Шимун Врочек - Метро 2035: Питер. Специальное издание

Иван цепляется что есть силы, но пальцы соскальзывают.

Один палец отрывается от балки. Другой…

Страха нет. Есть странное оцепенение, словно происходящее его, Ивана, не касается.

Он держится на двух пальцах. Они белые он напряжения.

В следующее мгновение Иван свободной рукой вынимает нож. Замах – блеск лезвия – удар. Клац! Клинок перерубает пальцы чуть ниже второй фаланги.

Иван молча смотрит. Крови нет. Совсем.

Пальцы медленно отделяются от кисти. Щель становится все больше, больше. Превращается из узкого канала в широкое русло Невы.

Иван отпускает нож. Тот, кувыркаясь, летит вниз и исчезает в тумане.

Иван видит белый ровный срез с точками костей…

И начинает падать.

Ветер свистит в ушах. В животе нарастает провал. Мелькают этажи. Башня стоит под наклоном, поэтому они все дальше от Ивана.

В следующее мгновение он влетает в серый мокрый туман.

Внезапная слепота.

Пропасть в животе.

Удар.

– Ван, слышишь? – Голос Солохи. – Тут какая-то хуйня происходит.

Он открыл глаза, сдвинул вязаную шапку на лоб. Снится же всякая хрень…

– Драка! – заорали неподалеку. Народ на станции заволновался. Словно в воду бросили огромный булыжник и пошли круги.

Вернулся Пашка:

– А-атас полный. Опять невские с адмиральцами чего-то не поделили… Ща резаться будут!

Иван вскочил, охнул от внезапной боли в боку. Твою мать… Вроде и не его дело, но там свои.

Когда он добежал, на платформе уже собралась толпа и знакомый голос разруливал ситуацию.

– Предлагаю решить дело миром, – сказал Шакилов.

– Это как?

Шакил улыбнулся, став вдруг добродушным, как плюшевый мишка. Только с автоматом и разбитой мордой.

– Переведем разговор в другую плоскость, приятель.

– Короче. – Крепыш набычился. Под глазом у него багровел фингал. – Что предлагаешь-то?

– Футбол.

Команды собрали быстро. Найти мяч, освободить место, сделать ворота, разметку – ерунда. Полчаса и готово. Дольше всего спорили о названии команд.

И те, и другие хотели называться «Зенит». Ну еще бы. Долго обсуждали, кто-то предложил назваться Зенит-1 и Зенит-2. Сначала это решение поддержали почти все, но тут начались споры, какая из команд будет вторым Зенитом, поэтому перекинулись на другие названия.

– Петротрест! – крикнул кто-то.

– Сам ты «петротрест»… скажи еще «Алые паруса»! Лучше уж «Динамо»…

Шакилов забрал своих на совещание, вернулся и сообщил, что они все-таки «Зенит».

– Тогда мы «Манчестер Юнайтед», – объявил крепыш. – Все, поехали.

Свисток.

Сосед толкнул Ивана локтем – смотри, смотри. Диггера перекосило от боли.

Судья в черном резво перегнал игрока с мячом и ушел в отрыв. «Ни фига себе». Молодые парни по сравнению с ним казались медлительными, как улитки.

Сосед повернулся – лицо раскраснелось, глаза горят. Фанатичный, лихорадочный блеск глаз. «Пьяный, наверное, – решил Иван. – Или обкуренный».

– Видел?! – спросил сосед.

– Видел, – сказал Иван. «Дать ему в рожу или не стоит?» Ребра пылали.

– Э-э, друг, – сказал сосед. – До войны тебе такое и не снилось. Знаешь кто у нас судья? Знаменитый Гайфуллин!

– А кто это? – Иван, на миг забыв про больные ребра, покрутил головой. Но знаменитым Гайфуллин как-то не выглядел. Вполне обычный пожилой дядька в черных трусах и со свистком. Он бегал по платформе и сдержанно матерился.

Единственное, бегал быстро. Куда быстрее футболистов.

– Вот его бы нападающим, – сказал Иван.

.

– Ну ты даешь, парень! – присвистнул сосед. – Неужели не узнал? Это же сам Джохар Гайфуллин, судья международной категории! Представляешь? Он чемпионат мира судил в две тысячи десятом. Италия – Новая Зеландия, веришь, нет? Тебе такое и не снилось. Поле длиной в три таких станции. Зеленое, красивое, ровное. Да там одного народу на трибунах было за сто тысяч. И сотни миллионов смотрели по телевизору. Миллиарды людей! А теперь этот профи судит любительский матч…

Хлюп.

Иван перевел взгляд.

– Что с вами, профессор?

– Мы сейчас все профессионалы, – сказал Водяник дрогнувшим голосом. Глаза у него были странные. Проф вздернул бороду, поднялся и стал, неловко извиняясь, пробираться к выходу. Иван посмотрел ему вслед. Какая-то неправильная спина у Профа.

«Он что, плачет?»

Иван подумал, сунул соседу-болельщику пакет с морской капустой и полез следом за Водяником…

Сосед глазел на поле, открыв рот.

Иван нашел профессора за колонной. Водяник стоял у края платформы, спина вздрагивала. Внизу, на рельсах, с матами разгружали грузовую дрезину.

– Что с вами, Григорий Михалыч?

– А я ведь не люблю футбол, – сказал Водяник неожиданно. Голос дрожал и прерывался. – Когда в ЧГК играл, никогда футбольные вопросы не брал. Не мое это. А тут смотрю и дыхание вот здесь застревает. Представляешь, Иван? Особенно когда… – Профессор смущенно закашлялся. – Да ну, не слушай меня… Иди, Ван, я подойду…

Иван вернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Манчестер-Юнайтед» закатил мяч в ворота «Зенита». Толпа ревела и выла.

Шакилов, красный и огромный, вышел на сближение с голкипером «Манчестера»… Удар.

Нарушение. Сосед аж подскочил. Рухнул на сиденье.

– Не было! – крикнул он в отчаянии, хотя даже Иван, не особый болельщик, четко видел, что «было».

«Знаменитый Гайфуллин» решил иначе, чем сосед. Красная карточка!

Зрители охнули.

– Судью на мыло! – крикнули из рядов болельщиков. Судья вдруг замер и повернулся. С лицом у него творилось что-то странное. «Да быть того не может, – подумал Иван. – Да ну, фигня…»

Судья плакал. Иван видел дорожки от слез у него на щеках.

– Судью на мыло! – крикнул кто-то еще.

«Знаменитый Гайфуллин» поднял голову. Оглядел зрителей. Впервые вижу настолько счастливого человека, подумал Иван. Гайфуллин поднял красную карточку и неторопливо побежал по кругу вдоль зрительского ряда.

Словно он опять судит матч Италия – Новая Зеландия.

Круг. Еще круг.

Матч закончился со счетом два два. Ничья.

– Видели?! – Молодой мент чуть не подпрыгивал от возбуждения. – Судья-то что отмочил, а?

Иван кивнул.

– Да Водяник тоже, – сказал он. – Что-то припекло Профа совсем…

– Старики вечно плачут, – сказал Кузнецов. – Правда, командир?

Иван посмотрел на этого молодого зазнайку и сказал:

– Неправда, Миша.

Иван нашел Кулагина в складских помещениях под платформой станции.

– Теряем время, – сказал он. – Олег!

– Ван, не мельтеши, итак завал. Что ты мне сыпешь?! – заорал Олег на лысого кладовщика. – Что ты сыпешь?! Я тебе русским, блядь, языком сказал: «пятерку» давай! А ты что принес?

Иван заглянул товарищу через плечо и увидел в картонной коробке патроны двенадцатого калибра. Мда.