Александр Романовский - Убить императора

В карманах (или где-либо еще) у меня не было ни гроша. Капитан повертел в руках новенький чип-паспорт. Я заявил, что готов отработать проезд тяжелым физическим трудом. Капитан предупредил, что так оно и будет. Сезонные рабочие оказались изрядными свиньями, потому как успели загадить корабль даже за такой короткий перелет. Всю дорогу я пахал, как проклятый. Но я не видел грязи и не чувствовал запаха. Перед глазами у меня стояли хрустальные шпили города-планеты – великого Зевса.

Сейчас мне кажется, будто я знал это с самого рождения. С той самой секунды, когда из легких моих вылилась противная жидкость, и я исторг свой первый вопль негодования. А может, и раньше.

Я всегда знал, что отправлюсь на Зевс. Что столица, дом самого Императора, станет пристанищем для меня, Гэса Скиммера. Именно там я мог научиться тому, что так хотел делать. Именно там обретались величайшие убийцы и охотники за головами, отошедшие от дел или же ожидающие заказов. Те, что носились от одной планете к другой, не заслуживали внимания такого высокомерного гордеца, каковым меня сделал невзрачный паспорт. (Странно, но это без труда сочеталось с чисткой корабельных гальюнов.) К тому же вероятность того, что мой путь пересечется с одним из этих непосед, была слишком мала.

Как видите, я все рассчитал. Чего-чего, а возможностей для этого Гера давала предостаточно. Я частенько лежал на крыше родительского дома и глядел на звезды. Мне было известно приблизительное местонахождение Зевса, и долгими бессонными ночами я грезил столицей Империи. В доме у нас стоял старенький потрепанный голопроектор, которым пользовался лишь я один, когда никто не видел. Для меня это была самая драгоценная вещь – окно в реальный мир. Планета-город манила меня огнями и блеском металла. Там мое место, – говорил я себе, ломая спину под очередным мешком свеклы.

Наверное, знание этого предшествовало появлению иного. Возможно, я ошибаюсь.

В детстве меня никогда не спрашивали, чем я хочу заниматься; альтернативы на Гере практически не было. Все случилось как-то сразу. Внутренний процесс, годами тянувшийся втайне от меня, получил логичное завершение.

Неким абстрактным утром я очнулся от сна и понял, что обрел мечту. Я хотел стать наемным убийцей, мрачным одиночкой, повсюду таскающим с собой целый арсенал смертоносных орудий. Глупость, конечно, но с годами эта мечта ничуть не слабела. Напротив, – набиралась сил, наливалась соком и яркими красками.

Думаю, объяснять все это слишком долго и утомительно, поскольку над содержимым этой самой башки до сих пор ломают головы куда более искусные специалисты. Однако я попытаюсь, чтобы у вас, не дай Бог, не сложилось о старине Гэсе неверного впечатления.

Я отнюдь не был маньяком. Дома мы держали пару коров, пяток свиней и несчетное число всяческой птицы. Соседские пацаны здорово получали от меня по шее за то, что пытались проявлять свои нездоровые садистские наклонности. Но бить людей мне также не доставляло удовольствия. Просто… я их не любил. Думал, что лишить кого-либо жизни – не столь уж великий грех, как о том вещал приходской священник. Все мы смертны – раньше ли, позже. Какая разница?

Думал, что убивать – отнюдь не трудно. Просто работа, ничего иного. Конечно, я ошибался, но осознать это мне предстояло много позже. Как водится, тогда, когда было уже поздно. Я корчился в агонии, а душа кипела в протесте, обжигая рот и ноздри… Впрочем, все по порядку.

С самого детства я возненавидел физический труд. Но перед глазами маячил Зевс. Чтобы выжить там, нужно здорово крутиться. Уметь делать что-то такое, что у тебя получается лучше, чем у других. Делать то, за что платят хорошие бабки.

Но я ничего не умел. Получить достойное образование малограмотному крестьянину было невозможно – я провалил бы первый же экзамен в любом из благотворительных университетов. Судьба отнюдь не стряхивала меня на темную дорожку, я свернул на нее добровольно. Крестьянин не хотел работать и не имел достойного количества знаний. Не первый и не последний. Преступный мир предоставлял достаточно возможностей заработать на жизнь лохам вроде меня. Однако я считал, что поступаю умнее. Я не собирался хвататься за первую подвернувшуюся возможность. У меня был свой план.

Я знал, что хочу убивать за деньги. Киллеры – аристократы преступного мира. Их не знают в лицо, но дрожат от страха, стоит лишь заслышать грозное прозвище. Они служат самой Смерти, невидимые и неуязвимые, подобные своей госпоже. От них не жди пощады, не пытайся бежать. Если киллер принял заказ, он найдет тебя на краю Империи. И даже дальше, если потребуется.

О таком благородстве и профессионализме я и мечтал. Но это не детский романтизм. У нас в доме не было художественных произведений, – книг или дисков, – а платные каналы остросюжетного кино наш голопроектор, само собой, не принимал. Я смотрел новости, особенно тщательно – уголовную хронику, в которой то и дело сообщалось о том, что некий киллер выполнил заказ, не оставив ищейкам ни единой зацепки. Я смотрел и слушал с открытым ртом.

Короче, мне надоело копаться в этом старом дерьме. Черт возьми, я хотел стать кем-нибудь, хотел учиться! Точка.

Корабль летел на Адонис. Невероятно. Расстояние до моей мечты сократилось почти вдвое. Время летело незаметно, пока я драил бессчетные палубы. Дерьмо и закопченные швы. Хрустальные стены, блеск металла. Мое трудолюбие не прошло незамеченным. По прибытии на Адонис капитан заявил, что я с лихвой отработал свой проезд. Поскольку кораблю в любом случае требовался работник, он возвращает мне часть заработка. Рука извлекла из кителя несколько купюр. Остальные он, вне всякого сомнения, припрятал в другом кармане, но я был благодарен даже за это. Отнюдь не первые деньги, заработанные тяжким трудом, поэтому особого восторга я не испытывал.

Капитан оказал мне другую, куда более уместную услугу. Космопорт на Адонисе был просто огромен, но у меня не было времени глядеть по сторонам. Катер капитана лавировал между металлических громадин; скорость пыталась ужасать, но я не испытывал страха. Сейчас-то я понимаю, что в то время был по-настоящему бесстрашен. Мне нечего было терять; я не очень-то верил в осуществимость своей мечты. Взгляд упрямо шарил вдали.

Искомый корабль оказался таким же неуклюжим грузовозом, но я не придал этому значения. Главное, что меня доставят на Зевс. Рано или поздно. Когда-нибудь я окажусь среди хрустальных башен.

Капитан грузовоза был прекрасно знаком с другим, тем, что доставил меня на Адонис. Я не помню фамилий, да и лица расплываются, как в мутном зеркале, перетекая одно в другое. Меня посадили на корабль. Перспектива гнуть спину над вонючими гальюнами еще один перелет отнюдь не пугала. Я будто вознесся над посадочным полем. Сами знаете, что это за чувство. Так ведь?