Андрей Уланов - Серебряные пули с урановым сердечником

Мечты, мечты, мечты… похищение пепелаца было совершенно невозможной вещью с точки зрения земной науки – в свете доселе известных о мирянах фактах. И – хорошим ходом со стороны неведомого противника. Ладно, посмотрим, как понравится ему мой ответный ход.

Правда, мне очень не нравилось уже первое – не считая нашего поспешного убытия с Брангву – проводимое в рамках этого самого ответного хода мероприятие.

Войны, как любил повторять мой дедушка – тот, который был любителем изречений Кота Матроскина и сорокаградусной «марсианской новосибирской», – чаще всего выигрываются не генералами, а финансистами. Правда, добавлял он, опрокинув очередной стопарик, затеваются они чаще всего тоже ими.

Для войны нужны деньги.

Возможных источников их добычи – к сожалению, источников невозобновляемых – у нас было три.

Первый – камни, доставшиеся Золушке при дележе содержимого сейфа корабля-призрака. Собственно, к этому источнику мы уже обращались. В частности, именно благодаря ему наше новое жилище значительно выигрывало в комфорте по сравнению с приснопамятным «Веселым купцом». Плюс сам процесс переезда в другой Мир – я и не подозревал, над каким количеством проблем мы прежде спокойно пролетали в уютных креслах «Хрустальной тыквы».

Однако если лишняя пара проданных в Тагаре камней после Золушкиной «засветки» и особенно устроенной нами «разборки» ничего не могла особо изменить в худшую сторону, то пытаться продавать эти радующие глаз кристаллики здесь, в Хальдагаре… проще уж было бы приказать Золушкиной фишке передавать: «Мы здесь, слышите, придурки черные!» – во всем доступном ей диапазоне.

Вторым источником был зеленый жемчуг. Но – по «засвечивающей» способности он, как я сильно подозревал, ненамного уступал «меченым» камням черных.

Интересно все-таки, зачем он им понадобился, да еще так срочно? Покойный Витанау, помнится, грозился поведать мне эту великую тайну – да вот не успел. А я не догадался захватить его голову, дабы впоследствии заглянуть с ней на часок-другой к хорошему некроманту… впрочем, учитывая, кому принадлежала эта голова, может, оно и к лучшему, а то неизвестно еще, кто бы кого начал допрашивать.

Третий же источник был в моих глазах привлекателен тем, что его доставку на Землю мне мог оплатить разве что Бар Корин – и я сильно сомневался, что вознаграждение СБ способно конкурировать хоть с сотой долей аукционной стоимости жемчуга.

– Пора?

– Угу, – отозвался я, отставляя опустевший кубок и тоскливо глядя на весело пляшущее в огромном камине пламя. – Хотя п-просто зверски н-не хочется.

– Не хочешь расставаться? – понимающе кивнул Айт, по-своему истолковав мои колебания.

– Да нет. На улицу в-выходить не хочется.

– Почему? – с недоумением уставился на меня бесенок.

– Х-холодно там.

– Разве это холод? – искренне удивился Айт. – Вот на Белых Равнинах…

– Кому к-как.

На самом деле холод и впрямь был не такой уж зверский – минус 4–5 по Цельсию при достаточно сухом, воздухе, но для моей теплолюбивой шкуры, привыкшей к комфортным плюс 23 земных мегаполисов, хватало и этого. Особенно теперь, когда ее не защищал комб с его терморегуляцией.

– Ладно, п-пойду п-понацепляю эти тряпки.

Конечно, с одной стороны, идея одеться «под мирян» была неплоха, подумал я, пытаясь протиснуть ногу в непривычно узкую штанину. Штаны были грязно-серые, длинная рубашка из неожиданно приятной на ощупь плотной ткани – светло-коричневая, и лишь от зеленого плаща мне так и не удалось отвертеться.

Аккуратно затянув завязки, я скептически оглядел результат своих трудов в зеркальном стекле буфета. М-да, ну и рожа… тоже мне, Робин-из-Леса… Шервудского. Впрочем, Айт утверждал, что я вполне могу сойти даже за человека с примесью эльфийской крови – а им порой свойственно вести себя странно и изъясняться непонятно для окружающих.

Последним штрихом к этому образу был небольшой арбалет. Красивая изящная вещица, немедленно «усовершенствованная» моей напарницей путем установки лазерного целеуказателя – выпотрошенного, как я понял, из брелка. Просто удивительно, сколько разного хлама иногда скапливается в карманах.

Теоретически этот арбалет можно было носить за спиной даже взведенным – но лично у меня не было ни малейшего желания опровергнуть эту теорию, получив зазубренный подарок чуть пониже поясницы.

Хватит и того, что отработка приема «выхватывание-взведение» обошлась мне в три монеты – за разбитый светильник и новую дверцу шкафа.

– Ну и н-натопили вы.

– Гном из угловой комнаты с утра всю поленницу переколотил, – быстро отозвался Лоуэ Лалли, не отрывая взгляда от сооружаемого им из трех колод местного Таро домика. – У этих бородачей прямо вечный зуд в руках – если за день полгоры не свернуто, значит, зря пропал день. А уж топором своим помахать – святое дело, вроде молитвы всем Подгорным Богам.

Лоуэ – один из двух нанятых мной в Хальдагаре – был эльфом, о чем неопровержимо свидетельствовали характерные кончики ушей. На этом, правда, неопровержимые свидетельства заканчивались – ростом Лоуэ был примерно в полтора раза ниже меня и выглядел как вполне обычный человек. Лицо его вместо ослепительной красоты излучало столь искреннее обаяние, что просто не могло принадлежать никому, кроме прожженного мошенника и пройдохи. Если бы не длительные заверения Айта, что Лалли и в самом деле настоящий городской эльф и при надлежащем присмотре может быть весьма полезен, я бы захлопывал дверь, едва увидев его на противоположной стороне улицы.

Его товарищ Свомстер нравился мне куда больше, хотя не прилагал для этого никаких усилий. Сейчас он, вооружившись доброй дюжиной тряпочек, баночек и кисетов, внимательно изучал лезвия обоих своих мечей – длинного «Комара» и короткой, едва больше собственной рукояти, «Бабочки». То, как он касался сверкающей полосы стали, напоминало мне движения художника, наносящего последние штрихи на свой шедевр.

Мастер меча с Пилеринга… едва увидев пряжку его пояса, Айт во весь свой телепатический голос заверещал, чтобы я нанимал его за любые деньги.

– Нам п-пора идти, – сказал я.

– Что, прямо сейчас? – удивился Лоуэ.

Свомстер неторопливо провел толстой сероватой тряпкой вдоль лезвия «Комара», отложил ее, аккуратно вложил оба меча в ножны и встал.

– Я готов.

Мне стоило большого труда удержаться от скептического возгласа. Всю одежду Мастера Меча – если не брать в расчет ремень с ножнами – составляли высокие шнурованные сапоги и свободные темно-красные штаны из похожей на шелк ткани. Больше на нем не было ничего – даже волос на голове. На этом фоне щегольская зеленая жилетка Лалли выглядела верхом предусмотрительности.