэндри

— Мой Бог, — в порыве воскликнул он, — где все это было раньше?

Персис усмехнулась.

— Я, кажется, дала тебе силы, которых хватит, чтобы начать новую карьеру. У тебя все признаки первоклассного гурмана.

— Так что у меня две причины, по которым я тебя никогда не забуду.

— Только две?

— Нет. Я просто глупец. Как минимум, миллион причин. Красота, ум, очарование — да что это я говорю без конца?

— Когда-то ведь ты должен отдохнуть. И я очень люблю слушать тебя.

— Хм? Я не слишком-то преуспел в этом. После тех людей, с которыми ты встречалась, мест, на которых побывала…

— Каких мест — спросила она быстро, с поразительной горечью. — До этой поездки я нигде не бывала дальше Луны. А люди, хрупкие, расточительные люди, с их интригами и сплетнями, темными делами, слова, за счет которых они живут, — всего лишь слова, и так далее, и далее, и далее. Нет, Доминик, дорогой мой, ты помог мне понять, что я упустила. Ты разрушил стену, которая закрывала от меня вселенную.

«Неужели и впрямь так угодил?» — Флэндри не позволил смутиться сознанию, он утопил его в роскоши этого момента.

Они лежали рядом, наслаждаясь старинной музыкой, когда дверь опознала лорда Хоксберга и впустила его:

— Персис? Послушай, где… Великий Император! — Он застыл под сводчатым входом в спальню. Персис вскрикнула и потянулась за халатом. Флэндри вскочил на ноги.

«Но ведь еще темно! Что же случилось?..»

Блондин выглядел явно изменившимся — в зеленой охотничьей одежде с бластером на поясе. Его лицо потемнело под солнцем и ветром. Какое-то мгновение оно отражало удивление. Потом черты его застыли. Глаза горели, как голубые звезды. Он положил руку на оружие.

— Так-так, — сказал он.

— Марк… — воскликнула Персис, подавшись вперед. Он не обратил на нее никакого внимания.

— Так это вы причина ее недомогания? — спросил он Флэндри.

«Ну вот, приехали. Не по графику, правда, но дело все-таки стронулось». — Флэндри ощущал пульсацию крови, пот бежал по ребрам. Это хуже, чем страх, он понимал, как смешно выглядит. Ему удалось усмехнуться.

— Нет, лорд, вы.

— Что вы имеете в виду?

— Вы недостаточно были мужчиной.

Живот Флэндри напрягся, ощущая оружие Хоксберга. Было странно слышать при этом, как весело звучал Моцарт.

Бластер остался в кобуре. Хоксберг почти не двигался.

— Как долго это продолжалось между вами?

— Это моя вина, Марк, — воскликнул Персис, — целиком моя, — слезы текли по ее щекам.

— Нет, моя милая, — сказал Флэндри, это полностью моя идея. Должен сказать, мой лорд, что вы поступили не лучшим образом, приехав без предупреждения. Что теперь?

— Теперь вы под моим арестом, щенок. Оденьтесь. Идите к себе в комнату и оставайтесь там.

Флэндри с трудом повиновался. Казалось, все шло гладко, выше всяких ожиданий. Значительно выше! Хоксберг не был разъярен, казалось, он был рассеян, голос его оставался спокойным.

Персис направилась к нему.

— Я тебе все расскажу, Марк, это я виновата, — плакала она. — Отпусти его. Делай со мной, что хочешь, только не с ним!

Хоксберг оттолкнул ее.

— Хватит болтать, — оборвал он, — ты думаешь, меня хоть сколько-то интересуют твои грешки, когда такое творится?

— Что случилось? — резко спросил Флэндри.

Хоксберг обернулся и долго, целую минуту, осматривал его с головы до ног.

— Удивительно, если вы действительно не знаете, — сказал он наконец.

— Очень удивительно.

— Мой лорд, но я действительно не знаю, — в голове у Флэндри зашумело. Что-то было не так.

— Как только известие дошло до Дангодхана, мы, естественно, сейчас же прилетели обратно, — сказал Хоксберг. — В данный момент они по моему приказу за Абрамсом. Но вы — какова здесь ваша роль?

Я должен выбраться отсюда, агент Абрамса должен иметь возможность связаться со мной».

— Я ничего не знаю, мой лорд. Я пойду к себе.

— Стоп!

Персис сидела на кровати, закрыв лицо руками, и тихонько всхлипывала.

— Оставайтесь здесь, — сказал Хоксберг, доставая бластер. — Ни шагу отсюда, ясно? — Он направился в другую комнату, держа Флэндри в поле зрения, и подошел к видеофону. — Хм. Отключено? — он щелкнул выключателем.

— Лорда Оливейру.

Нависло тяжелое молчание, пока сигналы летали по многочисленным выходам сканеров. Экран мигнул, и появился посол.

— Хоксберг! Какого дьявола?

— Только что вернулся, — ответил виконт. — Мы узнали о покушении на картотеку премьера Брехдана. Покушение, похоже, было успешным. Агенту удалось скрыться. Премьер обвинил меня в причастности. Мысль слишком тривиальная. Кто-то хочет сорвать мою миссию.

— Я… — Оливейра собрался с мыслями. — Не обязательно. Земля не единственная соперница Мерсеи.

— Я говорил то же самое. А сейчас приготовьтесь действовать и составьте подробный отчет, когда получите официальную ноту. Нам надо продемонстрировать добрые намерения. Я уполномочил мерсеян арестовать командующего Абрамса. Его доставят сюда. Заключите его под страху!

— Лорд Хоксберг! Он Имперский офицер и аккредитован в дипломатический корпус!

— Он будет задержан землянами. На основании полномочий, данных мне Его Величеством, я беру командование на себя. Никаких разговоров в кулуарах, если вы не хотите, чтобы вас освободили от занимаемой должности.

Оливейра побледнел, но поклонился.

— Очень хорошо, мой лорд. Я должен запросить разрешение на это по установленной форме.

— Вы получите его, как только мне представится случай. Следующий — этот молодой парень Флэндри, ассистент Абрамса. Так получилось, что он тут у меня под рукой. Я думаю пока сам допросить его. Но приготовьте пару человек сопровождать его под арест, когда я скажу. А вы тем временем поднимите свой штат, начинайте составлять планы, объяснения и отводы и будьте готовы к визиту из иностранного отдела Брехдана.

Хоксберг повесил трубку.

— Достаточно, — сказал он. — Вы, пойдемте выйдем и поговорим.

Флэндри двинулся. Ночной кошмар висел над ним. В глубине его сознания мелькнула мысль: «Абрамс был прав: не хотелось бы делать драму из этого; что с ним случится? Со мной? С Персис? С землей?»

— Садитесь, — Хоксберг указал бластером на кресло и тотчас направил ствол опять на Флэндри. Свободной рукой он достал из кармана плоскую коробочку. Похоже было, что он слегка расслабился. Может, начал получать удовольствие от неожиданной сцены?

Флэндри опустился в кресло. «У него психологическое преимущество, он смотрит сверху, да, мы сильно недооценивали его светлость».

Персис стояла в проходе, обхватив себя руками, глотая слезы. Глаза ее покраснели.

Хоксберг открыл щелчком коробочку — Флэндри подсознательно заметил, как гравированное серебро блеснуло флюоресцентным светом, — и вставил меж зубов сигару.