Наг Стернин - Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

С грохотом и ревом вагон рванулся в сторону от тротуара. Ударная волна, отраженная от зева тоннеля, непременно сбила бы Рекса с ног, если бы не существенная, хотя и пассивная помощь биопа, намертво вцепившегося в поручень. Прежде чем санаторы сумели прийти в себя, Рекс с криком: "Пардон, сэры, благодарю Вас, сэры", скользнул между ними и, прыгая с дорожки на дорожку, выскочил на неподвижную платформу.

Старая Дама озадаченно смотрела на экран компьютера. На экране бегущей радугой переливалось слово "Ждите". Компьютер молчал уже больше пятнадцати минут. Это было просто поразительно. Ну, в самом деле, что было такого уж особенного в ее вопросе? Она всего-навсего хотела узнать, почему, по законам Империи, фант может храниться в компьютере сколь угодно долго, а фантому разрешено функционировать не более девяти дней?

Раньше Старая Дама не слишком-то задумывалась о причинах этих запрещений. Тем более что на поверхности лежало очевидное объяснение: длительное функционирование фантома привело бы к приобретению им самостоятельного опыта. В этом случае решения, принимаемые фантом и оригинальным сознанием по одному и тому же поводу, могли быть уже не адекватны. Между тем адекватность была принципиально важна, поскольку любые действия фантома юридически считались действиями самого человека.

Почему она задалась этим вопросом? Интуиция? В конце концов, в их семействе не только Малыш обладал так называемыми "особыми способностями". Она ожидала услышать что-нибудь вроде ссылки на постановление Совета Координаторов Империи, но компьютер молчал, и это затянувшееся молчание выглядело более чем странно.

– Эй, – не выдержала Старая Дама, – ты что это такой загадочный? Решил поиграть в Сфинкса?

"Минуточку", – пробормотал компьютер, и на экране снова замерцало радужное "Ждите". "Пора писать послание Малышу, раз уж обновление фанта я сделать не в состоянии, – уже в который раз сказала себе Старая Дама. – Ох, нарвусь! Умру ведь, и спросить ему будет не у кого".

Повинуясь приказу, сподвижники покинули Гнездо сразу же после сражения. Старая Дама была вконец обессилена прощанием. Она всегда считала себя человеком жестким и несентиментальным. Ей казалось, что она начисто лишена тех черт человеческой натуры, которые вызывают любовь окружающих, и которыми в избытке обладал ее муж. Неподдельная любовь и даже обожание, выказанное этими суровыми людьми, потрясло ее до глубины души.

Конечно, не стоило подвергать людскую верность слишком уж большому искушению. Кто-нибудь мог и не выдержать. И все же Старой Даме было больно и стыдно лгать своим сподвижникам в лицо. Но, как бы то ни было, теперь она была готова во всеоружии встретить смерть. Она могла быть уверена, что будет считаться живой столько времени, столько понадобится Малышу для вступления в наследство.

"Все файлы, относящиеся к Вашему вопросу, мадам, закодированы. Открыть их, не зная кода, не удается", – произнес, наконец, компьютер.

"Что-то не похоже, чтобы, речь тут шла о юридических нормах", – подумала Старая Дама, и вдруг сказала, сама несказанно удивившись собственным словам:

– А ну-ка, поройся в истории медицины.

Самочувствие ее было омерзительным. Сердце билось неровно, с перебоями, от которых наступало помутнение в голове, и начинался мучительный кашель. Левое плечо онемело и, несмотря на жару в кабинете, сильно мерзли ноги.

"Вы правы, мадам, – сказал компьютер. – Я нашел несколько ссылок в научных трудах. Результат обескураживающий. После того, как в мозг человека сбрасывался фант, профункционировавшй длительное время, человек, похоже, выходил из строя".

– Что?! Как это?

"Симптомы паранойи, мадам. И еще что-то вроде раздвоения личности. В одной из работ некий Кулакофф предполагает, что автономный фант, лишенный влияния органов чувств, воспринимает программную начинку компьютера как собственное подсознание со всеми отсюда вытекающими печальными последствиями. А то и начинает вообще избавляться от всего человеческого. За невостребованностью. Но данных слишком мало для квалифицированного заключения. Работа очень старая, мадам, а о Кулакоффе говорится, что он студент академии при Корпусе Пространства".

– Ну, так и… что из этой работы следует?

"Я так понял, что поврежденный фант может повредить человеческий мозг, мадам".

В висках Старой Дамы болезненно пульсировала кровь. Перед глазами стояла мутная пелена, и даже стены кабинета виделись ей сквозь какой-то серый туман. "Девять дней, – сказала себе Старая Дама, – надо дать компьютеру распоряжение вести строжайший учет времени функционирования фантома. Не хватало только наградить Малыша паранойей. Паранойя – это серьезно".

Однако перед тем, как начать выполнять намеченное, Старой Даме почему то показалось очень важным удалить из компьютера малейшие указания на историю своей болезни. Конечно, эти файлы памяти были защищены ее личным кодом, но, решила Старая Дама, береженого и Звезды берегут.

Стирать предстояло многое, так что для ускорения работы она вывела все необходимые команды на так называемую "горячую клавишу". Теперь для уничтожения малейших следов того, что не должно было сохраниться в памяти компьютера, достаточно было ткнуть в нее пальцем.

"Вы хотите удалить из памяти все, что касается вашей болезни, мадам?" – спросил компьютер. "Не задавай лишних вопросов, – сварливо ответила Старая Дама. – И вообще, почему ты говоришь, если я отдаю команду с клавиатуры? У стен могут быть уши".

Компьютер озадаченно нарисовал на экране монитора большой знак вопроса, будучи, видимо, не в силах переварить информацию об ушах у стен. Потом знак вопроса с обиженным писком сменила надпись: "Но этот вопрос совсем не лишний, мадам. Он оберегает от ошибки". "Ты когда-нибудь видел, чтобы я по-крупному ошибалась?" – написала Старая Дама. "Нет, мадам, но…" "У меня нет времени препираться, – сказала Старая Дама нетерпеливо. – Впредь выполняй мои распоряжения, не прибегая к контрольным проверкам". "Слушаюсь", – ответил компьютер, также немедленно переходя на голос.

Экран монитора очистился. К сожалению, Старая Дама не могла предвидеть всей тяжести последствий, к которым приведет только что отданный ею приказ.

– Да, вот еще что, я совсем забыла, – сказала Старая Дама, с раздражением массируя виски. – Девять суток. Это что, предельный срок?

"Нет, – немедленно отозвался компьютер, – судя по всему, процессы в фанте начинаются на девятые сутки автономии и заканчиваются к сорока. И еще. У интуитивистов в сферу сознательного частично вовлекаются области, у обычных людей относящиеся к бессознательному. Надо ожидать, что фантом инта может функционировать без повреждения дольше, чем фантом обычного человека".