Юрий Мори - Метро 2035: Эмбрион. Начало

В голосе паренька была неприкрытая издевка. Кат ел молча, слушал.

– А я по своим делам шел. Вот и попался, как дурак. Нож забрали, патронов десяток, а больше у меня и не было ничего.

– Так сам-то здесь зачем?..

– Хороший ты человек, Кат. Освободил, накормил. Но я тебе не скажу, – с какой-то печалью и несвойственной возрасту мудростью ответил Филя.

Сталкер решил его дальше не пытать. Секреты у человека, да и хрен с ним. Здесь кого ни возьми, все с секретами. Как шкатулки.

– Так они склад нашли уже, выходит? Рюкзак я тяжелый прихватил.

– Нашли, взяли, что хотели. Если б не ты и не морты, они бы меня в рабство… Видел же, напрямик к своим рванули.

– Так… Все еще интереснее.

Кат подтянул к себе валявшийся рюкзак – вставать после еды было откровенно лень, развязал ремни и заглянул внутрь. Тугие пакеты, пластик, плотно набитые. Докопался до дна – нет, только это. Больше ничего. Выудив один, он при слабом свете коптилки прочитал:

– Стиральный порошок «Рамиэль». Аромат весеннего утра, значит… Забавно, хотя он, скорее, ангел грома.

Уронив мешочек обратно в рюкзак, Кат задумался о назначении добычи. Грандиозная стирка, чтобы отмыть два десятилетия свинства и заставить викингов скрипеть чистыми патлами? Даже не смешно. Ему-то, как и обучавшим их класс инструкторам Базы, было понятно, что с этим делать. С чем смешать, и что получится на выходе. А вот откуда Рагнар такой умный?

– Еще что говорили?

– Интересного – ничего.

Кат отбросил рюкзак на место, в угол каморки. Пусть лежит, есть не просит.

– Слушай… – Филя замялся. – А ты сам-то кто? Сталкер?

– Что-то вроде, – хмыкнул Кат.

– Но они же группами ходят.

– Я – одиночка по натуре. Бывает такая ерунда.

– Но группой же проще?

– Когда как, юноша. Я людям слабо верю, дешевле самому.

– А что в одних штанах бегал, ограбили?

– Физкультурой занимался. Для пользы организму.

Филя недоверчиво похлопал глазами, но видно было, что после сытного обеда его тянет в сон. Хрипеть он стал меньше и иногда прорезался собственный голос, высокий и мелодичный.

– Я тебе благодарен, Кат. Зачем пришел, не скажу, но и свиньей оказаться не хочется. Тут такая тема: я из банды Черепа…

– Ты говорил.

– Ну вот. И если тебе… когда-нибудь помощь наших понадобится, скажи любому пароль. Или проси отвести к самому Черепу, ему скажешь, он разберется.

– Рыба-меч?

– Что?

– Нет, это я так, – засмеялся Кат, стараясь не обидеть пацана. В помощь бандитов он не верил. Он вообще ни в чью помощь не верил, нет у него близких людей на этом свете. А другого света и самого нет. Сгорел вместе с храмами в Черный День. – Что за пароль?

– Он простой: я помог Люй. – Филя показал пальцем на висок, где темнела татуировка из точек-тире.

– А что это такое?

– Была такая книга в древности. Где-то на востоке, я неграмотный, сам понимаешь, точнее не скажу. И в этой книге был способ узнать будущее.

– Оно у нас одно – смерть.

Филя засмеялся:

– Ну это да… Но дороги к нему разные. Меня брат в детстве научил, он всех наших учит, как свою дорогу найти.

– Помогает?

– Черепу? Да вроде бы. Район под контролем, два убежища, сто сорок бойцов. Ты слушать будешь?

– Да слушаю я, слушаю. Не злись. Просто к разным верованиям отношусь… настороженно. Меня сегодня одни такие верующие чуть сову не скормили.

Кат встал, долил в коптилку масла из жестяной банки с полки, взболтал. Маловато, надо запасы пополнить. Сел обратно на матрас.

– Мне в детстве по этой книге гадали и вышла моя ключевая гексаграмма – Люй. Странствие. Великий путь начинается с одного шага, или как-то так. Поэтому и набили на виске. А у тебя родные есть?

Кат даже вздрогнул. Мальчишка так внезапно перескочил на больную тему… Но разговор есть разговор, еще и не о том спрашивали.

– Нет. Были. Нас двое родилось, я и брат. Мать семь лет назад умерла, а Роман… Он уже родился странным, но мать его пыталась воспитывать.

– Мутант? – прямо спросил Филя.

– Ну да… Он не разговаривал. Вообще. Даже не мычал, просто если что надо – объяснял жестами. Иногда я его, ну, типа как мысли слышал. Чепуха, конечно. Я его понимал, мама тоже. Соседям в убежище наплевать было, все выживали как могли. Неагрессивный? Живи себе. Если тебя кто-то кормит. У нас, на автовокзале, люди незлые были, убежище большое, места хватало.

– А потом?

– Потом… Он рос быстрее меня, кожа потемнела, ну как загар… Здесь по рукам что-то типа чешуи. И лысый был, в пять лет все волосы выпали. Так себе зрелище, а что делать. Спасибо предкам, мало им было мир на поверхности снести, так еще и нам досталось. В общем, когда мать умерла, нам по тринадцать было. Пришли однажды бойцы с Базы, они очередной класс набирали, в «пионерлагерь»…

– Куда-куда?

– Ну это как… школа. Точнее, интернат. Как тебе объяснить… Набирают детей, отводят к себе и готовят из них новых бойцов для Базы. Свои солдаты стареют, новых откуда взять? Вот и собирают по всему городу, по убежищам. Ищут. Хотя и свои дети там учатся, но мало совсем.

Кат вспомнил Консуэло и сжал зубы. Не сейчас. Не вспоминать. Потом, все потом.

– И ты там учился?

– Да. Не доучился, правда, выгнали меня. С тех пор один и живу.

– А с братом что?

– Его тоже повели на Базу, но для «пионерлагеря» он непригоден был. Решили в изолятор поместить, есть у них там такое место, типа больницы. Сам не был, но, говорят, пытаются их исследовать. Кормят, лечат. Все-таки люди, хоть и изуродованные. А он сбежал по дороге, я потом уже узнал. Случайно.

– И где он теперь? – Филя поворочался на матрасе, устраиваясь удобнее.

– Погиб где-нибудь в городе, скорее всего. Я его искал потом по убежищам, когда товар заносил, но никто ничего не слышал. Значит, и нет его больше.

Через вентиляцию, которой не видно, откуда-то с поверхности донесся еле слышный глухой вой. Сперва одиночный, потом его подхватили другие глотки. Загоняют кого-то.

– Морты… – вздохнул мальчишка. – Везде они. Самые противные твари, из-за них наверху проблем больше всего.

– А радиация?

– Так пятна же давно не меняются, Кат. Если карту знаешь, в опасные места не лезешь, то нормально. Даже у нас. Под дождь еще не попадать, не то… как повезет. А псины догонят и сожрут, если один. Вот бы куда их деть…

– Или самим уйти.

– Да куда? Все окрестности вымерли. Нет больше людей. – Филя громко вздохнул. – И в убежищах жить тоска. Жрать толком нечего, воздух вонючий. Разве это жизнь?

– Да есть, говорят, места… Только сказки это, наверное.

– А расскажи?

– Долгая там история. Но нам и торопиться некуда, до завтра тут отлежимся в любом случае. У меня спина подживет, да и ты не особо здоровым выглядишь.

– Расскажи, Кат. Ну пожалуйста!