Александр Белов (Селидор) - Вторжение

Возможно, эта история никогда бы и не стала детективной, а Эдвард Гукстейбл дожил до глубокой старости, если бы в маленьком холле «Хрустального воздуха» не перегорела галлогеновая лампочка.

Новость, потрясшая всех, – О’Брайн так просто впал от неё в истерику, – заключалась в том, что ночью Баллок сбежал. В DPI не было камеры-изолятора для задержанных, поскольку этот отдел имел совершенно иную оперативную практику. Стало быть, не было конвоиров и даже не нашлось наручников. Руки Баллоку, когда он просился в туалет, обматывали скотчем. Но трудно ли разодрать несколько слоёв липкой ленты, если приложить к этому старание. Особенно если учесть, что от скотча легко можно было освободиться с помощью оконных кронштейнов, водопроводного крана, батареи и тому подобного.

Утром Баллока должны были конвоировать на одну из военных баз. Для него временно присмотрели подходящую гауптвахту. Стерегли арестанта двое дежурных. Стерегли, да проглядели. Он ушёл, как заправский каскадёр – по стене фасада здания, спустившись из окошка четвёртого этажа.

Зигель даже и предположить не мог, при каких обстоятельствах ему придётся ещё раз повстречать лихого спасателя.

Посетитель магазина на Ровэй-сквер сосредоточенно изучал компактные ионизаторы в стеклянном колпаке крутящейся витрины. Хозяин посмотрел на Хоупа и мотнул головой в сторону клиента. Улисс нехотя поплёлся к посетителю.

– Вам помочь, сэр? – без особого энтузиазма спросил Хоуп.

– Меня интересуют высокочастотные очистители, – сказал покупатель, не отрывая взгляда от ионизаторов.

– Никогда о таких не слышал.

– Они не только освежают воздух, но и разряжают направленное отрицательное влияние.

– Что разряжают?

– Отрицательное влияние, – повторил покупатель. – Это когда в зоне вашего жизненного пространства создаётся поле конфликтных ситуаций.

– Думаю, сэр, что вы ошибаетесь. Такой штуки ещё никто не изобрёл, – улыбнулся Хоуп.

– Да, уж поверьте мне, я в этом кое-что смыслю.

– Я тоже кое-что смыслю, – заупрямился Улисс, забыв об учтивости.

– Неужели вы не допускаете мысли, что некоторые конфликтные ситуации можно направлять на человека? – заспорил посетитель «Хрустального воздуха».

– Я не допускаю?! – возмутился Хоуп. – Да я сам…

– Что сам? Вот я действительно раньше умел притягивать дождевые тучи над Канзасом. В пяти случаях из десяти это получалось. Попробовали бы вы хоть раз вызвать дождь!

Хоуп снисходительно покачал головой.

– Подумаешь, в пяти случаях! А нарушить технологический процесс вам никогда не удавалось? – спросил он с видом эксперта по чрезвычайным ситуациям. – Допустим… – Улисс осмотрел холл магазина в поисках примера, – нарушить освещение зала?

И тут одна из галлогеновых лампочек погасла. Это выглядело очень убедительно. Настолько убедительно, что странный покупатель «Хрустального воздуха» остудил технотворные порывы Хоупа холодным взглядом. Улиссу почему-то сразу показалось, что этот человек сюда пришёл вовсе не за покупкой.

Гилберт Ковальски долго вчитывался в рапорт своего специального агента. Получалось так, что Соединённые Штаты стояли перед лицом новой глобальной угрозы. Некий молодчик мог потенциально создать любую техногенную катастрофу. Как он это делал – неизвестно, однако эксперт из группы технического мониторинга подтвердил его возможности.

Итак, что произошло? «В ходе демонстрации своих возможностей объект определил цель в виде электроприбора, выразил предполагаемую форму создания неисправности и направленным волевым усилием вывел из строя электроприбор, в полном соответствии с поставленной задачей». Выразил цель и вывел из строя… Да, это серьёзно. Что такое замыкание в электропроводке, если речь идёт о системе жизнеобеспечения, например, боевого истребителя? Но ведь в магазине всего-навсего перегорела лампочка. Правда, в тот самый момент, когда этот «объект» пустословил о своих способностях. Но ведь «выразил цель и вывел из строя»!

Ковальски не имел права так думать, но он так думал. Служба в разведке заставляла его в каждой случайной ситуации непременно подозревать умысел. Но Ковальски оставил в себе часть от обычного человека, находящего подобным происшествиям и другие объяснения. Если бы этот тип из магазина ничего не сумел сделать, то попал бы в «мёртвую» картотеку 27 27 данные на человека, когда-либо оказавшегося в поле зрения спецслужб , и на этом «оперативку» можно было бы свернуть. А что теперь с ним должен был делать Ковальски?

Привлекать к сотрудничеству? Чего ради? Сегодня руководство не пойдёт на создание новой стратегической программы для их отдела. Почему? Потому что предстояли президентские выборы, конгресс урезал средства, а ресурс был выработан. Новая вашингтонская администрация могла бы обвинить руководство в нецелевом использовании бюджетных средств. Ведь некоторые долгосрочные авантюры ЦРУ чуть не привели к парламентским слушаниям по нецелевому использованию денег налогоплательщиков. В прессе опять появились сообщения, что ЦРУ создаёт активы с целью их инвестирования в деятельность некоторых зарубежных компаний и получения прибылей, не облагаемых налогами. Да и потом, даже в разведке существовала своя конъюнктура, сегодня уже мало кто верил, что из экстрасенсорики можно выкачать что-нибудь полезное. Сегодня разведка увлекалась сверхчастотными генераторами. Всё-таки мы жили в середине девяностых, а не восьмидесятых.

Ковальски понимал, что перегоревшая лампочка – вовсе не повод для серьёзной разработки продавца из магазина воздухоочистителей. Но он понимал и то, что, например, упавший при демонстрационном полёте в Ле-Бурже самолёт может сорвать подписание многомиллионного контракта. И тогда заказ на поставку истребителей в какие-нибудь Эмираты перепадёт другой фирме.

Ковальски закурил и произнёс, мысленно обращаясь к «продавцу воздуха»: «Что же мне с тобой делать, мистер «электрик»?

– «Прежде всего узнать, есть ли у этого парня технология, на чём она основывается и насколько надёжна, – сам себе ответил разведчик, – а уж там посмотрим». В Хоупа можно было вкачать дозу калипсола 28 28 препарат, используемый спецслужбами для получения признательных показаний , но это бы значило, что играть придётся в открытую, а «электрик» становится «креветкой» 29 29 проф. жаргон – лицо, склоняемое к сотрудничеству методом насильственного принуждения , а не партнёром.

Улисс торчал в баре на Ошен-террас, где обычно толкаются поклонники местной бейсбольной команды. «Носороги» обещали с плакатов выиграть чемпионат лиги. Улисс давил тоску стаканом. Через четверть часа ему следовало вернуться в магазин. Хозяин опять принюхается к перегару, сносимому с Улисса, как солёный бриз с бухты Лоуэр-бей.