Алексей Сидоров - Зараза: Вторая волна

– Что засекли?

– Трекер. Вшит под кожу.

– Вшит?!

– Да, Москва передала номер – мы отследили.

– И что, где он?

– На Юго-западе. И не двигается.

– В смысле «не двигается»?

– В том плане, что он уже сутки находится там. На одном месте.

– Сутки?! Какого хрена происходит вообще?

Адъютант еще больше поник.

Ниже плинтуса.

– Я не знаю, сэр. Только то, что показывает датчик.

– То есть он здесь раньше нас?

– Похоже на то… – ответил адъютант.

– А почему тогда не двигается?

– Я не знаю, сэр!

– Ч-черт! – буркнул Каменщиков. – Только этого не хватало. Ладно, давай координаты. Съезжу, проверю лично. А ты – пока убери тут… ну, по-тихому!

Капитан кивнул на открытую дверь.

Лицо адъютанта мгновенно посерело.

***

– Пуф-ф! – произнесла фигура с пистолетом.

А я-то думала: в меня действительно выстрелят.

Хотя фигура маленькая.

Мальчик!

Морда чумазая, волосы торчком, в руках – игрушечный пистолет.

Малец, улубнувшись, заткнул оружие за пояс:

– Здравствуйте!

– Привет! – ответила я.

Огляделась – все в той же палатке, что и раньше.

Лазарет.

– Меня Рома зовут, – сказал мальчик.

– Очень п-приятно Рома, – ответила я, хотя мне было ни разу ни приятно.

Больно и противно.

Но парень тут не причем.

– Я вам помогу! – сказал Роман и вложил что-то в руку.

Острое как…

…бритва.

– Кто тебе ее дал? – я подняла голову.

Но парня уже и след простыл.

– Что еще за игры? – пробормотала я.

А потом сообразила, что пока не время это выяснять. Надо было срочно выбираться.

Искать девочек.

Я потянулась к запястью, стараясь достать бритвой до веревок, которыми был привязана к кушетке.

***

Группа двигалась медленно.

– Скоро уже? – спросил Константин у Андрея.

Парень нахмурился, огляделся по сторонам.

– По идее мы уже пришли, – сказал он.

– Что значит, по идее?!

– Он должен быть здесь.

– И где же он?

Дзиньк!

Движение в темноте.

–А-а-а! – это Бориса кто-то утащил во тьму.

Хрип.

Клокотание.

Очередь.

Пули прошли над головой, а у Константина едва шляпу не сдуло.

– Ч-черт! – ругнулся глава лагеря, когда парни начали стрелять в ответ.

В темноту.

– Не стрелять, мать вашу. Я же говорил, не стрелять!

Борис застыл, открыв рот:

– Что?!

И тут его голову снесло очередью.

Кровь брызнула в глаза.

– Назад! – закричал Константин, вытирая веки. – Отходим. У него автомат.

Но отходить было некому – Андрей, заклокотав, упал под ноги. Из шеи бурными потоками лилась кровь,

Лязганье цепи.

То ли человек, то ли сам дьявол приближался из темноты.

– Не советую стрелять! – спросил бывший пленник. – Предлагаю договориться. Мне от тебя кое-что надо. И ты даже знаешь, что.

Константин закусил губу.

Но пистолет опустил.

– И ты отпустишь внучку? – спросил мужчина.

– Даю слово.

– И почему я должен тебе верить?!

– Ты сам знаешь, чего стоит мое слово там, наверху, не так ли?! Так почему оно должно быть другим здесь, под землей?!

– Да, Бес ! – слова дались Константину с трудом. – Думаю, мы сможем договориться…

***

– И что за хрень здесь происходит? – спросил Каменщиков у одного из «черных».

Тот лишь показал ружьем на останки крысы.

– И что у нас тут? – капитан пнул трупик.

Из того вывалился трекер.

Замигал красным огоньком.

А планшет в руках Виталия Каменщикова показал, что перед ним Бес. Собственной, мать его, персоной.

– Думаю, он не хотел, чтобы его обнаружили, сэр, – заметил подчиненный.

И он был чертовски прав!

Бес провел капитана, оставив трекер на Ипподроме. Просто засунул датчик в пасть грызуну.

– Какого, мать твою, хрена?! Какого хрена?! – взревел Каменщиков.

Подчиненные расступились – никто не хотел схлопотать лишний раз по морде.

– Живо найти его, мать вашу. И дайте мне уже полное досье по этому уроду. Прямо сейчас!

К проблеме с пособниками Сухова добавился еще один геморрой, имя которому Бес.

В любой момент мог кто-нибудь явиться.

Например, отец.

Его счастье, кстати, что он не зашел прямо сейчас, когда я уже освободила одно запястье. Иначе – перерезала бы упырю глотку.

«Как он мог так поступит со мной? С девочками? Как?!»

Просто в голове не укладывалось.

Да, когда отец жил с нами, то мог запросто ударить маму. Напиться вдрызг и нашлепать меня за любую провинность. А иногда и просто так. Гулял направо и налево. Но сейчас он перешел все границы – бросил родную дочь на растерзание твари. Типа для проверки. А еще – доверил внучку вчерашнему ребенку, за которой самой нужен глаз да глаз.

«Уладит он, как же… Жди ветра в поле!»

Я уже освободила второе запястье, когда у палатки раздались шаги.

Кто-то подошел.

Встал у самого выхода.

Я замерла, стараясь не дышать.

Но сердце упрямо ухало в груди.

Ноги постояли еще несколько секунд, а потом двинулись дальше.

Я снова смогла дышать.

Захрипела.

Надо было перерезать веревки и на ногах тоже, но дотянуться до щиколоток было сложнее, чем произвести манипуляции бритвой. Все тело болело.

– Ч-черт! – прохрипела я.

Еще и голова раскалывалась – что они мне дали?! Снотворное, транквилизатор?! А, может, то и другое?!

Ноги свободны!

«Наконец-то!» – обрадовалась я.

И бухнулась на пол.

Реально упала мешком.

А потом начала извиваться как червяк, когда у входа снова послышались шаги.

Поползла под кушетку.

Едва успела спрятать ноги, как незнакомец заглянул в палатку.

– Вот ч-черт! Она сбежала-а! – заорал мужской голос.

Похоже, тот же мужик, который меня обкалывал.

Я доползла до края палатки и полоснула по пологу бритвой.

Ткань не поддавалась.

Пришлось резать еще и еще,

Наконец-то подходящая дыра!

Но напоследок требовалось сделать кое-что еще.

Отвлекающий маневр.

Я метнулась к тумбочке, на которой стояла керосиновая лампа.

И сбросила ее на пол.

Вспыхнуло пламя.

Я улыбалась, когда выползала из палатки: «Как тебе такой сюрприз, папаша?!»

***

Константин вышел из тоннеля злым.

Сходу внучку не освободил, только взял на себя дополнительные обязательства.

Скверные обязательства.

Можно было, конечно же, собрать народ, вооружиться как следует и заявиться в тоннель. Врубить свет – и выковырять засевшую там заразу. Но связываться с «деревенщиной» из лагеря себе дороже – те с перепугу могут вальнуть не только Беса, но и Катю.

Да и сам Бес не зря оставил девочку в заложниках – убьет в случае угрозы.

Константин этого позволить не мог.

Как бы он не относился к дочке, но внучки ему были дороже.

Как родные.

«Странное чувство, – думал Константин, учитывая, что он девчонок до этого видел только на фотографиях. И даже снимки, и те ему дал Бес. – Ох, уж этот Бес. Сколько с ним проблем!»