Максим Лакомский - Хроники Анклава 1: Когда Тьма обращается в Свет

Пришло время для финального удара. Молодой человек, собравшись с последними силами, призвал все внутренние запасы воли и…

Представил солнечный день на зеленых холмах, тянувшихся далеко за горизонт. Боец засунул меч обратно в ножны и медленно поднял правую руку вперед, затем расчертил ей перед собой крестообразный знак.

– Науд. – Утвердительно произнес Фауст. Его взгляд был направлен сквозь сущность обессилевшей твари, мыслями он был в совершенно другом пространстве. Следом в воздухе было расчерчено нечто похожее на перевернутую на девяносто градусов латинскую букву «V».

– Кано. – Анклавец представил небольшую деревушку – люди сновали по улицам, занятые своими делами, во двориках играли счастливые дети…

– Турс. – Рука бойца продолжала вычерчивать знаки, усиленные воображением.

– Лит… Тотен… – Мысли Андрея прожег ослепительный свет, сдерживать его было невозможно, тугая мощь выплеснулась наружу. В то же мгновение парень уловил отражение занимавших его позитивных образов в леденящем тьмой взгляде. Ярчайший поток напряжения, всей светлой стороны души Фауста, ударил по иномирной громадине. Пространство вновь пробила волна сотрясения, разорвавшая дьявольскую фигуру. До земли не долетело даже пепла угасшего создания.

Мир грез растворился, и на его смену вернулась жестокая правда реальности. Сквозь ночные сумерки пробился дождь, больно бьющий по щекам. Андрей, полностью опустошенный, больше не походил на героя – на лице его проступили морщины и складки, тело обожгла сильная усталость, повалившая на колени. Анклавец уверенно знал, что остальные теперь справятся без него, и упал, потеряв сознание.

Параллельно с тем, как Фауст сражался с «гребанным чертом», у Руша была своя битва – незнакомец в рясе оказался на порядки сильнее, чем Павел предполагал.

Завидев то, как к нему бежит один из двоих парней, Провозвестник сделал еще один взмах рукой в сторону кинотеатра, направив мысленный сигнал всем мутантам. Звериная свора, шнырявшая вокруг, тут же бросилась штурмовать «Прометей», освободив место для схватки.

Господин в рясе выставил вперед свой меч. Анклавец со всего разбегу нанес секущий удар, но лезвие его катаны разрезало лишь воздух. К тому моменту, как Руш замахнулся, незнакомец уже зашел к нему за спину. Не обнаружив на своем пути ничего твердого, клинок продолжил движение и, подчинившись действиям хозяина, отразил нападение сзади. Парень грациозно развернулся и выпрыгнул вперед, то же самое сделал и его противник. Фиолетовый разряд блеснул в небе над ними ровно в тот момент, когда ступни мужчин соприкоснулись в прыжке. В воздухе, отталкиваясь ногами друг от друга, словно шествуя по вертикальным ступенькам, соперники скрестили свои клинки. Два черных силуэта смещались в обомлевшем пространстве все выше и выше, сбивая на своем пути падавшие вниз слезы разверзшихся ночных небес. Когда яркость вспышки отхлынула, Руш первым догадался замедлить «шаг» и незнакомец промахнулся «ступенькой». Воспользовавшись ситуацией, Анклавец стал падать на врага, вытянув меч вниз, с расчетом, что пригвоздит его при приземлении. К сожалению для Павла, его верная катана опять не нашла нужной цели и высекла искры из мокрого асфальта – противник уже успел перекатиться. Капюшон Провозвестника слетел с его головы и открыл взгляду Анклавца лицо коротко стриженого черноволосого мужчины лет под тридцать. Правая его щека была расцарапана, а из уголка рта текла струйка крови. Вскочив на ноги, незнакомец ринулся в атаку. Рушу стало значительно легче от вида того, что его оппоненту тоже можно нанести ранения. Переосмыслив ситуацию, Павел решил использовать одну из самых известных стратегий среди фехтовальщиков – ее смысл заключался в полном слиянии с противником. Анклавец не просто отражал все удары и выпады аналогичными, он стал тенью своего врага. Они совершали все движения вместе, равномерно и зеркально. Несмотря на широкую известность, эта стратегия считалась одной из самых сложных, а потому и редко исполнимых, поскольку помимо выверенной техники, в ней присутствовал еще и очень глубокий духовный элемент. Немногие воины Пути Меча могли похвастаться ее знанием, и уж тем более применением в тяжком бою. Подобные действия вскоре начали раздражать соперника, и он стал вкладывать пустую ярость в свои удары, постепенно сам же себя выматывая. Когда Руш понял, что враг начинает сдавать, он резко изменил стиль боя и, вместо укоренившегося подражания, пошел серьезными атаками. В конце концов, Павел выбил меч из рук соперника и проткнул его тело насквозь. Лезвие катаны с чавкающим хрустом просочилось сквозь ребра и легкие, вырвавшись позади спины.

– Ну, как тебе это, а, ублюдок?! – На издыхании прокричал удовлетворенный победой Анклавец.

Охрипший от боли незнакомец попытался ответить, но слова его утонули в пролившейся изо рта красной пене. Из места, куда вошел клинок, в такт обрывистой речи западали капли крови.

– Глупцы … Вы … К-ха … Вы давно уже проиграли … Вам не остановить Их возвращения …

Глаза мужчины закатились за веки. Чужеродный холодок исчез, улетучился, оставив после себя опустевшую оболочку. Незнакомец умер.

Руш вытащил клинок из трупа и огляделся вокруг. В этот момент Фауст как раз заканчивал с «чертом». И тут Павел заметил то, что упустил его товарищ: в предсмертной агонии, в облаке света рунического заклинания, уже распавшись на части, чудовищный исполин успел направить взгляд в небо и взмахнуть своей лапой. Юноша обернулся в ту точку, и увиденное его совсем не обрадовало: на указанном «гребанным чертом» месте в облаках образовалось схожее еле заметное марево. Мелькнула очередная вспышка, и под громовой аккомпанемент из него вылетели три крылатых собрата погибшего существа.

Андрей уже валялся без сознания. Руш успокоился, взял себя в руки и сосредоточился не на разрушении, но на созидании в сторону своего друга. Над обессилевшим компаньоном поднялся небольшой вихрь, тут же переросший в ветряную ограду, подобие щита от враждебных сил. С крыши кинотеатра вылетела реактивная граната, оставив за собой дымный шлейф. Стрелок попал точно в одного из троицы новоприбывших созданий. Гранатометный выстрел разорвал фигуру на куски – этот вид существ был меньшего размера и куда слабее поверженного первопроходца, а также отличался от него наличием всего лишь двух леденящих очей. На вторую летевшую тварь совершил выпад Руш, когда та промелькнула над ним, и разрубил своей катаной жилистое тело оной на неравные части. Половинки туловища инородного гостя рухнули в нескольких метрах далее, плюхнувшись на мокрый асфальт. Последнее же, третье, существо бесшумно приземлилось позади Павла, представив для Анклавца реальную угрозу.