Александр Харников - Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года

– К сожалению, не я, – склонил голову Ито Хиробуми, – этот ход нам с немцами подсказал адмирал Ларионов. Он считает, что таким образом британцы не только потерпят поражение, но и станут агрессорами с точки зрения европейской дипломатии.

– Очень хорошо, – удовлетворенно сказал император Мацухито, – что мы больше не воюем с эти королем демонов. Теперь, господа, я хотел бы знать ваше мнение – каким будет исход столкновения русских и немцев с британцами. Аритомо-сан, вы наш самый опытный военачальник. Что будет, если британцы все же сумеют высадиться на острове Формоза?

Генерал Аритомо не спеша встал и расправил плечи.

– Гарнизон Формозы, – сказал он, – состоит из ополчения, на вооружении которого оружие двадцатилетней давности. Говорят, что в некоторых ротах имеются даже игольчатые ружья систем Дрейзе и Карле. Япония – бедная страна, и все наши ресурсы шли на вооружение и укомплектование первых трех армий, предназначенных для боевых действий в Корее.

Германская колониальная полиция тоже малочисленна, хотя и вооружена значительно лучше наших ополченцев. Но вместе они смогут оказать британским войскам лишь символическое сопротивление. Все дело в том, что на Окинаве у русских находится вместе с быстроходными десантными кораблями бригада морской пехоты полковника Бережного, подчиненная адмиралу Ларионову. После их прибытия британцам придется иметь дело с прекрасно вооруженными, обученными и отважными солдатами-демонами.

А это такое «удовольствие», которое я не пожелаю и злейшему врагу. В самом начале нашей войны с русскими эта часть, даже еще не усиленная местными матросами с русских кораблей, разгромила наши десанты в Чемульпо, Сеуле и Фузане. Если русские бросят в бой бригаду полковника Бережного с его головорезами, то я не сомневаюсь в скором разгроме британцев.

– Спасибо, Аритомо-сан, – кивнул император. – А теперь я хотел бы услышать мнение вице-адмирала Того по поводу боеспособности русской и британской эскадр.

Адмирал попытался было встать, но император сделал жест, чтобы тот оставался на своем месте.

– Сидите, уважаемый Хейхатиро-сан, – сказал Мацухито, – сидите… Мы знаем – что вы были тяжело ранены в бою. Мы и так сможем выслушать ваше мнение.

– Спасибо, ваше величество, – сказал адмирал, – иногда я удивляюсь – как мне удалось остаться в живых. Ведь тогда, когда по нам ударила ракета с корабля-демона, на мостике «Микасы» погибли почти все находившиеся там офицеры. Но сейчас, как и тогда, главным было не это. Должен сказать вам, ваше величество, что русский флот на Тихом океане сейчас превосходит британскую эскадру.

Во-первых, он численно больше. Против трех «Канопусов», имеющихся в линии у адмирала Ноэля, у адмирала Алексеева в наличии три «Полтавы», «Ретвизан» и «Цесаревич». А против одного «Центуриона» – сразу два «Пересвета».

Во-вторых, на русских кораблях стоит более совершенная артиллерия с более длинноствольными орудиями. Длина ствола главного калибра на «Канопусах» – тридцать пять калибров. А на всех русских броненосцах – сорок калибров.

В-третьих, русские команды по подготовке и боевому духу сейчас находятся на пике формы. Мне было с ними нелегко, когда они только-только снялись со своего боевого резерва. А сейчас они ничем не уступают, а может, даже и превосходят наших моряков Первой эскадры в самом начале войны. Три месяца сплошных учений – это большое дело.

В-четвертых, если адмирал Алексеев и не блещет флотоводческими талантами, а по сути является гениальным организатором, то его коллега, адмирал Ларионов, напротив, способен, войдя в состояние, близкое к саттори, найти единственно верное решение и разгромить врага с минимальными потерями.

Я беседовал с ними обоими и могу повторить ваши слова о том, что для нас большое счастье, что мы с ними больше не воюем. Не стоит забывать и про мощь кораблей-демонов. Они не слишком часто ее демонстрируют. Но когда это случается, эффект бывает ужасающим. Думаю, что с учетом всего сказанного, у британцев не дойдет дело даже до высадки на берег. Их уничтожат значительно раньше.

– Спасибо, адмирал, – кивнул император Мацухито, – если русские разгромят британцев, то это будет для нас знаком того, что боги не оставили страну Ниппон, и мы стоим на верном пути. А сейчас давайте посидим и посмотрим на то, как цветет сакура, при этом сохраняя достоинство, и очистив душу от бренных мыслей.

20 (7) апреля 1904 года, утро. Суматра, Палембанг. Река Муси, нефтяной терминал компании «Датч Шелл»

Доступ морских судов к гавани Палембанга, расположенной на реке Муси в восьмидесяти шести километрах от ее устья, возможен был только во время прилива, когда поднявшаяся морская вода подпирает течение реки и увеличивает глубину фарватера. Обычная высота прилива – полтора-два метра – этого вполне достаточно для того, чтобы крупнотоннажные суда могли свободно пройти по реке.

Ранним утром 20 апреля вместе с утренним приливом вверх по реке поднимался небольшой караван, состоящий из трех танкеров, несущих на мачтах торговые флаги Германской империи. Суда конвоировал крейсер 2-го ранга «Герта» германского колониального флота, что было совсем не лишним в эти смутные времена.

Пусть королевство Нидерландов и придерживалось строгого нейтралитета в грядущем конфликте Англии с Русско-Германским союзом, но находящаяся поблизости от Суматры британская военно-морская база в Сингапуре все же несла определенную угрозу для русских и германских торговых судов. История английского флота началась с пиратства, и британские корабли запросто могли заняться тем же, чем промышляли когда-то их предки.

Наличие вооруженного эскорта под германским флагом заставило бы любого британского капитана как следует подумать, прежде чем предъявлять какие-либо претензии каравану, состоящему из танкеров «Иван Бубнов», временно ставшего «Вулканом», «Дубны», переименованной в «Кристину», и «Лены», получившей имя «Элеонора».

Контракт между компанией «Роял Датч» и военно-морским флотом Германии был обеспечен безотзывным аккредитивом Дрезднер-банка и предусматривал приобретение двухсот пятидесяти тонн натуральных смазочных масел, тысячи тонн керосина, двух тысяч тонн газойля, который тогда считался отходами производства, а потому практически ничего не стоил. Ну, и семнадцать тысяч тонн мазута и сырой нефти в той пропорции, в которой нефтеперерабатывающий завод в Палембанге сможет обеспечить поставку мазута.

В сумме получались как раз те самые двадцать тысяч тонн, о которых первоначально шла речь при разговоре капитана 1-го ранга Иванцова и капитана цур зее фон Труппеля. Коммерческой стороной дела и организацией процесса поставки топлива занимался весьма пронырливый молодой человек по имени Курт Отто Линдеманн, рекомендованный Оскаром фон Труппелем. Именно он взял на себя все хлопоты, решил вопрос с оплатой и сделал так, что для нефтеперегонного завода в Палембанге этот контракт стал срочным и внеочередным.