Юрий Соколов - Врата ада

– Директор регионального отделения ОСП, – ответил Гридин. – Кто же еще.

– И он все еще директор?

– Конечно нет.

– И что с ним сделали?

– Сняли с должности.

– Ха!..

– Под суд он, естественно, пойдет, – поправился Гридин. – Но потом – пока непонятно, что ему предъявлять. Если все это, – обвел он рукой вокруг, – то тюремного срока ему накапает на миллионы лет. Да и не ему одному. Мутная история с этой лабой – очень.

– А тебе материалы по ней еще не пришли? – спросил Артем.

– Пришли частично. В Главном управлении бюрократия ужасная – сперва тебе выдают ознакомительный пакет, потом полный, потом еще секретный. Словно каждый раз надеются – вдруг тебе ознакомительного хватит? Да я сильно не расстраиваюсь. Во-первых, раз запрос рассмотрели и не отказали – пришлют. Во-вторых, на их информацию полагаться все равно нельзя. Захотят что скрыть – скроют. Скажем, секретный пакет сфабрикуют – и как ты проверишь его подлинность?.. А в-третьих, я сам немало знаю: довелось несколько месяцев работать в Киеве между координаторской должностью в Штатах и директорской – в центре подготовки скаутов. Украинские ОСП традиционно находятся под патронажем американских, а американцы – большие любители сваливать подшефным самый неудобняк. Уже это наводит на нехорошие мысли по лаборатории – чем на самом деле она занималась. Что научники там улучшенные вакцины от экзоинфекций тестировали – я не сомневаюсь, только и это может быть прикрытием, как и Институт гигиены.

– Институт был коммерческим и принадлежал племяннику директора столичного отделения ОСП, – поделилась Крошка. – Заведение было элитным, туда ходили люди с деньгами. Похоже, половина сотрудников лаборатории, если не все, так или иначе работали на клинику института. Одни за деньги, другие под нажимом начальства.

Артем аж застонал от удовольствия.

– Сериал же! – сказал он. – Осталось только выяснить, кто с кем трахался и кто от кого залетел. Раньше люди сериалы смотрели, а теперь в них живут.

– Да-да, Артемушка, – подтвердила Крошка. – Эту историю если хорошо раскопать – там наверняка афера на афере и грязь на грязи. И так в «оспе» везде: кто-то человечество спасает, кто-то делает бизнес. И догадайся, кто чаще остается в живых и становится богаче. У меня есть знакомые в нашей Службе внутренних расследований – они пашут как проклятые днями и ночами, но незакрытых дел становится не меньше, а больше.

– Что-то у тебя везде знакомые – и среди научников, и в СВР, – сказала Даша.

– Сколько на Объединенные силы работаю, столько меня и дергают с место на место, – ответила Крошка. – И там нужен либер, и тут. Но из СВР я ушла сама. И больше не вернусь, точно. Чем в том дерьме ковыряться, я лучше сегодняшнюю Грицаеву добычу с головы до ног вылижу.

С нами связались из какого-то научного подразделения. Выяснилось, что загребать пожирателя ковшом не придется: ученые сами прилетят за мутантом, а до этого они просили его не трогать.

– Да мы с радостью! – искренне ответил Гридин. – Выставим возле него часовых, чтоб никто не съел, и пусть лежит хоть целый день.

Меж тем путепрокладчики добрались уже и до поворота. Мы посторонились, и они ушли вперед не дожидаясь нас: экипажи могли управлять крановым оборудованием и менять конфигурацию отвалов не покидая машин, и людям за броней не угрожало ничего, кроме всепроникающего мутагена.

– Ну что, все поели-отдохнули? – спросил Гридин минут пятнадцать спустя. – Теперь идем вокруг хоула. Группами, по часовой стрелке.

– А можно против, – сказал Грицай. – А можно как попало зигзагами бродить – разница-то какая.

– Разница в том, что в первом случае ты подчиняешься приказу и действуешь как дисциплинированный солдат, – ответил Гридин. – Во втором случае – нарушаешь приказ. А в третьем – действительно бродишь, чувствуя себя полным вахлаком.

– Я и так здесь чувствую себя вахлаком. Все-таки привык работать на результат. А по нашим прогулкам какие будут результаты? Системщики вычислят новых мутантов? Так за это время новейшие наплодятся. Пока хоул не заблокирован, толку от зачисток никакого.

– Правильно, – согласился Зунг. – Однако сейчас весь украинский контингент ОСП нацелен на сдерживание. Просто чтобы мутанты не расплодились слишком сильно и не разбежались по всей стране.

– Понял, самостийная твоя душа? – обратился к Грицаю Артем. – Припади к кладезю восточной премудрости моего напарника, и успокойся.

– Да я тебе счас!..

– Отставить! – скомандовал Гридин. – Назад, Грицай, кому говорю! Смирись и припади к чему велели.

– Но это варварство, когда квалифицированные специалисты работают в качестве наживки, – недовольно сказал Райли. – Неужели нельзя придумать нечто более эффективное?

– Кинологи уже получили задание, – сообщила Крошка. – Идея такая: приучаем собачек не бояться мутантов и не удирать поджав хвост, а напротив, их разыскивать. На шеи вешаем ошейники с маячками и взрывными устройствами на случай заражения мутагеном. Беспилотникам даем простую команду: «следить за маячками и уничтожать всех, кто бросится на собак с агрессивными намерениями». Аналитики не берутся спрогнозировать, что выйдет из затеи, но по мере дрессировки ее опробуют. Пока ясно только, что собачьи потери от дружественного огня будут большие и животных потребуется много.

– Надо запомнить на будущее: «Никогда не бросаться на киевских собак с агрессивными намерениями», – сказал я. – А не то…

Наша группа подошла к хоулу ближе остальных. Здесь было опаснее всего, но зато и маршрут самый короткий. Именно тут потом заложат фундамент бетонного саркофага. Мы шли по кругу в сорока метрах от куполообразного сгустка темного тумана тридцати с лишним метров высотой. По ту сторону была другая планета – и пока никто не знал, какая именно.

– Внимание! – предупредил системный оператор. – К хоулу движется люксоид.

Подсказок, откуда он движется, нам не требовалось. Хотя в целом люксоиды людей игнорируют, любая суета возле хоулов их сильно занимает. А сейчас в непосредственной близости от прохода в соседний мир суетился четвертый инженерно-строительный батальон.

Светящийся шар шести метров в диаметре медленно плыл над развалинами, ощупывая неярким, но отчетливо видимым тонким лучом путепрокладчики и прочую технику. Строители и саперы не предпринимали никаких ответных действий, продолжая заниматься своим делом. Инструкция на сей счет была строга, а действительность жизни – еще более. В самом начале интеграции, помнится, был случай: кто-то в подобной же ситуации навел на шар фонарик, включил его и стал сигналить азбукой Морзе. Люксоид засветился ярче, просигналил лучиком в ответ и уплыл своей дорогой. Через полчаса контактер-любитель почувствовал себя плохо, через час потерял сознание, а через два был уже мертв, причем причину смерти установить не удалось. Настоящие контактеры после долго гадали: воспринял шар действия человека как атаку и ответил адекватно или просто дружелюбно подмигнул в ответ, однако к общему мнению так и не пришли. Собственно, они даже не поняли до сих пор саму природу шаров – то ли это корабли разумных существ, то ли сами разумные существа.