Федор Березин - Пожар Метрополии

И значит, ждем у моря погоды. Или прилета нового подарка от американского флота. Теперь он может оказаться нормально-поражающего действия, то есть осколочно-фугасного вида.

Потом, ты ощущаешь себя в первую очередь в седле, а потом уже в пограничной службе все еще не развалившегося, горного государства Перу. Итак, у тебя есть опыт ориентировки на местности, а в седле ты держишься лучше начальников со стажем. Что там еще требуется, кроме само собой подразумеваемой выносливости? Стрельба из винтовки, умение маскироваться, читать следы и пользование системой позиционирования на геоиде Земли? Это все элементарно, Ватсон! Потом ты получаешь первый, второй и третий боевой опыт.

Возле ног кто-то пыльный, уже истекший кровью, но совсем не обсаженный мухами: здесь, в высокогорье, их экспансия кончается. Захвачены несколько таинственных мешков. Где-то ниже по склону валяется еще кто-то, явно мертвый даже с такого ракурса. Неизвестно, попал ли ты лично в кого-то из них. Но никто не будет проводить здесь извлечение и примерку пуль на примененные калибры. Весь отряд молотил и воздух, и контрабандистов общим совместным усилием.

Еще парочка скулящих, не слишком тяжело раненных, умоляют о чем-то командира Монтуфара. Тот слушает вполуха – размышляет, из какого наличного оружия он еще ни разу не бил в черепную коробку с близкой дистанции. Была охота напрягать родину в судебных издержках. Наконец надумывает. «Кольт», марка «детектив специальный». Ты морщишься, слыша выстрелы. Смотреть не хочется, но нужно показывать себя совсем взрослым.

После оказывается, что это были не просто контрабандисты. Наркоперевозчики. Туда им и дорога. Тебе дают первую лычку. Потом, при случае, еще.

А как-то ты на хоженой-перехоженой трассе попадаешь под вертолетную многостволку. Точнее, ты как раз не попадаешь. Все достается другим. Настрелявшись вволю, этот гад спокойно отваливает прочь. А ведь говорят, что на вооружении Перу стоит достаточное количество истребителей. Наверное, все-таки недостаточное: ПВО ненадежно. Вертолет, разумеется, без опознавательных знаков, но понятно, явился из соседней Колумбии. И ясно, он не с ее вооруженных сил – личная армия какого-нибудь барона. Крейсерская скорость старичка Bell 206А «Джет Рейнджера» сто девяносто км в час. На лошади его не догнать. Да и нет уже той лошади. Так, прячешься за растерзанным большой пулей, бездыханным, недвижным туловищем.

Отряд заметно редеет. И сопротивляющемуся пограничной экспансии государству Перу требуются молодые господа офицеры. Ты первый кандидат на обучение. Ну что ж, ты уже умеешь пользоваться винтовкой, лошадью и радио. Почему бы задарма не обучиться умению жать кнопочки полевого компьютера? Говорят, там еще учат математике и тактике. Ну что же, и это можно стерпеть за то, чтобы полюбоваться городом Лима.

Конечно, там нет лошадей. Придется покуда позаниматься девушками. Не помешает, даже для страны. Инков на свете не очень много, не то что каких-нибудь китайцев.

И кто-то обменивается мнениями, явно бессмысленными, о том, что…

– Если идти вдоль канала, да даже куда угодно, очень скоро выйдем к населенному пункту. Тут пересечение мировых торговых путей, а все эти события начались недавно, до сей поры полным-полно приезжих. Так что можно затеряться, на любом переговорном пункте выйти на связь с нашими по контактным телефонам и…

«В стране война, непонятно какая, может гражданская, – вот что можно было бы на такое ответить. – Идет тайная, да, в принципе, почти явная агрессия нескольких государств. Наше формирование слишком малочисленно для открытого столкновения с любой из задействованных здесь сил. Мы лишь острие иглы. Если острие обломалось, какой в нем остается прок?»

Все в этом мире повторяется, размышляет далее лейтенант Минаков. Сейчас повторяется Африка, тот бой, когда против них выставлялась элитная пехота Америки. И когда эта пехота внезапно осталась без всей своей превосходящей мощи. Никто ей тогда не помог. И значит…

– Нужно бросить все лишнее, – распоряжается он, преодолевая тихий галдеж. – Ни в «компах», ни в светоусилителях толку больше нет. Лишние граммы-килограммы. Давайте шевелитесь. Все еще не кончилось. Никто по нам более ракету не пошлет. Уверен, они уже догадываются, что мы сперли. Может, только сомневаются сколько – одну? две? Если знают, что больше, то тем более. В ближайшее время должно последовать нападение пехоты. Но время у нас есть. Дабы иметь перевес, они обязаны находиться в стороне от эпицентра подрыва. Наш груз будет притягивать их как магнит. Но в нем же и наш собственный шанс на спасение – даже если с посланными за нами машинами что-то случилось, Центр не бросит нас здесь на произвол судьбы. Давайте! Роем яму, хороним к черту всю электронику!

Он выдерживает паузу и добавляет:

– И всех геройски погибших, разумеется.

Бессмысленный базар сразу обрывается, и все начинают шевелиться.

Наверное, сегодня им бы был доволен Потап Епифанович. Ну что ж, майор, вы сейчас в стороне от местной суеты. Думайте, гадайте в своем Новом Центре, как будете выпутывать «Пульсар» из передряги.

Тебе перепадает не только Лима. Перу, оказывается, достаточно большая страна. Тебя бросают туда-сюда, но дело даже не в этом. Внезапно оказывается, что у тебя есть способности к языкам, в плане английского, так что ты вполне годен для годика обучения в центре мира – США. Вот там ты с тоской вспомнишь не только горные пастбища – и столицу тоже. Здесь эмансипация, феминизм и прочий сопутствующий кризис межполового общения. Простые и веселые испаноязычные девушки родины будут вспоминаться не только днем, но и по ночам, во сне. Разумеется, днем ты гонишь их образы прочь, затеняешь пультами стереоимитаторов и жидкокристаллическими планшетами. Никак нельзя опозорить родную Южную Америку тем, что тебя выгонят за неуспеваемость. Надобно грызть гранит науки как полагается. Ты даже преуспеваешь. Может, в плане возбуждения сенсорной перчатки мальчики янки и способны дать тебе фору. А вот на почве общей сообразительности и памяти… Благо, в твоем родном «имении» было не слишком сытно на ниве телевизионно-развлекательных программ, так что твои природные способности не затерлись сорняками видеоклипов и теперь дают всходы.

При луне, когда не проводят ночных занятий, девичьи образы покинутой столицы не получается затенить интегралами. Ну что же, ты в метрополии индивидуализма. Кому какое дело до твоих снов?

А в общем, в столь хваленой Америке ничего сколько-нибудь интересного. Ну да, вроде бы народ много богаче. Если честно, то не просто «много» – неизмеримо богаче. Зато сколько же у них проблем! Разумеется, буквально все какие-то надуманные. Сплошной сумасшедший дом. И бог с ним. Никто ведь не предлагает здесь остаться, так что как-нибудь дослужим в обитаемом острове и вернемся домой с победой.