Геннадий Прашкевич - Царь-Ужас

– Это мне?

Ли невольно обернулся.

Ни рядом, ни за ними никого не было.

Он с большим сомнением посмотрел на экспонат X .

Непонятно, зачем понадобилась коммодору Фрине образина со звездообразным шрамом на правой стороне лба, но приказ есть приказ.

Встав, он молча двинулся по пустыне.

– Почему дым?.. Это пожары?.. – слегка осмелел экспонат X . Знания его действительно не отличались обширностью, если он считал, что в пустыне может что-то гореть. – Это военные действия? – Вероятно, он считал, что на Мертвых территориях могут вестись какие-то военные действия. – Куда мы идем?

Офицер Ли не ответил.

Так они шли, а пустыня не менялась.

Она не изменилась ни через неделю, ни через две. Только однажды ночью где-то на севере возникло в ночи смутное зарево. Днем оно исчезало, но ночью вновь проглядывало сквозь тьму. И все время доносился отдаленный рокот, а земля под ногами вздрагивала.

Вулкан Иттль, определил Ли.

Это означало, что они вступили наконец на территорию, контролируемую уродами. Это означало, что они могли теперь в любой момент наткнуться на тропу, оставленную номадами. Обычно за номадами остается мусор. В сухой безветренной пустыне мусор может валяться годами. А номадов интересует только цель. Они ищут мифические города, якобы существовавшие в этих краях до Катастрофы. В непрерывном своем поиске номады нередко преступают закон. К тому же их цель иллюзорна: континентальная плита, обмытая в свое время чудовищными волнами, везде одинаково пуста. Из множества апокрифов, касающихся Мертвых территорий, офицера Ли больше всего удивляли два. Один – о пещерном городе, в котором якобы было найдено невероятное количество атрибутов утраченного людьми искусства. Их было так много, что понадобилось две мощные летающие машины, чтобы отправить найденное на Старую Базу. По одной версии все найденное еще до прибытия летающих машин уничтожили уроды, по другой – найденное было передано в Отдел искусств, но засекречено. По другому апокрифу в Нижних горах, на самой окраине Мертвых территорий (никто не уточнял, на какой именно) до сих существует город-призрак. Никто не знает, что это за город (никто и не пытался привязать его к мнимой географии), но в сипу каких-то странных причин (заблудившийся мираж) мнимый город время от времени появляется перед изумленными путниками во всем своем древнем великолепии – звонят колокола, движутся колесные экипажи, под зелеными деревьями пасутся стада разнообразных животных, множество людей в цветных и в серых нарядах заполняют просторные площади.

Миф, вздор, конечно.

Однажды ночью экспонат X разбудил офицера Ли.

Ли проснулся страшно недовольный. Несколько ночей он спал очень плохо, ему снилась большая река. Необыкновенно большая река, какие существовали на Земле только до Катастрофы. Он сидел на берегу, очень хотел спать (во сне), но прекрасно знал, что спать нельзя, потому что вот-вот должно было подойти судно с оружием, а две трибы уродов уже вышли чуть южнее к самой реке, их масса могла перехлестнуть естественную границу и выкатиться на Старую Базу. Но судна с оружием все не было и не было, и офицер Ли проводил время в ужасной полудреме, нисколько не снимающей усталость. В ночь, когда экспонат X разбудил офицера, судно появилось на горизонте. С другой стороны одновременно Ли увидел (во сне) толпу уродов, несущихся к реке. От того, кто первым приблизится к участку берега, где собиралось ошвартоваться судно, зависело теперь многое, но экспонат X разбудил офицера.

Ли с неудовольствием уставился на испуганное лицо экспоната X .

– Вода…

Ли прислушался.

Откуда-то издалека, из чрева темной сухой пустыни, гладкой, как стол, действительно доносился какой-то приглушенный рев. Он то усиливался, то смолкал, но, конечно, это не был рев падающей воды, хотя биоробот поступил правильно, разбудив офицера. Так ревет триба уродов, когда, повинуясь каким-то своим, никому не ведомым законам, безостановочно стремится по голой пустыне, вытаптывая в камнях чудовищную спираль. Ни на миг не останавливаясь, не принимая воды и пищи, только испуская этот ужасный и странный рев, они могут бежать неделями. Противостоять уродам могут только большие боевые машины, но никак не отдельные люди, пусть даже имеющие при себе Пластину. Экспонат X , несомненно, поступил правильно. Но почему? Зачем он вообще понадобился Отделу искусств?

Страшно жалея, что придется обходить трибу (огромный крюк), Ли двинулся сквозь тьму, забирая все южнее и южнее, стараясь как можно быстрей отдалиться от несущихся по пустыне уродов.

И здесь ему повезло.

Он наткнулся на след номадов.

След был так свеж, что даже экспонат X обратил на него внимание: обрывок отпугивающей ткани валялся на камнях.

Присев на корточки, офицер Ли настороженно повел носом. Судя по интенсивности запаха, здесь отдыхали трое, может, четверо, но не больше. Обрывок отпугивающей ткани они оставили как знак следующей группе.

Ли задумался.

Они прошли уже треть пути, но теперь, из-за уродов, придется сместиться к Отравленным рекам. Этим, правда, решалась проблема воды: отравленными реки только назывались, хотя, возможно, когда-то были такими. Ну, а в случае самой крайней нужды (Пластина почти не действует) можно войти в хвост бегущей трибы. На тех, кто не встает на пути, уроды, как правило, не обращают внимания.

Впрочем, вряд ли это поможет экспонату X .

За полтора месяца пути он сильно потерял в весе, глаза болезненно поблескивают, кажется, он сбил ноги. Вот только бессмысленные вопросы продолжает задавать, это сильно удивляло офицера Ли. Зачем спрашивать о том, что не имеет ответа?

Нет, подумал Ли, самый оптимальный вариант – все-таки догнать номадов.

Конечно, номады могут бросить в пустыне, указать неверное направление, отнять и без того почти не действующую Пластину, не допустить к уродам или даже, наоборот, вывести их прямо под трибу, – понять номадов нелегко. Каждый год на Старой Базе проводятся два-три показательных процесса, но на номадов это не действует. Может, как раз потому, что большую часть своей жизни они проводят на Мертвых территориях. Правда, есть одна зацепка: кто-то из них мог не забыть офицера Ли, по отношению к номадам отличавшегося когда-то некоторой либеральностью.

На следующей стоянке они услышали в темноте шаги.

Офицер Ли встал и обнял экспонат X левой рукой. В правой он держал Пластину, – внешне ее энергетику никак не определишь.

Сперва из сумерек выступил один человек.

За ним еще двое.

Увидев офицера Ли, они остановились: двое плечом к плечу, а третий спиной к ним, как будто его нисколько не интересовали люди, встреченные в пустыне. Обычно в таких случаях воцаряется тишина, встречные долго изучают друг друга, но на этот раз произошло по другому. В одном из встречных Ли узнал номада Поллинга. Он был номадом уже тогда, когда Ли служил в Охране. Каждый выбирает свой путь, подумал Ли и опустил пластину: