Геннадий Прашкевич - Царь-Ужас

– Ты – Поллинг.

– А ты?

– Я офицер Ли. Служил в гарнизоне.

– Я помню тебя. Почему сейчас ты здесь?

– Машина, на которой я выполнял задание, потерпела аварию.

– Почему тебя не засекли со спутника?

– Не знаю.

– Садись, – сказал Поллинг, будто он был хозяином пустыни.

Конечно, он не поверил ни единому слову офицера Ли, но, в общем, мог допустить аварию машины и даже то, что искусственные спутники не засекли Ли и его спутника.

– Где ты потерпел аварию?

– В области Нижних гор. – Офицер Ли не хотел лгать. Он говорил приблизительно, но, в общем, верно. Он знал, что чем быстрей номад ему поверит, тем лучше будет для дела.

– Что тебя занесло к Нижним горам?

– Специальное задание.

– С каких это пор Старая База начала интересоваться Нижними горами? Все знают, что за границами Мертвых территорий нет ничего живого. Зачем это Старой Базе?

Врать не имело смысла.

Поллинг был действующим номадом и многое в пустыне знал лучше Ли. А по Северу он, несомненно, был информирован лучше всех. Обычно на таком ответе (специальное задание) расспросы заканчивались, считалось неэтичным допытываться до того, что могло оказаться слишком специфической тайной, однако номад не успокоился. Он действительно являлся внедренным в пустыню разведчиком, он действительно большую часть жизнь провел на Мертвых территориях, довольствуясь скудным очарованием пустыни, но уже давно, параллельно своей официальной работе, выполнял конфиденциальные заказы Коллекционеров – сумасшедших людей, которые, презирая закон и совесть, упорно разыскивают материальные обломки миров, якобы существовавших до Катастрофы. Если офицер Ли пришел с Севера, отметил про себя Поллинг, значит, он что-то знает. Старая База не посылает своих людей туда, где ничего нет. Заниматься бессмысленными вещами – удел Коллекционеров.

Сам Поллинг проходил область Нижних гор дважды.

В пыльный, но светлый день (высоко в горах выдаются такие) он наткнулся на заблудившийся мираж. Конечно, это длилось одну, может, две минуты. Не Успей номад зафиксировать видение на диске Пластины, ему бы никто не поверил. Но он успел. Он тогда выгодно продал Коллекционерам видение загадочных башен и наземных зданий. При хорошей разрядке можно было увидеть и что-то вроде туманных колесных экипажей. Снимок сразу принес номаду известность в среде Коллекционеров.

В другой раз в области Нижних гор Поллинг наткнулся на железный столб – ужасную оплавленную спицу, торчавшую из камня. Вокруг найденного столба развернулась бурная дискуссия. В конце концов кто-то из обиженных Коллекционеров организовал утечку информации, и железный столб попал в Отдел искусств.

Номад Поллинг не один год провел на Мертвых территориях.

Уроды его совершенно не интересовали, он относился к уродам всего лишь как к проявлению неких стихийных сил. В конце концов, проявлениями стихийных сил действительно можно любоваться, а можно и плюнуть на них.

Поллинг плюнул.

К тому же он ничего не боялся.

Разумеется, кроме метеоритных атак.

В дымной ночи, обратив глаза в черное небо, он часто думал о Катастрофе. О том, как она пришла?

Понятно, что люди совершенно не были подготовлены к событиям такого масштаба, да и трудно подготовить себя к мысли, что мир, в котором ты вырос, обречен на гибель. Одно время Поллинг являлся главным аналитиком Отдела искусств, потом отдел закрыли. В самом деле, зачем заниматься тем, что не существует, а если бы существовало, то развивалось бы по сценарию, совершенно не похожему на все, что придумывают нынешние специалисты? Зеленый флаг над Парижем… Китайские танки на Урале… Северная группировка русских войск в Калифорнии… Южная Америка, сотрясаемая десантами с Черного континента… Кому, кроме крайне редких специалистов, могли что-то сказать эти не имевшие смысла термины? Зачем изучать то, чего нет на свете, что сохранилось только в случайных, почти несвязных фрагментах, что не имеет абсолютно никакого отношения к существующему миру? Сами эти редкие специалисты не могут объяснить, почему флаг зеленый, а, скажем, не белый? Почему танки стоят на несуществующей части Земли? О каких десантах с Черного материка можно вести речь, если вся планета давным-давно перелицована падением астероида Тоутатеса? Два километра в поперечнике – это совсем не мало, особенно при встречном ходе, составлявшем почти сорок миль в секунду.

Астероид Тоутатес упал в Атлантику.

Водяной кратер, вздыбивший воды, составил в диаметре почти сто двадцать миль. Чудовищная волна уничтожила Европу. Все произошло так, как предполагалось в известных к тому времени выкладках (понятно, державшихся правительствами в секрете): мощные повсеместные землетрясения, вулканические извержения, самопроизвольные ядерные взрывы на раскиданных по всей планете военных базах, чудовищная пелена пыли, дыма, копоти, сквозь которую солнечный свет не мог пробиться к поверхности земли много десятков лет. Температура упала, с гор спустились прихотливые лишаи ледников, вода в океанах окислилась, фотосинтез остановился. Выжило несколько небольших колоний, упрятанных под землю еще до Катастрофы, но затем с неба свалился еще один обломок.

Коллекционеры – больные люди, подумал Поллинг, искоса наблюдая за офицером Ли. Искать обломки когда-то существовавшего мира – что за новость, зачем? Что дают им обломки мертвых миров?

Поллинг действительно пытался понять это.

Один из тайных Коллекционеров объяснил Поллингу, что, зная прошлое, легче якобы ориентироваться в сегодняшних событиях. Сегодняшние жесткие законы Старой Базы вызваны железной необходимостью, объяснил тайный Коллекционер Поллингу, но это не всегда было так. Мир находится под постоянными ударами небесных бомбардировок, люди чрезвычайно одиноки во враждебном мире, многочисленные ограничения, несомненно, помогают выживанию. Но если бы удалось понять прошлое, вооружиться этим знанием, темная эпоха затворничества и отчаяния могла бы стать значительно мягче, утверждал Коллекционер. Сердца людей ожесточены, потому что постоянно нужна твердость, а ведь когда-то все было совсем не так. Тебе ничего не говорят такие слова как бабочка или баран, бык или паук, стрекоза или жаба? – спросил Коллекционер Поллинга. Ты, наверное, не знаешь о том, что когда-то на Земле существовала почти бесконечная в своих формах жизнь, даже по песчаным пустыням разгуливали львы, а на берегах широких озер плотно лежали зеленые крокодилы. И все это составляло сферу определенных чувств, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Некая приятная жизнь угадывалась в беззаботном полете бабочки, тупой баран стимулирован стадное мышление, сильный бык – мощь, мрачный ворон – несчастье. Сизая голубка несла в мир невинность, нежная горлица напоминала о супружеской верности, глупый гусь – о самодовольстве. Без веселящегося в зените жаворонка было бы меньше веселья среди людей, без змеи – мудрости, без вопящих на крышах котов – лицемерия, без кроликов – робости. Курица являлась неким символом материнства, с непонятным энтузиазмом объяснил тайный Коллекционер, лиса – хитрости, крот – слепоты, осел – глупости, павлин – чванливости, свинья – нечистоплотности, собака – верности, сорока – болтливости, червь – подлости. Этот список можно бесконечно продолжать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.) Когда мир был заполнен бесконечным количеством чувствующих животных, птиц, рыб, земноводных, сам воздух, сама атмосфера Земли были совершенно иными. Человек постоянно переживал бурю эмоций, мощно накладывающуюся на другие такие бури, – невероятный, кипящий, никогда не заканчивающийся разгул чувств. А сейчас мы чувствуем только друг друга. Мы не можем расслабиться, нам нужна твердость. Все, кроме этой твердости, мы вынуждены загонять в глубину подсознания. А вокруг только Мертвые территории. Может, нам следовало бы присмотреться к уродам, намекнул тайный Коллекционер, но закон запрещает это делать, понимаешь, Поллинг? (Поллинг не понимал.)