Геннадий Иевлев - Далекие звёзды

Дик Уолт отклонил рыпп в другую сторону, и глайдер тоже начал крутиться в другую сторону.

– Их двое, что ли? – произнёс один из десов, то ли спрашивая, то ли утверждая свой вывод.

Никто ему не ответил, так как в луче прожектора опять мелькнула хвостатая рептилия, и вновь в пространстве ангара сверкнули два ярких синих сполоха, которые, как и в первый раз, рассыпались яркими фейерверками по стене ангара. Но и рептилия не осталась безответной: в пространстве ангара сверкнул ещё один яркий синий сполох, и в тот же миг один из десов громко вскрикнул.

– Гад! В руку попал. Как будто горячий прут воткнул, – процедил он.

Никто ему не ответил.

Рептилии опять в луче света прожектора не было, и Дик Уолт отклонил рыпп в другую сторону. Преодолев инерцию, глайдер начал разворачиваться в другую сторону, и опять в луче света мелькнула хвостатая рептилия, но теперь никаких синих сполохов в пространстве ангара больше не было. Но вместе с тем глайдер начал вращаться быстрее и вдруг замер. В луче прожектора теперь высвечивался второй глайдер с поднятой дверью.

– К двери своего глайдера идут, – негромким голосом заговорил Дик Уолт. – Задумали удрать. Попробуйте!

Он посадил глайдер на пол ангара и замер, уставившись в лобовое стекло.

Прошло достаточно долгое время – около двери чужого глайдера никто не появлялся.

– Проклятье! – Дик Уолт закрутил головой по стёклам салона. – Поняли гады, что незаметно не подобраться к глайдеру, и где-то затаились. Где вы, гады?

Он повернул голову в сторону лобового стекла и тут же вжался в спинку кресла пилота – с той стороны, прижав свою зелёную морду к лобовому стеклу, стояла рептилия. Руки Дика Уолта метнулись к зарду, но в следующее мгновение пространство перед ним начало бледнеть и растворяться…

Дик Уолт открыл глаза. Было темно. Он очень неудобно то ли полусидел, то ли полулежал в кресле пилота. В голове шумело так, будто в ней кто-то перемешивал мозги. Он пошевелился и невольно простонал.

– Шеф! – раздался из темноты негромкий голос, по которому Уолт узнал одного из десов.

– Я! – так же негромко произнёс он.

– Как себя чувствуешь? – донёсся из темноты тот же голос.

– Хуже некуда, – ответил Дик Уолт и попытался придать своему телу более-менее нормальное положение, но произведя при этом изрядный шум.

– Не стоит так шуметь, – продолжил из темноты негромко говорить дес. – Я одного уложил, но есть как минимум ещё один, так как периодически в темноте он громко свистит.

– Ты убил одного? – более громко произнёс Уолт, невольно повысив голос.

– Пока он смотрел на тебя через лобовое стекло, я выскочил из глайдера и разрядил в него всю батарею. Из него даже дым пошёл. Я оттащил гада за глайдер, чтобы другие рептилии не видели его мёртвого.

– Странно, что тебя другие рептилии не атаковали, – в голосе Уолта послышалось явное удивление.

– Я сам удивлён.

– Что со вторым десом?

– Отключился. Я ввёл ему две больших дозы стабилизатора, чтобы не мучился. Часов на пять-шесть хватит. Но насколько я понял, руку ему придётся отрезать.

– Проклятье! Ты не перестарался?

– Не думаю.

– Сколько я был в отключке?

– Около четверти часа.

– Ну и ну!

Неожиданно в темноте раздался громкий пронзительный свист. Прошло некоторое время, но никакого ответного свиста не последовало.

– Определённо, он остался один, – заговорил Дик Уолт. – Странный свист. Такое впечатление, что такой я уже слышал. Скорлупа. Проклятье! Да это же…

Он вдруг развернулся вместе с креслом, наклонился, поднял с пола упавший зард, повесил его себе на шею, поднялся и, сунув руку в карман позади спинки кресла пилота, достал оттуда баночку с тоником и шагнул к дверному проёму.

– Шеф! – раздался из темноты удивлённый голос деса.

– Теперь ты пилот этого глайдера, – заговорил Дик Уолт, на мгновение останавливаясь в дверном проёме. – Я поведу другой. Но это утром, а ночь придётся провести здесь.

– А обследовать крейсер разве не будем? – в голосе деса послышалась тревога. – Вдруг они ещё где-то прячутся?

– Если бы были другие, нас бы уже не было, – Дик Уолт мотнул головой. – Ты хорошо знаешь крейсер?

– Всего лишь один раз ходил на нём, – дес дёрнул плечами.

– А я вообще на нём ни разу не ходил. Хотя в прошлую экспедицию провёл на нём несколько суток, но сидя в какой-то каюте. Утром разберёмся.

Включив прожектор зарда, Дик Уолт аккуратно вышел наружу и принялся водить лучом света по пространству ангара.

– Где ты, гадёныш? – процедил он.

Будто желая помочь Дику Уолту, в пространстве ангара вновь раздался пронзительный свист. Сориентировавшись, Уолт направил луч света в ту сторону, откуда донёсся свист, и тут же увидел стоящего посреди ангара ярко-зелёного малыша воранга. В пространстве ангара опять раздался громкий свист. Держа малыша в луче света, Дик Уолт направился к нему.

Подойдя к нему, он открыл баночку с тоником и протянул её малышу.

– Пей сам! Я поить тебя, гадёныш, не намерен, – произнёс он с явной иронией в голосе.

На удивление, малыш взял баночку своими обеими когтистыми руками-лапами и, поднеся её к своей мордочке, принялся вполне умело пить.

– Однако! – Дик Уолт покрутил головой.

Через некоторое время малыш протянул баночку Уолту. Взяв баночку, Дик Уолт тряхнул её – она была пустой.

– Ну и ну! – поставив пустую баночку на пол, он вытянул руку в сторону чужого глайдера. – Если ты на нём сюда пришёл, то на нём и уйдёшь. Пошли!

Проверещав, малыш, будто поняв, что хочет от него землянин, направился к указанному глайдеру.

– Смышлёный, гадёныш! – процедил Уолт и направился вслед за малышом.

Так как чужой глайдер стоял прямо под люком ангара, то его вовсю поливал дождь и потому идти к нему пришлось по воде, которая растекалась по полу ангара и затем куда-то исчезала, так как на том месте, где Дик Уолт нашёл малыша, воды не было.

Свет в салоне глайдера был включен. Малыш сам запрыгнул внутрь летательного аппарата. Забравшись в одно из кресел и проверещав, он затих.

Дик Уолт прошёл к креслу пилота и окинув его взглядом, увидел большую дыру в нижней части кресла.

«Для хвоста, – мелькнула у него догадка. – Грюн сам проделал или Некрасов постарался? За что он его?» – он долго крутил головой.

Сев и откинувшись на спинку кресла, Дик Уолт положил оружие себе на колени, однако продолжая держаться за него обеими руками, повернулся вместе с креслом в сторону салона, чтобы увидеть, если малыш вдруг надумает совершить какое-то, могущее вызвать тревогу, действие.

«Может быть, тебя запереть здесь, а самому перейти в свой, – потекли у Дика Уолта мысли озабоченности. – Когти у тебя, гадёныш, уже что надо. Вцепишься сонному в горло – и прощай белый свет. Что же твой папаша, или мамаша, не поделил с Некрасовым? Ведь пятьдесят лет они же как-то жили? Видимо, инстинкт пирата дал о себе знать. Может быть, из-за тебя? Вдруг Некрасов не хотел, чтобы ты, гадёныш, появился на свет? Вполне возможно, – Дик Уолт покачал головой. – Может быть, он хотел у бить тебя? Хотя… – он уже покрутил головой. – Некрасов на такое не пошёл бы. Вот яйцо Грюна уничтожить он бы мог. А если так и было: Некрасов нашёл яйцо и хотел его уничтожить, Грюн это увидел и уничтожил Некрасова? Как бы там ни было, но теперь их обоих нет. А что делать с тобой, гадёныш? Пусть об этом у Звягина голова болит, – Дик Уолт широко зевнул. – Как хочется спать».