Владислав Морозов - Охотник на попаданцев

– Да нет, что вы. Не думаю.

Затем я без дальнейших разговоров отдал ей пистолет с патронами и золотишко. Деньги она бегло осмотрела, после чего отсчитала мне тысяч двадцать, то есть менее половины из тех полусотни тысяч марок, что у меня было с собой. Причём мне она оставила самые мелкие купюры – западногерманские десятки и двадцатки и полусотенные марки ГДР. Видимо, в данном случае она хорошо знала, что делает.

Сложив в очень кстати оказавшуюся в микросалоне «Изетты» большую кожаную сумку, типа хозяйственной, пистолет, деньги и золотишко, она вышла из машинки, предварительно погасив фары и свет в салоне. Огляделась по сторонам и захлопнула передок, сказав мне:

– Ждите меня в машине, Ярослав. Сидите тихо и не делайте резких движений, что бы ни случилось.

После этого она пошла к маячившим в темноте постройкам. Через пару минут в самом большом доме зажёгся дополнительный свет в двух окнах на первом этаже.

А вот тут я в очередной раз, что называется, немного труханул. Это её «что бы ни случилось» прозвучало как-то угрожающе. Вот сейчас возьмут да и замочат меня, безоружного (во мне как раз начал просыпаться уже подзабытый инстинкт, приобретённый в прошлый раз в нервной обстановке Второй мировой, где, не имея при себе оружия, я всегда чувствовал себя практически голым), а потом спалят вместе с машиной или закопают где-нибудь.

При этом меня неизбежно выкинет обратно в «исходную точку отправления», и моим работодателям придётся начинать всё сначала…

И ведь это не прошлый раз, где я мог потом найти хоть какие-то следы своих «подвигов» в виде сохранившихся в архивах документов. Здесь-то от меня точно никакого «дымного выхлопа» не останется. А если что-то и останется, кто же его читать будет? Это как-никак сугубо альтернативная реальность, причём, насколько я знаю, совершенно не изученная…

Но, похоже, я нервничал зря. Вооружённая шпана по мою душу так и не появилась. Было тихо, в чистом ночном небе за лобовым стеклом малолитражки светили яркие весенние звёзды, и даже по дороге за это время никто ни разу не проехал.

Клаудии не было минут пятнадцать. Потом два окна на первом этаже большого дома опять погасли, лязгнула запираемая дверь, и в темноте мелькнули её контрастные белые туфли, шляпка и перчатки.

Подойдя, Клаудия открыла передок и села на водительское место, отбросив опустевшую сумку назад.

Чётко работают эти неизвестные господа-товарищи, тут у них явно хорошо отлаженный канал. И всё-таки кто она такая, интересно знать? Тоже пресловутая «решательница проблем», во всех смыслах этого слова?

– Ну что, можем ехать, – сказала Клаудия, закрывая передок и запуская двигатель.

«Изетта» тронулась. Мы развернулись и поехали по той же самой дороге, уже в обратом направлении. Однако на этот раз сам городок мы объехали стороной, через некоторое время оказавшись на западной окраине Кайзерштадта. Мимо промелькнула давешняя закрытая заправка.

А у знакомого перекрёстка за городом мы остановились, попав в то, что можно было очень условно назвать «пробкой». Перед нами замерли большой грузовик с длинным, похожим на коробку капотом мотора (MAN, что ли?) и ещё три легковушки, остановленные двумя военными регулировщиками в характерных касках и форме Национальной Народной армии ГДР.

Вместе с ними у дорожного указателя стоял всё тот же полицейский в светлом плаще. В полицейской будке горел свет, а вот служебного «Вартбурга» на прежнем месте не было. Вместо него рядом с полицейским постом был припаркован зелёный ГАЗ-69 с эмблемой ННА ГДР на двери.

А на другой стороне дороги, ближе к нам, в свете фар остановившихся машин просматривался ещё и броневик уже знакомого мне типа SK-1. Я было подумал, что это та же самая бронемашина, которую мы встретили накануне на окраине города, но потом понял, что нет. У этого броневика на бортовой броне был нанесён белый номер «915», да и ввод радиоантенны располагался в другом месте – на корме, а не рядом с водителем, как на встреченной накануне машине.

А позади регулировщиков, через перекрёсток, перпендикулярно направлению нашего движения в клубах солярового дыма валила с рёвом длинная колонна. Трёхосные седельные тягачи, в которых я опознал прямых прародителей КрАЗов, а точнее ЯАЗы-210, тянули за собой по шоссе прицепы-трейлеры с загнанными на них танками. Танки были в основном Т-54 с развёрнутыми в сторону кормы зачехлёнными стволами и полной походной укладкой внешнего ЗИПа, но попались и несколько Т-44 и Т-34-85.

Всего я успел насчитать тридцать два танка, национальную принадлежность которых было трудно определить, поскольку кроме белых трёхзначных номеров на башнях у них не было никакой маркировки.

После трейлеров с танками прошло несколько цистерн-бензозаправщиков на шасси ЯАЗ (или всё-таки МАЗ, я не сумел рассмотреть – медведь у них был на капотах или зубр?)-200, несколько прояснивших ситуацию своими кириллическими надписями «Огнеопасно» на кузовах. Окончательно не оставил сомнений в «национальности» прошедшей перед нами техники замыкавший колонну БТР-152 – в неровном свете фар за его пулемётом СГМ явно просматривался покачивающийся при движении силуэт курносого солдатика в ватнике и пилотке с пятиконечной звездой.

Колонна прошла, регулировщики тут же ушли с проезжей части и сели в «газик», полицейский удалился в будку. Потом броневик и ГАЗ-69 развернулись и направились по дороге вслед за колонной. После этого потихоньку тронулись и мы.

– Кстати, а почему вы столь откровенно избегаете деловых разговоров при этом Теодореску? – поинтересовался я у Клаудии, силясь с ходу понять некоторые местные «расклады». – Я-то думал, что он всё-таки ваш партнёр, или я ошибся?

– Можно и так сказать, – ответила она. – Он, безусловно, партнёр. Но в основном тогда, когда надо что-то достать, продать, купить, стрясти с кого-то долг или, наоборот, заплатить кому-нибудь. Вы там, у себя на востоке, видимо, плохо представляете все нюансы подобных деловых отношений. Во всём этом Шадель действительно незаменим. А вот если дело касается настоящего риска, когда надо слишком явно переходить дорогу властям, да ещё в условиях военного положения, его словно подменяют. Не любит он рисковать своей шкурой, и из-за этого деловые партнёры его сильно недолюбливают…

– Значит, не доверяете?

– Видите ли, Ярослав… Тут есть ещё одна причина. Когда шла эта чёртова последняя война, очень многие из нас промышляли различными, часто не слишком красивыми способами. Но, даже с поправкой на войну, наш дорогой Шадель умудрился сильно «отличиться». Тогда, в момент, когда обычные транспортные пути через Атлантику уже были отрезаны, он неожиданно для всех пообещал свою помощь большой группе застрявших здесь иностранцев. Я точно не знаю, чего такого он им пообещал – может, сказал, что найдёт какой-то способ переправить их через океан, или убедил, что сможет перевезти их в Швейцарию, Швецию или в Центральную Африку. В той группе было около трёхсот человек, включая женщин и детей. В основном это были разного рода бизнесмены или туристы из США и Канады, по разным причинам застрявшие в Европе накануне войны. Все они были люди небедные и явно пообещали Шаделю за своё возвращение домой всё, что он только мог пожелать. В разумных пределах, разумеется. Ну и потом в какой-то момент все эти иностранцы вдруг исчезли, и больше их никто не видел. Сначала все решили, что Шадель просто честно выполнил своё обещание и действительно нашёл способ отправить их через океан или куда-то поближе. Но потом боевые действия затихли, было объявлено перемирие, русские и американцы начали переговоры в Сан-Паулу, и совершенно неожиданно выяснилось, что все эти люди почему-то числятся в списках пропавших без вести, обнародованных на переговорах американской стороной. А это означает, что, скорее всего, никуда они не уехали…