Степан Кирнос - Хроники гибели

– Комаров, тут есть мины? – спросил капитан, смотря на разворошённый асфальт и перепаханную землю впереди, в которую вкопаны почерневшие выгоревшие дзоты и бункерные стационарные пушки, уставившие покорёженные стволы в сторону противоположного берега. Между ними виднеются проблески колючей проволоки и разбитых противотанковых ежей.

– Нет, О’Прайс. Мы их сегодня утром отработали, мои не сообщали, что сепаратисты поставили новые.

– Хорошо, выдвигаемся.

Отряд быстро сблизился с насыпью, и старший сержант поднял над собой какое-то устройство, сверкнувшее тусклым серебром. Моментом позже он возложил его на рогатку и отпустил в свободный полёт дав шарику перемахнуть через насыпь, расслышав потом, как со звоном он ударился вдалеке.

«Рогатка», – про себя посмеялся О’Прайс, тут же с печалью вспомнив, чем стала их Служба и что утратила из великого опыта и наследства SAS за века пребывания в кризисах и разрухе.

– Артиллерия, огонь! – прокричал в рацию Комаров.

Свист над головой превратился в ужасающий гром за насыпью, а затем местность озарил огонь и разревелось пламя, треск которого моментально был заглушён ещё одной партией снарядов, подняв в воздух асфальт, землю, мешки с песком и куски гранита. Третья очередь снарядов угодила в бронетехнику и опалённые куски металла, охваченный слабым пламенем ярким дождём раскрасили на один лишь момент ночное небо.

– Вперёд-вперёд-вперёд!

Комаров взобрался на насыпь и его автомат загрохотал, облив дождём свинца противника в яркой насыщенной зелёной форме, повалив их у клумб, где раньше росли цветы. Из-за его спины на набережную выбрались бойцы ESASR, застрекотав чёрными штурмовыми винтовками и сея всюду смерть.

– Антон, Андрей, сформируйте прикрытие!

Два бойца в боевой форме цвета индиго быстро метнулись туда, куда побитой плиткой устилается набережная и открыли огонь. Тяжёлые пулемёты оглушительно зазвенели, прижав плотным огнём противника к земле. Со всех сторон раздались дикие и безумные вопли, сквозь которые ясно слышен девиз сепаратистов:

– За свободу и республику! Покараем московитов!

После лютого воззвания на отряд со всех сторон хлынули бойцы, идущие в открытую атаку и подставляющие себя под град пуль, умирающие и устилающие собой разворошённую землю. Комаров и его воины стреляют без продыху, автоматы и пулемёты дёргаются, скашивая ряды бесстрашных воинов.

– Они прут как обкуренные! – кричит Хас, меняя магазин и сорвав гранату швырнул её под ноги топе сепаратистов, косо палящих и безумно выстроенных, которые по какому-то наваждению используют линейное построение.

– Так и есть, – кричит Комаров, быстро переключаясь с цели на цель и огонь автомата мерцанием освещает его почерневшее от сажи лицо. – После ухода Федерации, большая часть дохода Республики – наркоторговля. Этим делом не гнушаются и сепаратисты.

– Очень познавательно! – говорит О’Прайс, высунувшись из укрытия и отстреливая противника короткими очередями. – Стреляй!

Противник замедлил наступление и стал пятиться назад. Старые пистолеты-пулемёты оказались слабы для бронежилетов ESASR, да и состояние опьянения куревом не прибавляет к меткости. Пулемёты солдат Комарова удерживают продолжительными очередями противника, не давая ему приблизиться, воздух наполнился дымом и кровью, и всюду звенит адское крещендо оружий и канонада разрывов снарядов и гранат.

– Что это за здания? – кричит О’Прайс, указывая на две высоких постройки, вставших букой «Г» напротив филармонии и откуда по ним, открылась вялая стрельба.

– Там почта и агентство телекоммуникаций сепаратистов, – ответил Комаров, выискивая через прицел автомата новые цели и периодически отстреливаясь, но на секунду отвлёкся на пиликанье прибора у ладони. – Проклятье!

– Что!? – спросил О’Прайс, присев возле груды камней и высунувшись отправляя очередь за очередь из тонкого и длинноствольного орудия.

– Шпион пишет, что враг забаррикадировал проход у задней стены.

– Зараза! И как нам прорываться!?

– Только через театральную площадь! Но там противник окопался конкретно.

Комаров отпрыгнул в сторону, пропуская два светоносных «копья» пущенных из лазкарабина и выжегших поверхность брусчатки и тут же их повалила очередь бойцов Службы.

– Тогда прорываемся! Живо!

Отряд бросился вперёд, в сторону ступенчатого возвышения, ведущего на промежуточную часть, зажатую между фонтаном и филармонией. Им навстречу выполз старый танк, с приплюснутой башней и только собирался сделать выстрел, как ему в борт угодил снаряд, пущенный людьми Комарова, а затем раздался взрыв, поглотивший ужасную самодельную конструкцию.

– Сэр! – возопил Хас, удерживая перед собой ревущий автомат. – Штаб на связи!

– Хорошо, – О’Прайс кинулся к передатчику у шеи. – Штаб, капитан О’Прайс на связи.

– Доложите обстановку, капитан.

О’Прайс спрятался за укрытие и над ним пространство рассекли три звонких пули, после чего его орудие застрекотало и пара сепаратистов заснула вечным сном на возвышении.

– Мы прижаты со всех сторон, медленно продвигаемся к цели! Количество противников – огромное.

– Браво 1-6, к вам направлена «летающая крепость» АСМ-310, под позывным «Молния». Она прикроет вас, только дайте нам наводки, где свои, где чужие.

– Хорошо! Комаров! – О’Прайс дёрнулся с места, ухватив за плечо сержанта и потянув его к себе. – Нужны цели, желательно точно!

– Пусть всё зальют огнём на площади перед филармонией! – Комаров пригнулся, сменил магазин и лязгнул затвором, вновь обратив дуло в сторону напирающего скопа людей в ярко-зелёной форме. – Там заграждения сепаратистов!

– Хорошо!

Комаров поднял автомат и из подствольного гранатомёта с шипением вырвался снаряд, разворошивший куски камня у стены филармонии и разметавший троих пулемётчиков. Моментом позже с небес рухнули тяжёлые снаряды, поднявшие на площади куски земли и остатки плитки в воздух, а затем трассёры и яркие ленты очередей засыпали местность перед филармонией. Яркие вспышки замелькали перед глазами, терзая и давя на зрение, а слух крушит ревущий грохот разрыва стопятидесятимиллиметровых снарядов, опускаемых сенью гаубицы «летательной крепости», уподобившейся мечу рока и гневу небес.

– Прорываемся! – О’Прайс повёл за собой отряд, врываясь в дым и пепел, а сержант со своими людьми прикрывает отход, сдерживая автоматами и гранатами лавину сепаратиского кошмара.

Воздух превратился в отвратительное месиво запахов плавленого металла, порохового дыма и смерти, а глаза режет от дыма, который навис над местом, которое отработала артиллерия. Некогда прекрасный фонтан превратился в груду камней. Двери филармонии уже перед очами, как путь преградил странный механизм, вышедший из-под молотка безумного инженера. Огромный коробчатый корпус, покрытый ржавыми листами металла и брони, выкрашенные в кричащие лиловые и розовые цвета и «украшенный» новогодней мишурой, стоит на гусеничных «ногах», а по бокам что-то наподобие укороченных крыльев под которыми вертятся два тонкоствольных орудия, засыпающих всё звонким вихрем пуль.