Стив Перри - Звезда Смерти

Вейдер появился во время манёвров лётчиков последнего курса. Армейского звания он не имел, но был для императора чем-то вроде цепного пса, и все это знали. Если ты получал приказ из вокодера чёрного шлема, с таким же успехом ты мог бы получить его из уст самого Палпатина, а оспорить – только на собственный страх и риск, вне зависимости от твоих званий и чинов.

Вейдер некоторое время просто наблюдал, а затем приказал приготовить СИД-истребитель. Он забрался внутрь, взлетел и присоединился к учебному бою. Через несколько секунд его электронные пушки вывели из боя полдесятка участвовавших в нём машин, и всё свелось к противостоянию Вейдера и Барвела. Вил, чей истребитель был "сбит" одним из первых при попытке напасть на Вейдера втроём, выполнял круги, дожидаясь разрешения на посадку, поэтому видел всё.

Вейдер не просто летал кругами вокруг Барвела – каждый раз, когда Стрелок пытался дёрнуться или увернуться, Вейдер на долю секунды опережал его. Барвел вытворял такие вещи, которые, как считал Вил, невозможно сделать на СИДе, а Вейдер не только был ему достойным соперником при каждом манёвре – он просто летал намного лучше. Это было – другого слова не подобрать – поразительно. Вил быстро сообразил, что Вейдер мог в любой момент сбить начальника лётной школы – он просто играл с ним.

Это было жутко, как ночные кошмары Вила. Он никогда не видел, чтобы такое делал пилот-человек. Да и среди чужаков, раз уж на то пошло, на такое были способны лишь немногие.

Они несколько раз расходились, потом Вейдер сделал друг за другом несколько, казалось бы, небрежных, ленивых "бочек" и петель, и всадил в Барвела заряд из учебных пушек, что означало конец игры. Всем пилотам, болтавшимся поблизости в космосе, оставалось лишь подобрать с колен отпавшие челюсти.

Помощник командира взглянул на коридор, но других пилотов там не наблюдалось. Он повернулся и серьёзно сказал:

– Шёл бы ты к кораблю, Дэнс.

А потом спросил:

– А Вейдер-то был крут, а?

– Более чем крут. Если бы он летал против меня, я бы застопорил двигатели и сам себя взорвал – по крайней мере, так я мог бы выбрать момент смерти.

Вил умолчал только об одном – во многом потому, что сам до сих пор в это не верил. Механик, который осматривал взятый Вейдером истребитель, выйдя из ангара и покачав головой, сообщил, что навигационный компьютер и система наведения были отключены. Данные бортового самописца свидетельствовали, что пилот сделал это ещё до того, как взлетел. Значит, если только механику можно верить, Вейдер не просто побил лучшего лётчика военного флота, будто пилота сельскохозяйственной авиации с какой-нибудь захолустной планеты – он сделал это без помощи автоматики.

Что было просто невозможно.

– Давай, взлетай, – подбодрил его младший палубный офицер. – Ты же не хочешь опоздать на вечеринку?

– Нет, сэр!

Эскорт нужен вовсе не Вейдеру, подумал Вил. Здесь никто не смог бы преградить ему путь.

Вил поспешил на палубу, и механик указал ему на истребитель.

– Уснул, что ли, хрен реактивный? Залазь!

Когда Вил надел шлем и проверил показания приборов, он на мгновение задумался о цели этого визита. Дарт Вейдер командует звёздным разрушителем. Интересно, что он здесь делает?

Должно быть, что-то серьёзное. Это нетрудно понять, даже если у тебя в голове вакуум.

Открылись двери ангара. Вил завёл двигатели и взлетел.

"Хавелон", посадочная палуба № 7

На посадочной палубе хмурый Таркин ожидал прибытия Вейдера.

Конечно, император мог послать проверить, как идут работы на станции, кого захочет и когда захочет. У Таркина не было причин испытывать к императору что-либо, кроме благодарности – в конце концов, гранд-моффов было не так уж и много. Нельзя забывать, кто дал ему такую власть и поручил руководить самым важным военным проектом в истории галактики.

Всё это было верно. Он и был благодарен – Палпатину. Однако к тому, кто держит поводок, и к тому, кто сидит на этом поводке, он относился по-разному.

Было в Вейдере что-то, заставлявшее его скрежетать зубами. Не доспехи и маска с респиратором, и не поляризующие линзы, которые скрывали глаза. Вейдер обладал властью – и сам по себе, и как орудие императора – и Таркину казалось, что жизни находящихся рядом людей волнуют его не больше, чем мухи, живущие на болотах далёкой Неймодии. Стоять рядом с Вейдером – всё равно что стоять рядом с гигантской термической гранатой: никогда не знаешь, в какой момент она рванёт.

У человека в чёрном крутой нрав, в этом можно не сомневаться. До сих пор его гнев не обрушивался на самого Таркина – но Таркин видел, как это бывает с другими. Те, кто сердил Вейдера, мгновенно осознавали, что сделали роковую ошибку. Неважно, сколько народу считает Силу предрассудком, который всё равно не спас джедаев от уничтожения – она позволяла Вейдеру остановить человеку сердце или перекрыть дыхание одним усилием воли. Не говоря уже о том, что она позволяла отбивать на лету бластерные выстрелы.

Ничто не сможет сравниться с огневой мощью этой боевой станции, когда она войдёт в строй. Но это случится не раньше, чем через несколько месяцев, а до этого любой, кто будет достаточно силён и глуп, чтобы убить Вейдера, столкнётся с гневом императора – а по сравнению с ним Вейдер добродушен, как иридонский хаглпап.

В челноке распахнулся люк. Обычно, когда прибывали высокопоставленные военные чины, первым появлялся почётный караул, состоявший из отборных штурмовиков или даже алых гвардейцев. Но с Вейдером было иначе. Он вышел из люка и спустился по трапу один, бесстрашно, нимало не заботясь о возможной опасности. Плащ развевался у него за спиной в такт шагам. Он был надменен, но имел на то причины.

Таркин ждал, адмиралы нервно переминались с ноги на ногу у него за спиной. Многие из них не могли принять саму идею, что человек вроде Вейдера, стоящий вне установленной цепи подчинения, появляющийся и исчезающий, когда ему заблагорассудится, действительно мог отдавать приказы военным. Однако всё обстояло именно так, и с этим ничего нельзя было поделать.

Вейдер подошёл и остановился перед Таркином. Он всегда казался выше, чем представлял гранд-мофф, из-за необъяснимого присутствия тёмной силы – если только это не было плодом его воображения.

– Гранд-мофф Таркин, – сказал он, даже не кивнув в ответ на по-военному чёткий поклон. Вейдер ни перед кем не преклонял колен, кроме императора – Таркин это знал.

– Повелитель Вейдер. – Ни единого намёка на приглашение к разговору или обмену любезностями – Вейдер в них не нуждался. – Продолжим путешествие? – спросил Таркин, обводя рукой станцию.