Александр Золотько - Пехота Апокалипсиса

– Мы получали информацию от Евгения Касеева и Генриха Пфайфера.

Пошла картинка.

Снег, цепочка космополетов, участковый, который мечется между космополетами и жителями Понизовки, размахивает оружием, что-то беззвучно кричит...

– Брешет,– прокомментировал Пфайфер.– Это еще ментовское кино. Кадр строить ни фига не умеют. А скажут – Пфайфер налажал.

Потом пошла картинка Пфайфера.

Огнеблок прижимает всех к земле, мальчишка с автоматом вскакивает и умирает, и становится понятно, что это милиция пытается остановить бойню, применяет оружие против вооруженного формирования, подчиняющегося космополетам...

А бойцов, которых огнеблок порвал в клочья, в кадре нет...

Выстрелы, кровь, взрывается автобус, пара микропланов уходят в зенит...

– Попытка спецподразделения взять под контроль ситуацию ни к чему не привела. Как вы видели, вмешалась неустановленная вооруженная группа, по мнению экспертов, имеющая отношение к так называемому Патрулю, действовавшему в районе Территорий от имени так называемых Братьев.– Многозначительная пауза, зрители, по мнению Натали, должны осознать всю глубину и масштаб происходящего.– Командует Патрулем полковник Ильин, либо оказавшийся под контролем космополетов, либо выполняющий приказы Братьев. К сожалению, связь с нашими корреспондентами прервалась. Скорее всего, это объясняется ментальным воздействием...

Касеев оглянулся на Пфайфера. Тот криво улыбнулся.

– То есть,– сказал Касеев,– власть взяли космополеты, мы под контролем, Патруль убивает всех подряд...

– Бей жидов – спасай Россию,– кивнул Генрих Францевич.– Мои камеры блокированы, выхода в Сеть нет. Только на прием. Телефон вне зоны... И, опасаюсь, не только у меня. Вырубили весь район, как месяц назад.

– И с минуты на минуту мы можем ожидать появления наших славных сухопутных войск и военно-воздушных сил,– заключил Касеев.– С нами разберутся по-свойски, без свидетелей.

Если подумать – это попахивало безумием. Это просто-таки смердело безумием.

Их только что чуть не убили. На их глазах вот только что погибли люди...

А они стоят по колено в снегу, смотрят новости, прикидывают, что не так в тексте и в кадре...

Они даже не замечают, что все космополеты пришли к ним, окружили, стоят и смотрят на Касеева, сквозь Касеева, сквозь друг друга, смотрят в никуда...

Касееву достаточно просто оглянуться, чтобы увидеть их, просто оторвать взгляд от монитора, от картинки, на которой мексиканские бронетранспортеры, тела мексиканских солдат, искореженный металл и клочья плоти заметает зеленая метель... Колючие ледяные кристаллики, песок и зеленая пыль...

Возможно, Касеев краем глаза уже заметил космополетов, но продолжает смотреть на монитор... Иначе... Иначе придется что-то делать...

Бежать... Оттолкнуть в стороны стоящих на пути космополетов и бежать к лесу, понимая, что они бегут следом, не приближаясь и не отставая... как в страшном детском сне.

Просто нужно не обращать на них внимания, не слышать, как нарастает шум в голове, словно кипящее масло... раскаленное кипящее масло кто-то переливает с одной сковороды на другую... с десятков сковород... и это не треск лопающихся пузырьков, это слова – десятки, сотни, тысячи слов, кипящих, взрывающихся и обжигающих...

Их нельзя пускать в голову. Они выжгут... Выжгут его, Касеева, изнутри...

Не обращать внимания...

Вот как на сообщение Сетевого Информационного Агентства внимания почти никто не обратил. Все потрясенно смотрели новости из Америки.

Боевик превратился в фильм ужасов.

Уцелевшие солдаты перестали стрелять друг в друга. Словно кто-то нажал на кнопку, отдал приказ – и стрельба разом прекратилась.

Сержант, поваливший на промерзший песок офицера, уже почти дотянулся зубами до его горла и вдруг замер. Встал, помог подняться офицеру. Потом вместе они подошли к съехавшему в кювет вездеходу, вырвали, не сговариваясь, заклинившуюся дверцу и помогли вылезти наружу водителю.

Усилился ветер.

С севера несло зеленую пыль.

Зеленой стала пустыня, зелеными стали низкие тучи. И небо, скрытое ими, тоже наверняка было зеленым.

Беспилотник, переживший своего оператора, продолжал кружить над тушами Кораблей и гнал картинку, на которой ветер поднимал из развороченной земли, из кратеров и из-под Кораблей клубы зеленой пыли.

Поднимал и отправлял на юг, к войскам, уничтожавшим самих себя, и дальше, к границе.

Мотострелковый батальон, сразу после начала стрельбы выдвинутый на помощь передовым частям, был накрыт зеленой метелью и остановился.

Нет, никто не стал убивать своих товарищей, машины стояли, не глуша моторов, солдаты сидели в грузовиках и под броней неподвижно, даже не переговариваясь между собой. Они словно ждали чего-то.

Из-за холма появилась бронемашина, медленно проехала мимо колонны, и колонна, аккуратно, машина за машиной, развернулась и двинулась назад, к границе, поднимая клубы пыли.

И вот тут началась паника.

Вначале – в Мексике. На них шла зеленая пыль, легко захватывая и подчиняя себе людей. Вооруженных людей. Армию.

И если пораженных пылью людей можно было убить – артиллерию торопливо погнали к границе, к минным полям и Ограде, срочно принялись минировать недавно сделанные проходы,– если людей можно было остановить, то мельчайшую, бархатистую на ощупь пыль, зеленую отраву, остановить было невозможно.

Ветер усиливался.

Части «Санта-Аны» получили приказ надеть противогазы, но казалось, пыль даже не заметила этого.

Войска вторжения возвращались. Или это только сейчас они стали войсками вторжения? И кто командовал ими?

Кто? Кто?!

Но паника возникла не только в Мексике.

Постамериканцы вдруг тоже запаниковали.

«Летучие рыбы», так удачно выменянные у русских и выдвинутые к берегам Постамериканских земель, не поддерживали связи с командованием.

Режим секретности требовал, чтобы «рыбы» прокрались бесшумно, скрываясь не столько от Братьев, которые, как были практически уверены лидеры Независимой Аляски и Великого государства Гавайи, на самом деле не существуют.

Скрываться нужно было от канадцев, которые могли попытаться урвать себе жирные куски земель южнее Великих Озер, от японцев, англичан, австралийцев – от всего мира, от государств, которые смогли бы сообразить, что раз уж Братья – всего лишь вымысел земных мерзавцев, то грех оставлять бесхозным все Постамериканское пространство.

Раз уж вон мексиканцы начали свою «Санта-Ану», то времени оставалось совсем мало.

И русские очень своевременно предложили обмен – «рыбы» на боеголовки. Это чтобы никто не мог обвинить постамериканцев в ядерном шантаже...

Пока не мог обвинить.