Елена Долгова - Сфера Маальфаса

– Иолик говорит дело – как быть с Пришедшими и их колдовством? Ты видел, как действует талисман? Это смерть. Пока что умирали верхние. Кто помешает обратить порчу против нас?

Дайгал помедлил. Он участвовал в одном из тех, последних, походов, когда Пришедшие пустили в ход талисман. Колдовство вершилось в стороне от солдат, Дайгал совершенно не представлял, как это делается. Но помнил свое отвращение, неподвижные тела людей на улицах разграбленного городка, странный привкус горькой пыли, невероятной в абсолютно прозрачном воздухе.

– Сколько живет Пришедший, Дэлаш? Ты сам знаешь, они приходят, не умея поначалу даже говорить, с пустой душой и памятью, а живут всего пять-семь лет. Кто-то из них умирает своей смертью, иные же – от рук себе подобных. Они нелюди, парни. Для того чтобы Пришедшие перестали нам мешать, достаточно прекратить жертвоприношения. Их вызывает из небытия кровь. Не будет крови на камне саркофага, и они просто не придут.

Джерет повел массивным плечом и вздохнул.

– Что ж, я тебя понял. Нужно просто не давать жрецу пленных. Лучше, конечно, их вообще не брать, я знаю, что ты не придерживаешься этого обычая. Да и вообще не жалеешь традиций. У тебя сильная воля, Дайгал.

– Я поступаю так, как лучше для нашего дела. Ты видел сам, что там творится. Кто-то поет, упившись заранее и уже ничего не понимая, а помощники жреца режут связанных имперцев, как свиней. Не вижу, о чем тут жалеть, это не месть – бессмыслица.

– По-моему, все ясно. Расходимся. Хватит болтовни, пора действовать…

Пятеро поднялись, отряхивая с колен сухие листья шиповника. Ветер свистел в холмах.

Каждый вернулся в пещеры своим путем. Дайгал воспользовался все теми же железными скобами.

Алиенора немного успокоилась, страх отступил, но все имеет оборотную сторону – она отчаянно заскучала. Альвисы работали в оружейных мастерских, куда она однажды заглянула из любопытства, но была немедленно изгнана. На нижних уровнях пещер тоже кипела работа, может быть, добывали железо и золото в подземных шахтах. Соображениями насчет золота она поделилась с Дайгалом и была немало обескуражена, увидев, что он наповал сражен – увы, лишь смехом.

Отсмеявшись, альвис объяснил ей, что золото и железо где попало, тем более под самым порогом, не водятся. Да и природа камня, из которого сложены стены здешних пещер, рождению таких металлов не способствует. Нора была смущена своим невежеством, но постаралась не показывать этого, и перешла в атаку, упомянув о пресловутых крысиных хвостах в котелке Такхая. На что ей было отвечено, что хвосты, разумеется, отрубают еще до котла, а если ей столь не нравится мясо грызунов, то не означает ли это, что девица Нора в родном замке отвергала жареных кроликов?

Из попыток поддеть Дайгала и хоть этим утешиться не получалось ничего, кроме сплошного разочарования, – негодяй ловко отвечал насмешкой на насмешку. Нора интуитивно понимала, что ирония альвиса внешняя и в иных обстоятельствах и в другом месте он способен на немалую жестокость.

Нежданно-негаданно ей представилась возможность не просто заняться чем-нибудь, а выйти на поверхность. Быть может, от пребывания в столь низменной компании разум дочери Виттенштайнов приобрел соответствующую направленность, но Алиенору не раз посещала мысль: куда же альвисы девают множество ценных, но ненужных им вещей, захваченных грабежом? Возможно, на эти любопытные размышления ее навело то самое изъятие у нее самой булавок, колец и браслета, которое она так и не могла простить Дайгалу. Ответ пришел сам.

– Хочешь прогуляться наружу, девица Нора? Бери мешок, пойдешь вместе со мною и с Тиви.

Алиенора тихо возликовала, Но попыталась казаться равнодушной. Вот он – подходящий момент для побега! Вылазку наметили на раннее утро, это позволяло в темноте покинуть пещеры, обернуться с делами и найти вход засветло. Альвисы подолгу жили в полутьме, но обладателями кошачьего зрения все равно не стали. Дайгал явился при мече, с арбалетом и кинжалом, в котором Нора узнала свой собственный клинок, в кольчуге, хитрым образом сделанной из плотных кожаных полос и стальных колец. Сверху все это снаряжение он прикрыл имперским плащом невинного вида – наподобие монашеского. Дайгал не повел дочь Виттенштайнов к своему секретному лазу. Компания открыто воспользовалась небольшими восточными воротами, оттуда открывался узкий лаз, надежно укрытый в зарослях колючего даже зимой шиповника.

Первый раз более чем за три месяца Нора увидела настоящий свет – не багровый свет чадящих факелов, не тусклый свет масляной лампы, не острые стрелы дневного света, проникающие через отверстия в своде – нет. Это был яркий и чистый свет солнечного январского дня. Ветер мел по земле мелкую снежную пыль, холодя ноги.

Троица уходила оврагами, забирая все дальше к юго-востоку. На косогоре, вдалеке, среди промерзших полей, перемежающихся чахлыми перелесками, показалось небольшое селение. Тишина стояла удивительная – а ведь собаки не лают, поняла Нора. Несколько домов маячило на отшибе. Беззаботный Тиви, тащивший такой же, как у Норы, пустой мешок, притих.

– Слышишь что-нибудь?

– Все тихо.

Дайгал что-то коротко бросил брату, потом перевел для Норы на церенский:

– Пока останетесь здесь, я схожу посмотреть.

Он неспешно направился к ветхому дому, одиноко притулившемуся у самых холмов.

Нора прикинула – удариться в бега прямо сейчас или немного переждать. Момент был самый подходящий – Тиви не сможет ее остановить, поднимать шум криком побоится, а Дайгал уже скрылся за дверью лачуги. Хотя, возможно, он просто решил проверить ее и сейчас наблюдает за сценой из укромного уголка. Нора больше не опасалась, что ее убьют, но вот поколотить разозлившийся Дайгал вполне-таки мог.

Промедление порой – удачный шаг, альвис, взглянув из двери хижины, махнул рукой: можно заходить, все спокойно. Внутреннее помещение оказалось грязным и запущенным. Хозяин, человек средних лет, был тих, незаметен и лыс. Нора сурово сдвинула брови – увы, это был неверный подданный Церена.

Предприимчивый мозгляк как раз заканчивал прятать что-то в поясной кошель, потом принялся сосредоточенно собирать припасы: овощи и тушки битой птицы. Наполненный увесистый мешок Дайгал церемонно вручил возмущенной дочери Виттенштайнов.

– Это понесешь ты. Тиви один не справится. А мне нужны свободные руки – на случай, если придется использовать арбалет. А теперь выйди и подожди за дверью, мы тут поговорим.

Красная от негодования Алиенора не решилась возражать и выволокла тяжелый мешок за порог. Шли минуты – Дайгал не появлялся. Тиви шмыгнул в кусты, что-то там высматривая, – до Норы доносился треск веток и шелест сухой травы. Сейчас или никогда. Она решилась – развернувшись, со всех ног бросилась в сторону деревни.