Иван Оченков - Стрелок. Путь в Туркестан

– Дык, это, – замялся парень.

– Пропил-прогулял?

– Нет, что ты! – испугался тот. – Просто, понимаешь…

– Бабы?

– Сестренки, – вздохнул Шматов. – Одна младшая, ей приданое справил. А у той, что старше, дети мал-мала меньше, а тут корова как на грех пала. В доме шаром покати и племянники голодными глазами смотрят, а сами ровно шкилеты! Вот я и того… не перезимовали бы они…

– Понятно. Пожалел, стало быть.

– Ага!

– Ну и ладно. Детей хоть выходили?

– Слава Богу! – обрадованно закивал приятель, поняв, что Будищев не сердится. – Меньшой, правда, все одно помер. Слабый был, а остальные ничего так…

– Тьфу! – сплюнул Дмитрий от досады, но потом вспомнил, как крестьяне относятся к жизни и смерти, и успокоился.

– Не ругайся, Граф.

– И не думал. Скажи лучше, чем думаешь заняться?

– Мне бы на завод какой поступить, – вздохнул парень и с надеждой посмотрел на приятеля.

– Дело хорошее! А специальность у тебя есть?

– Нет пока. Но я выучусь. Вот тебе крест! Ты же знаешь, я страсть какой сметливый…

– Угу, – хмыкнул бывший унтер, прекрасно помнивший, что со сметкой на службе у того было не очень. – Ладно. Потом потолкуем. Сейчас спать пора.

С тех пор и началась у Шматова новая жизнь. Дмитрий усвистал из дома ни свет ни заря, успев только побриться и велев товарищу сделать то же самое. Даже завтракать не стал, сказав, что перехватит чего-либо в вокзальном буфете. Зато Федора снова усадили за стол, налили большую чашку крепко заваренного чаю и поставили цельную миску ещё горячих булок, а к ним масла, ветчины и ещё разных вкусностей, каких парень раньше не то что не пробовал, а и не видывал.

Гедвига Генриховна, которую он про себя все ещё называл сестрой Берг, и Стеша ели понемножку, ровно птички клевали, а вот Сёмка разрезал пополам булку, щедро намазал одну её часть маслом, сверху водрузил ломоть ветчины, затем сыра и, накрыв сверху второй половиной, смачно откусил получившуюся конструкцию.

– Кушай, Федя, не стесняйся, – улыбнулась Геся. – Бери пример с Семёна.

– Так ведь пост ныне…

– А вчера что было? – высоко подняла брови хозяйка.

– Вчера я с дороги был, – робко возразил парень, чувствуя себя при этом крайне неловко. – Путникам дозволяется послабление…

– Ну, как хочешь, – одними губами улыбнулась модистка.

Чертыхаясь про себя, что полез со своим уставом в чужой монастырь, Федя хлебал пустой чай. Стеша и без того не оскоромилась за завтраком, а что касается смутившегося поначалу мальчишки, то он здраво рассудил, что этот грех не велик, и отмолить его не составит большого труда, продолжил расправляться со своим бутербродом и вскоре вышел из этой неравной борьбы победителем.

Потом они оделись и вышли на улицу. Гедвиге до её мастерской было недалеко, а Шматов и дети направились к конке. К счастью, долго ждать им не пришлось, и скоро они сидели в вагоне, увлекаемом вперед парой крепких лошадок. Двигались они, надо сказать, не слишком быстро, к тому же внутри было холодно, но все же ехали, а не шли.

– Скоро все конки переделают в трамваи! – авторитетно заявил Сёмка.

– Это как? – удивился Федя.

– Это такой же вагон, – начал объяснять мальчишка, – только на гальванической тяге. Без лошадей.

– Враки! – хмыкнул благообразный мещанин, ставший невольным свидетелем их разговора. – Где это видано, что бы конка без лошадей двигалась?

Шматову это тоже показалось невероятным, но в последнее время он видел много разных диковин, каких раньше не смог бы и вообразить. Что же касается юного прожектера, то он, смерив незваного собеседника презрительным взглядом, продолжил рассказывать Фёдору про чудеса техники.

– И откуда ты это только знаешь? – удивлялся тот.

– Так я же гальванер! – с апломбом заявил мальчишка.

– Ты?

– Я! Да меня, если хочешь знать, сам Дмитрий Николаевич всему обучил. Я у него самый первый ученик. Мы с ним у самого герцога Лейхтенбергского звонки ставили…

– Ха-ха-ха, – каркающим смехом отозвался продолжавший греть уши мещанин. – Да кто тебя к такому важному человеку на порог пустит. Экий ты враль, парень…

– Нам пора выходить, – прервала не начавшуюся ссору Стеша, и они вышли.

Пока шли, Федор усиленно крутил головой, пытаясь хоть немного запомнить дорогу, но у него ничего не получалось, а пояснения, которые давал словоохотливый Семен, лишь ещё больше запутывали недавнего крестьянина. Наконец они прошли по большому мосту через Неву и оказались на Выборгской стороне. Дома тут были попроще, народ на улицах тоже и скоро они оказались у дома, где раньше жил Будищев, о чем сразу же сообщил неугомонный мальчишка.

Анна Виртанен, миловидная женщина средних лет с приятными чертами лица, тоже жила здесь и зарабатывала себе на жизнь шитьем. Поговаривали, что прежде у неё была своя лавка, которую отняли после смерти мужа алчные родственники. Но теперь она была простой портнихой, хотя дела у неё шли не так уж и плохо.

– Здравствуйте, мои хорошие, – радушно поприветствовала она детей. – Что-то вы давно не появлялись, совсем про меня забыли!

– Неправда ваша, тетя Аня, – возразил Сёмка. – Давеча я к вам забегал…

– Ой-ой-ой, то-то что забегал. Ладно, заходите, погрейтесь, а то мороз нынче злой. А это кто с вами?

– Это сослуживец Дмитрия Николаевича, – пояснила Стеша.

– Они вместе турок били! – быстро добавил мальчишка, будто опасаясь, что девушка всё расскажет без него.

– Что же, приятно познакомиться, – улыбнулась Анна, пожиравшему её глазами Шматову.

Фёдору его новая знакомая приглянулась с первого взгляда. Приятное и доброе лицо. Чистенькое, хорошо сшитое платье с передником. Говорит вежливо, но при этом видно, что не барыня. Ему страшно захотелось произвести на неё благоприятное впечатление и молодцевато гаркнуть, что он, де, ефрейтор героического Болховского полка, и крест ему не кто-то, а сам наследник-цесаревич на грудь повесил. Но вместо этого, он смущенно стащил с головы треух парень и представился: – Шматов я, Федя. Из деревни Никульской, что под Рыбинском. Не слыхали?

– Конечно, слыхали, – обрадованно вставил ехидный Сёмка. – Кто же в Питере не знает про вашу деревню!

– Правда?

– Простите, но нет, – мягко улыбнулась женщина и укоризненно посмотрела на мальчишку.

– А что я сказал? – сделал невинное лицо тот, но Стеша одернула его.

– Тётя Аня, – пояснила она. – Фёдор только вчера приехал, и ему нужно прилично одеться. Ну, вы понимаете…

– Конечно. Молодой человек, снимайте свой полушубок, и я возьму с вас мерку. Кстати, что именно вам нужно?

– Не знаю, – промямлил тот. – Пиджак, наверное…

– Костюм, жилетку, пару рубашек, – начала перечислять девушка, очевидно, получившая от Будищева исчерпывающие инструкции. – Всё хорошего качества, но не броское. Дмитрий Николаевич сказал, что всё оплатит, а вот это аванс.