Андрей Бердников - Странный апокалипсис. Начало

Без приключений добрались до Кисельни. Дальше начались пробки из разбитых автомобилей. Приходилось ползти по обочинам, то с правой, то с левой стороны, поэтому, добравшись до поворота на Кипую, не задумываясь, свернул на второстепенную дорогу, которая шла параллельно трассе. После деревни Гнори я удачно пересёк заблокированную трассу и уже по левой стороне через Валдому и Шум вышел на трассу «Кола» около Дусьева. Слава Богу, мост через речку Сарья был практически пуст. Дорога в этом месте, относительно свободная и широкая позволяла ехать со средней скоростью пятьдесят километров. Дальше начинались четыре полосы, по две в каждом направлении. До Разметелево местами удавалось разогнаться до ста километров в час. А после заправки «Несте» пару раз вынужден был использовать лебедку «монстра» растягивая машины. Большой город встретил нас огромнейшей пробкой. Пришлось запустить генератор и пропилить проход в металлическом барьере, разделяющем встречные потоки, выйти на встречную полосу и по ней на Народную улицу. По тротуару, не торопясь и непрерывно сигналя, добрались до Володарского моста. В пустынном мегаполисе, без привычных толп пешеходов, было жутко. Хазар, высунув морду в открытое окно внюхивался, вслушивался, вглядывался. Думаю, почуяв кого-либо, он бы точно дал знать. Перебравшись через Неву по проложенным посередине моста трамвайным путям и далее по акведуку, мы выехали на проспект Обуховской обороны и двинулись в сторону центра. У мукомольного завода я вынужденно остановился. Отвратительное зрелище раскинулось перед нами. Сплошной ковер, состоящий из крыс, будто кто-то собрал их всех здесь на съезд крысиной партии. Они сновали во все стороны по своим, одним им известным делам, но думаю, хранилища с зерном были их главной целью. С чувством отвращения, стиснув зубы и закрыв окна, я направил «монстра» сквозь эту омерзительную массу дальше по проспекту. Запаниковавшие твари, бросились в рассыпную. Более прыткие особи умудрялись запрыгивать на капот, приводя в ярость пса. Он бесновал на своем месте, не реагируя на мою команду: – Фу, молчать!

Через сто пятьдесят метров асфальт был чист, дорога на удивление свободна. Резко разгоняясь и тормозя, я скинул особо упёртых безбилетников с капота.

Сразу после моста через канал путь преградила плотная пробка, нам пришлось свернуть на набережную Обводного канала и двинуться в сторону Лиговки. Справа тянулись корпуса Шестой психиатрической больницы. Высунув морду, во вновь открытое окно, безмятежно сидевший Хазар, неожиданно резко привстал и зарычал. Я быстро свернул за стоящую посреди дороги фуру, остановился. Вышел из машины с автоматом и биноклем. Пёс выскользнул следом за мной. На улице стояла полная тишина, только пощёлкивание остывающего глушителя действовало на нервы. Осторожно выглянул из-за борта грузовика.

– Никого и ничего! – нервно пропел про себя, вопросительно посмотрел на Хазара. Пёс, ощетинившись медленно начал двигаться вперед.

Вдруг за забором больницы раздался полный отчаянья женский крик и мой верный спутник пулей метнулся к забору, каким-то непостижимым образом сумел пробраться через железные прутья. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Моё, начавшееся появляться пивное брюшко, не позволило мне так же ловко прошмыгнуть сквозь преграду, да и в таких заведеньях для того заборы и строят, что б человек не прошёл. Пришлось пробежать метров пятьдесят до ворот с отдельно стоящей калиткой. Спринтер из меня никудышный, зато взломщик хороший получился. Спрятавшись за бетонный блок у дороги, прицелился, выстрелил по замку.

– Получилось! – калитка сама распахнулась, а я ломанулся уже на мужские крики, прерываемые злобным лаем.

С автоматом наперевес, выскочил из-за угла кирпичного здания и увидел следующую картину. Ощетинившийся пёс стоял, оскалив зубы, закрывая собой лежавшую на ярко зеленом газоне девушку, прикрывавшую свою грудь обрывками одежды. Напротив, держась обеими руками за причинное место и воя от боли, катался по траве здоровый мужик. Лицо его выдавало типичного психического больного и кроме тёмно-синих семейных трусов на нём ничего не было. Став рядом со сменившим свою обычную прическу псом и направив автомат на воющего гоблина, я оглянулся на девчонку.

– Ты как?! – и от удивления больше не смог произнести ни слова. Передо мной, пытаясь встать, но решая какую часть своего оголенного тела прикрыть в первую очередь, сидела МОЯ ОЛЬГА! Нет, не та, которую я проводил в Америку. А та, которую я увидел в самую первую нашу встречу. Закрыл глаза, потряс головой, сбрасывая наваждение, открыл. Не помогло.

– Терпимо, – видя моё замешательство, не сразу ответила она.

Скинул свою куртку: – Возьми, одень пока.

Быстро повязав на бёдра то, что осталось от платья, она накинула на себя куртку и моментально вскочила на ноги, спрятавшись за меня.

– Кто это такой?

– Не знаю! – ответила она, стуча зубами.

– Тут ещё психи есть?

– Не знаю!

– Она моя, отдай! – заорал гоблин, вставая на четвереньки, чем вызвал волну агрессии со стороны Хазара. Мгновение ока пёс подскочил к мужику и вновь цапнул его за то, что отличает мужчину от женщины. Тот взвыл и вновь закрутился на траве.

– И где ты этому научился? – подумал я.

– Пошли отсюда! – схватил девушку за руку и потянул к машине. Она шла, не сопротивляясь, то ли доверилась, посчитав нас лучшей альтернативой, то ли находясь в некоторой прострации.

Только у машины она спросила: – Вы кто?

– Андрей, а этот бравый лохматый малый, Хазар, – представил я нас, распахивая заднюю дверь. Достал из кармана сиденья бутылку коньяка. Открыл, протянул ей. Она отрицательно покачала головой.

– Надо, а то простынешь.

Она недоумённо вскинула брови, но всё же взяла напиток. Сделав осторожный глоток, выпучила глаза, замотала головой, едва не выронив бутылку. Подхватив сосуд, я тоже сделал глоток, огромный такой.

– Видишь, как надо! Держи, – словно боясь отказать, она взяла коньяк, внимательно посмотрела на меня, глубоко вздохнула и последовала моему примеру. Один глоток, второй, третий. Вернула бутылку и только потом выдала: – Фу, дрянь какая!

С удивлением я посмотрел на приятный сосуд в форме фляжки, с названием Ной.

– Напрасно, очень хороший коньяк. Никогда подделок не было. Жаль, лимончика нет.

Яростный лай пса заставил меня вздрогнуть, а её сжаться в испуге.

– Вот ты ж гоблин, упертый! Хазар ко мне! – остановил я окликом пса, бросившегося на встречу несдающемуся психу. Вскинув автомат, дал очередь над головой, вооруженного ломом мужика. Тот только пригнулся, но упрямо продолжил движение. Очередь под ноги не становила его, он лишь немного замедлил шаг, крепче сжав лом.