Елена Долгова - Маги и мошенники

– Поздно, господин Людвиг… – растерянно отозвался Хайни. – Он и вмешаться-то не успеет. Раньше нас убьют эти взбесившиеся богословы…

Альвис помалкивал и держался чуть в стороне, с кошачьей ловкостью избегая ударов, кажется, он испугался менее всех.

– Чего вы ждете, Бенинк, чуда?

– Чудеса приключаются, когда их хорошо подготовишь. Пробивайтесь к воротам, зажмите носы. Сейчас начнется кое-что…

Возбужденная дискуссией о природе противостояния добра зла, а также последующей свалкой, компания богословов уже заполонила двор, многие геройствовали, не понимая сути событий, другие из-за многочисленности мешали друг другу, только затрудняя расправу. Две сотни ног топтали прах и мелкий песок площади. Летучая пыль, взбитая бесчисленными шагами, тонким облаком поднялась на воздух, а вместе с нею – мелко молотый порошок всего час назад рассыпанный альвисом из заветного красного мешочка…

– О, священные стены Рума! – ахнул кир Антисфен и закашлялся.

– Это еще не все. Бегите к воротам, не думайте про стражей, им сейчас станет не до воинского рвения…

Пустившийся в лет порошок делал свое дело. Сначала громко чихнул щуплый старичок – противник телесного зла. В ответ раздался громовой чих его оппонента – дюжего телом рыцаря. Едкое облако ело глаза, вызывая обильные, теплые слезы. Припозднившиеся любители драки, выскакивая из казармы, осведомлялись, в чем дело, и, не получив ответа, присоединялись к плачущей толпе. К несчастью, этим дело не ограничилось – коварный прах проникал под одежду, оседал на ладонях и шеях. Распаленную толпу постепенно охватывал нестерпимый зуд. Одни еще стеснялись вольно чесаться, другим было уже все равно. Охрана ворот побросала пики, чтобы освободить руки. Никто более не ругался, не молился и не призывал к оружию – берегли дыхание для занятий иных. Воодушевление и азарт сменились полной растерянностью, а потом стало и вовсе не до размышлений, в пляшущем свете факелов заметались угловатые тени – силуэты яростно скребущих себя людей.

Среди полной сумятицы нашлась только одна персона, которая чудесным образом избегла общей участи – Клаус Бретон с отлично заточенным мечом в руке, прыгая через тела скорчившихся на земле товарищей, неотвратимо догонял беглецов.

– Все бесы ада! На него даже зуд не действует…

– Подобное излечивается подобным… Вот что значит, человек помешанный на идее!

– Стой, Фирхоф! – мгновенно отозвался ересиарх. – Стойте, не бегите, я не трону никого, если вы немедленно вернетесь сами.

– Как бы не так, – проворчал Ладер, – меня тоже зацепила эта штука. Зудит так, что хочется опрометью бежать. Эй, Бенинк, в вашей берлоге найдется, чем помыться?

– Помыться-то найдется, но категорически не советую, сотоварищ, – хладнокровно ответил вор. – От воды подобный зуд только усиливается, а излечивает его одно лишь время…

– Бежим, не отставайте!

Ворота остались позади, ночные улицы Толоссы приняли и укрыли беглецов. Четверка юркнула в глухой закоулок и там затаилась. Клаус Бретон тщетно метался под ущербной луной, помахивая клинком и рассыпая витиеватые проклятия – темнота мешала его поискам.

– Вылезай, Фирхоф! Вас всех ждет бессмысленная гибель – вам все равно не сбежать из Толоссы. Фирхоф, вернись! Я предлагаю очень хорошие условия сдачи – Богом клянусь, я больше не буду держать тебя в подвале и кормить снотворным…

– Легенда наскоро составлена, и верится в нее с трудом, – беззвучно, одними губами прошептал румиец.

Бретон еще помедлил, посмотрел на ясные лучистые звезды, должно быть, пытаясь определить время, потом убрал оружие в ножны и разочарованно побрел прочь, решив, что беглецы ускользнули.

– Уф, кажется, опасность миновала.

– Это первое такое приключение, за все годы моей службы, чтобы четверо убегали от одного.

– Неудивительно, Хайни, тут нечего стыдиться. Клаус – боец от Бога. Пойдя в священники, он неправильно выбрал карьеру.

Дорога в убежище, обустроенное на чердаке судьи, обошлась без приключений. Айриш, граф воров, встретил беглецов со сдержанным одобрением, цепко посмотрел на советника, однако промолчал, не пытаясь вдаваться в расспросы.

Фон Фирхоф устроился на голых досках бывшей судейской кровати и задумался над возможными последствиями собственного спасения. Невозмутимый обычно Бенинк, пробыв некоторое время в отсутствии, вернулся хмурым и встревоженным.

– В заливе неспокойно. Кажется, наш секретный причал обнаружили, прямо около него болтается какая-то большая лодка – в ней полно вооруженных ребят с треугольниками на шее, мы заперли дверцу, ее пока не ломают, но граф на всякий случай велел обрушить в речной лаз камни свода. До берега теперь не добраться, лучше всего оставаться здесь – если приключится штурм, это самое безопасное место.

«Я дождусь штурма», – подумал Людвиг. «Если Адальберт до сих по жив, то, когда начнется штурм и бретонистов выбьют со стен, ересиарх наверняка попытается использовать волшебный дар Хрониста для защиты крепости. Тогда я сумею обнаружить Россенхеля и использую по назначению талисман императора».

Фон Фирхоф сломал печать и открыл стальной футляр. Кольцо, созданное ведьмой Магдаленой из осколка дозорного кристалла, мягко опалесцировало жемчугом и мутной голубизной. Талисман едва заметно мерцал, словно внутри него бился неровный пульс, свечение вызывало иллюзию жизни, хотя само кольцо лежало неподвижно.

«Мне интересно будет посмотреть такую вещь в действии – это первая из причин. А вторая… Вторая заключается в том, что я отчаянно не хочу убивать Хрониста».

Людвиг бережно дотронулся до кольца («интересно, наблюдает ли за всей этой сценой Гаген?»), тут же отдернул руку и плотно закрыл футляр. Жестко щелкнула крышка.

В этот самый момент на противоположной стороне залива, в собственной роскошной палатке, император Церена отвел от голубого кристалла усталые, с воспаленными веками глаза.

«Фирхоф жив и в безопасности, однако Адальберта с ним нет» – подумал Гаген. «Ослушается меня Людвиг, или подчинится и покинет город, уже не важно, я не стану откладывать бой – в конце концов, превыше всего интересы Империи!»

Ferro ignique – огнем и мечом

В лето 7013 от сотворения мира Единым Творцом императорские войска Церена осадили Толоссу с суши и с мора. Галеры подогнали из Лузы, и черные туши многовесельных кораблей пристали к материковому берегу. Измученные качкой солдаты тяжело спрыгивали на ускользающий из-под ног песок. Лагерь на холмах моментально разросся, выжженное войной побережье тянулось на много миль кругом – мертвые кипарисовые рощи не давали тени. С грузового судна с трудом стаскивали недавнее изобретение ученого мага Нострацельса – усовершенствованные осадные машины. Каждое представляла собою короткую массивную трубу, отлитую из полутора тысяч фунтов лучшей меди, капитан Кунц Лохнер, рассмотрев как следует это чудо, стащил шлем и вытер стекающий по лбу и макушке пот.