Алексей Губарев - По кромке удачи. Игра на опережение

Корабль тряхнуло, словно по нему ударили чем-то тяжёлым. И если в рубке всё было привинчено, то на корабле в момент удара попадало много незакреплённых предметов, возможно даже травмировав кого-нибудь.

– Отчёт по состоянию корабля, доклад от орудийных расчётов – тут же затребовал я у искина.

– Манёвр уклонения удался, но с опозданием, было слишком мало времени. Орудийные расчёты не могут использовать вооружение, слишком большое расстояние до противника, – в голосе искина тревога перемешалась с решимостью. – Капитан, сам крейсер не пострадал, а вот закреплённый под дном рудовоз Альянса получил пробоину и серьёзные внутренние повреждения. Экипаж в полном порядке, пострадавших нет. Был небольшой переполох в медотсеке, но, я уже успокоил всех по внутренней связи.

– Что с противником?

Нападение более вооружённого корабля биомехов, это вам не шутки, я серьёзно встревожился.

– Ему понадобится более пяти минут, чтобы встать на наш курс, а догнать «Дальний» ударному крейсеру противника вообще не по силам. К тому же у меня есть план. Капитан, я прошу разрешения войти в корону звезды, чтобы заполнить реактор топливом до ста процентов. Это даст нам дополнительное время, поскольку корабли биомехов не в состоянии выдержать столь высокие температуры. Дальнейшие действия будем планировать после анализа ситуации, – даже в таком, казалось бы, критическом положении, я заметил, как Электроник начинает быстро соображать, на ходу предлагая решения. Настоящий помощник, при этом не лишённый чувств.

– Действуй! – отдал я краткое распоряжение. – Можешь дать на обзорный картинку с вражеским кораблём?

На экране тут же высветилась часть космического пространства, на фоне которого двигался длинный веретенообразный объект, хорошо освещаемый светом звезды. На поверхности той части корабля, которая была обращена к нам, были видны глубокие борозды и каверны, никак не вписывающиеся в дизайн ударного крейсера. Выглядел он, словно старый кит, в которого не раз втыкался гарпун китобоя, но ему всегда удавалось сорваться, оставляя на шкуре рваные и колотые раны. Те потом заживали, оставляя после себя длинные и глубокие шрамы. Вот какие ассоциации вызывал у меня внешний вид корабля биомехов. И хоть грозный противник и сохранил хищные стволы турелей, симметрично расположенных по корпусу, а также орудия главного калибра, слегка выдающиеся из носовой части, но был он больше похож на старого, облезлого пса, чем на матёрого хищника, несущего смерть всему, что попадётся в его лапы. Хотя, грузовоз он вывел из строя, значит ещё может ужалить. Словно в подтверждение моим мыслям, заговорил искин:

– Скорость и манёвренность крейсера противника не соответствует полученным данным. Этот биомех или сильно повреждён, или имеет серьёзную нехватку энергоресурсов. Капитан, я провёл первичный анализ и могу утверждать с вероятностью в восемьдесят процентов, что противник не является для нас серьёзной угрозой. На противоходе мы поразим его даже нашим слабым вооружением, при этом сами не получим никаких повреждений.

– Электроник, действуем по первоначальному плану. Заправляемся под пробку, проводим полный сбор и анализ информации, а уж затем будем решать, как поступить. А сейчас сообщи по корабельной связи, что угроза для крейсера и экипажа устранена, успокой народ, пока не начали паниковать.

Окинув взглядом рубку, я увидел, как на лицах помощников исчезает тревожное напряжение, сменяясь облегчением и улыбками.

– Кто как, а я чуть не обхезался, – ляпнул Василий, которого в подобных ситуациях всегда прорывало на шутки, порой неуместные. Помнится ещё в армии, на срочке, после обычного выхода, когда мы чудом не потеряли ни одного убитым, на вопрос штабного хлыща – «Какого хрена?», раненый в плечо рядовой Чижов выдал:

– Товарищ майор, так вы не у нас спрашивайте, а у тех идиотов, что предоставили неверные разведданные!

Когда же охреневший от такой наглости штабист покраснел как рак, не в силах высказать всё, что он думает, Василий добавил:

– Товарищ майор, да не волнуйтесь вы так, ваша-то задница не пострадала.

Лишь благодаря комбату друг отделался тогда лёгким испугом, причём продолжал шутить в том же духе, чем хорошо снимал напряжение у товарищей. Вот и сейчас в рубке раздался смех, незаметно вернувший обычную рабочую атмосферу. Я уже собрался попросить Электроника рассказать нам, как проходит пополнение топливом реактора, когда аватара искина, до этого момента стоящая неподвижно, вдруг вновь оживилась.

– Капитан, сенсоры уловили сигнал с одной из планет системы. Странный сигнал, вроде как сообщение на пирейском языке, но сильно искажённом. Включаю воспроизведение.

Миг тишины, а затем зазвучал приглушённый голос, похожий на женский, или даже детский:

– Мы дети мёртвого мира. Мы не нарушили Аурсахч и с честью переносим все бануеш, – значения части слов были мне неизвестны, но я внимательно слушал, стараясь вникнуть в смысл сообщения. – Злобные бидоги кружат вокруг нас, не давая связаться с предками, чтобы те аруум и спасли своих детей. Но великий разум всё ещё помогает нам, и надежда живёт в наших биаул.

Сообщение повторялось по кругу, прерываясь лишь на короткую паузу. В голосе, произносившем его, не было какой-то обречённости или отчаянья, скорее в нём звучали надежда и вера. Я представил себе, как далёкие потомки жителей Федерации спокойно живут на опорной базе, не имея возможности покинуть её. Для них это норма – постоянно находиться под стальным куполом, защищающим от внешних угроз. Не дышавший ни разу утренним, прохладным воздухом, не чувствовавший на коже дуновение ветерка, никогда не будет желать этого, ведь ему оно не ведомо. Его будет радовать чистый и стерильный воздух, в котором нет вредоносных примесей, а перепад температуры воспримется с тревогой, ведь это признак нарушения работы какого-то механизма. От таких мыслей даже в дрожь бросило, это же какие-то дети подземелий получаются.

– Капитан, получены новые данные, – прервал мои размышления искин. – Сигнал идёт с опорной базы, которая находится на орбите самого дальнего спутника звезды, как и предполагалось. Попытка отправить запрос не увенчалась успехом, отклика не последовало. Могу предположить, что на базе повреждена система связи, но для полного анализа необходим визуальный контакт. И ещё я обязан уведомить, что при пополнении резерва реактора на борту возможно повышение температуры на пять-шесть градусов. Это произойдёт через три минуты и продлится около часа.

– Час? Разве за это время нас не уничтожит вражеский корабль? – удивился я.

– Нет, капитан. Температура на поверхности бело-голубого гиганта столь велика, что любое оружие противника не сможет причинить нам вред, растворившись при приближении к звезде. Нас же будет защищать энергетический щит, самовосполняющийся от энергии гиганта. А после заполнения резерва мы выйдем с противоположной от врага стороны звезды.