Дмитрий Самохин - Солнечная Казнь

По заведенному издревле обычаю трайсы, женщины племени, независимо от возраста и способности к деторождению, практически не покидали подземных ярусов Города. Считалось, что на поверхности очень опасно, и женщина не способна сама постоять за себя. На поверхность выходили лишь охотники и воины, да и то предпочитали передвигаться группами по пять-десять особей. Джунгли полны смерти. Одиночка обречен среди деревьев и кустарников, где каждая ветка может оказаться притаившейся змеей, каждая коряга в земле манком задумавшего пообедать хищника. Да к тому же дыхание солнца, даже ночью доходившее до поверхности земли, давило на голову и сводило с ума.

Но Джайя всего этого не чувствовал. Его первая вылазка на волю не омрачилась ничем. К тому же, какое совпадение, он впервые вдыхал чистый воздух, наполненный ароматами деревьев и трав, во время большого праздника племени – Солнечной казни. Рядом с юношей стояли друзья по детским играм: Мышата и Зикомо. Сегодня начался первый день их взрослой жизни, пускай и в статусе «учеников». И вроде бы еще вчера они играли в каменных пещерах в прятки, бегали друг за другом по подгорным лабиринтам, веселились от души и дурачились, будто перепили солнечной воды, которую так любили взрослые. Но сейчас им не хотелось смеяться и играть. Куда-то делась вся та детская беззаботность и неумение вовремя остановиться. Они чувствовали важность момента и запоминали все, что видели.

Сегодня в последний путь отправится захваченный в плен вождь сортрайдов, Послушников Солнца, Камай. Настала его пора, и он смирился со своей участью. К тому же погибнуть на Лысой скале от разъедающих заживо плоть солнечных лучей – великая честь. И интрайды, Наездники Солнца, захватившие его в плен, оказали ему эту честь. Могли бы и просто горло перерезать или вырвать все иголки, а без них ни один трайдес не сможет выжить.

Джайя вырос в Городе интрайдов, Наездников Солнца. Мальчика воспитали как родного детеныша, но не скрывали, что он был захвачен в освободительном походе, который возглавлял вождь Наездников, Хондо, тогда еще молодой и свирепый сердцем. Сейчас соль подземелий выбелила его косы и просыпала муку горечи в его глаза. Недолго осталось Хондо править Наездниками Солнца, и если он не умрет позорно от болезни, то сопле=менники окажут ему честь, и он пройдет последний путь на Лысую скалу, чтобы отдаться на волю очистительному солнечному пламени.

Джайя родился и первые годы рос в одном из маленьких городов сортрайдов, Послушников Солнца. И именно его город первым пал от рук завоевателей. Его выжгли дотла, убили мужчин и стариков, а женщин и детей вывели на волю и отпустили на все стороны. Пусть идут, куда глаза смотрят и сердце подсказывает. Для многих это сулило верную гибель, но кто-то все же мог уцелеть и добраться до ближайшего поселения Послушников целым и невредимым.

Джайе повезло. Его не убили при захвате города, его не отпустили на волю в гибельные джунгли, его забрали с собой и отдали на воспитание женщинам. И он, родившийся Послушником Солнца, вырос Наездником и очень гордился этим.

Джайя, еще будучи ребенком, много раз задавался вопросом: «Почему воюют их племена? Разве мало земли и джунглей для всех, разве многомудрые Хынча, Дарующие Жизнь, кому-то отказывают в своих спасительных кронах днем, мешающих солнечным лучам испепелять тела и души трайдесов? Земля, джунгли и Хынча одни на всех, и места всем хватит, но с древних времен идет изнурительная война между двумя кланами трайдесов – Наездниками и Послушниками». Корень всех бед крылся в религиозных представлениях, в которых юный Джайя, по счастью, еще не разбирался.

Ритуал начался с трубного рева, упавшего с вершины Города на замершее Братство Охотников и Братство Воинов, стоявших отдельно друг от друга. Трайдесы выстроились перед воротами Города в ожидании появления процессии. Впереди всех стоял вождь Наездников Солнца, прославленный Хондо. Его встопорщенные вверх иголки налились кровавым сиянием, будто в напоминание обо всех убитых врагах. Рядом стояли главный охотник и предводитель братства воинов. В торжественном почтении они замерли, не смея шелохнуться.

И вот открылись ворота Города. Первыми вышли младшие жрецы. Поверх игольчатой брони на них были накинуты белоснежные покрывала, символизирующие святость и чистоту помыслов. Их руки сжимали воздетые над головами остроконечные копья, на чьих верхушках крепились края желтого покрывала, растянутого над всей процессией. Оно должно было напоминать трайдесам о Дарующих Жизнь, хранителях леса, Хынча. Если бы не их ежедневная защита, мир трайдесов давно бы сожгло беспощадное к чувствам живых солнце. За младшими жрецами показались два ряда воинов, несших в руках солнечные мечи. Между ними с высоко поднятой головой шел плененный, но непокоренный вождь Послушников Солнца, Камай. Он был на несколько десятков лет моложе Хондо, сильный поджарый, с открытым пронзающим взглядом, лишенным страха смерти. В глазах светились решимость и какое-то сумасшедшее отчаянье.

Джайя невольно залюбовался вождем врагов. Мышата толкнул его в плечо и прошипел угрожающе. Мол, хватит пялиться, пора спускаться к соплеменникам. Удел учеников – следовать в самом хвосте ритуальной процессии, которой предстояло пройти по Дороге смерти мимо Храма Солнца.

За смелым Послушником, Камайем, следовали верховные жрецы племени с лицами, закрытыми платками. По поверью, правосудие нужно вершить только с закрытым лицом, чтобы оно действовало беспристрастно и не разбирало, где свой, а где чужой.

Джайя подумал было, как же они идут, если перед лицом висит белый платок. С такой повязкой на глазах дорогу не разглядеть. Но потом пригляделся и заметил прорези для глаз в платках. Хитрые жрецы прекрасно все видели. Может, правосудие и должно быть слепым, но его карающий меч должен видеть, кого рубить.

За жрецами потянулись остальные трайдесы. Они шли молча. Джайя, не привыкший к долгим пешим прогулкам, места себе не находил. Он думал, что предстоит веселый праздник, а вместо этого вышла долгая изнурительная дорога по выбеленной полосе земли, огражденной каменными глыбами. Джайя смотрел и думал, а сможет ли он их перепрыгнуть? Он хотел предложить Мышате и Зикомо на спор перепрыгнуть через каменную преграду, но вовремя вспомнил о том, где находится, и как подобает вести себя на Дороге Мертвых. А то старый Темба, учитель молодой поросли, не пожалеет дубинки и спустит шкуру за неподобающее поведение. А он, Джайя, не виноват, что ему скучно тащиться вслед за спинами жрецов по пыльной жаркой дороге. Куда-то подевалась вся эйфория, пьянившая его еще несколько часов назад. Осталось лишь разочарование.