Алексей Кутафин - Материализация мысли

Из Центра управления полётом поступило предписание. В котором указывалось: на «Целесообразность применения имеющихся средств вооружения по отношению к объекту, с целью выявления его чувствительности к их разрушающему действию».

Дмитрий, понимая неоспоримость этого указания, всё же сокрушённо посетовал:

– Его не разрушать, а изучать надо!

Джеймс, раздасованно солидаризируясь с этим предложением, отреагировал на его высказывание:

– Что делать, всё равно его придётся нейтрализовать. Реальная угроза для нашей планеты.

Но Дмитрий попытался отстоять свою точку зрения:

– Можно было бы попытаться сдвинуть его орбиту, чтобы он прошёл в стороне от Земли.

Командир, оспаривая, произнёс:

– Только не нашими усилиями. А военизированный «Батон» ещё далеко. Да и сомневаюсь я, что даже он сможет отодвинуть эту направленную махину. …Видимо в Центре всё просчитали и решили её растрелять.

«Заместитель» не сдавался:

– Не одним, так большим количеством… – Он осекся, высказав пришедшее вдруг на ум опровержение своим же доводам: – Впрочем, эта штуковина не лишена закономерности своего направления, и никто не может дать гарантию, что она не встанет потом на прежний путь.

Джеймс утвердительно кивнул:

– Вот именно… – И твёрдым голосом Командора разведывательной эскадрильи поставил точку в этом обсуждении: – И потом, в нашем положении приказы не обсуждаются, а исполняются. Так что давайте, как говорится, ближе к телу! – Переведя взгляд на барражирующий в стороне другой звездолёт, он задал абстрактный вопрос: – Как дела у «Беркута»?

С соседствующего корабля донеслось по связи:

– Сэр, «Беркут» готов! Разрешите пощупать объект?

Командор, выражаясь на воинском сленге, утвердительно постановил:

– Не только разрешаю, но и приказываю! И не «пощупать», а «пощипать» как следует!

Спустя короткое время пространство осветилось двумя разноцветными стрелами снарядов энергетической и импульсной пушек – залпа орудий «Беркута». Прочертив путь до цели, они… в мгновенье ока – вернулись в обратном направлении, оставив разрушительные следы на корпусе выпустившего их звездолёта.

Экипаж не успел среагировать на такой неожиданный поворот военных действий. Диск подбитого корабля, содрогнувшись, стал на глазах уменьшаться в размерах – съедаемый плазменным зарядом, бегущим по корпусу полосой оранжевого огня; одновременно часто пульсируя – пробитым Защитным экраном, от последствий воздействия импульсной пушки.

По связи слышно было, как командир «Беркута» успел только выкрикнуть: «Линяем!». …И спустя секунды, обе спасательные Юлы – катапультировались, разлетаясь по сторонам.

Джеймс остолбенел и побледнел, наблюдая за происходящим. И облегчённо выдохнул:

– Успели…

Покинутый звездолёт, втянув в разгерметизированную кабину – газообразное облако Защитного экрана – разорвался на тысячи осколков. И запоздало хлопнул на прощанье отголоском взрыва.

Две автономных Юлы, описав полуокружность в виражах, цепочкой направились к «Финисту».

Командор обескуражено переводил взгляд то на них, то на злополучный объект нападения, то на место – где сгинул «Беркут». Наконец он заговорил, задавая вопрос скорее самому себе:

– Спёкся «Беркут», только «перья» полетели! …Эта машина ещё и отстреливается!?

Дмитрий, опровергая его версию, предположил:

– Просто отражает заряды, пущенные в неё.

Герберт поддержал его мысль:

– Так же, как лучи сканеров, накануне.

Джеймс, до этого казавшийся спокойным, вдруг взорвался:

– Не успели начать, а уже потеряли два корабля. – И дал выход накопившимся эмоциям, разряжаясь трехэтажным русским матом.

В ответ на его вспыльчивую реакцию, по громкой связи раздался тонкий голосок:

– Командор, не засоряйте эфир! И потом, не два корабля, а всего один.

И оттуда же послышался неуемный хохот Дика. Немного погодя он, сквозь душивший его смех, объяснил:

– Шеф, в экипаже на «Колибри» есть женщины!

Джеймс чуть опешил. Но, отреагировав на свой конфуз весело заблестевшими глазами, снисходительно проворчал:

– Можно было догадаться по названию. Только им пришло бы в голову обозвать военный корабль маленькой миролюбивой птичкой. …То-то ты там замешкался. Ожили, значит. Одно утешенье, люди целы.

– Не забывайте, Командор, что эта «птичка» спасла в своё время нас, подставив себя под удар. – Защитил слабый пол, вышедший из шлюзового лифта, командир «Беркута».

Его сопровождали ещё двое из команды изничтоженного звездолёта. Пристыковавшись двумя спасательными аппаратами к спарке «Финист»-«Калибри», они первыми из суммарной пятерки экипажа поднялись на флагманский корабль.

Пожимая им руки, Джеймс согласился, шутливо оправдываясь:

– И то, верно… Это я так, для острастки, чтобы не расслаблялись.

Герберт привлёк внимание Командира, оторвав его от приветствия:

– Шеф, объект явно увеличил свою скорость.

Джеймс вновь обеспокоился очередным сюрпризом проблемы, форсирующей опасные события. Он в срочном порядке снова вышел на связь с Землей, и передал последние новости в Центр.

Оттуда незамедлительно было передано ответное сообщение. В нём предписывалось: «Следовать на военизированный корабль „Альбатрос“, несущий тяжёлое вооружение; летевший навстречу угрожающему объекту». И как можно – быстрее, чтобы доставить и обработать заблаговременно наработки разведки.

Судя по переданным координатам, «Альбатрос» был в сутках пути от них.

Рассудив, что полёт обычным способом займёт времени на порядок больше; Джеймс принял решение использовать недавний опыт, случайно открытый Дмитрием – по телепортации в пространстве с помощью биошлемов. Только теперь предполагалось сделать это коллективным усилием.

Спарка кораблей со стороны напоминала большую веретёнку, невесть как застрявшую в бескрайних просторах Космоса.

Прикинув, что «Финист», отягощённый «Калибри» – вытянет из команды больше энергетики при перемещении таким способом, общим советом решено было бросить повреждённый звездолёт на произвол судьбы до лучших времён.

Собрав все экипажи на своём корабле, Джеймс приказал отстыковать – «Колибри», и два спасательных аппарата с «Беркута», предварительно включив на всех трёх опознавательные маячки.

Скинул с себя ненужный балласт, основной звездолёт вновь принял привычные очертания Диска.

В кабине заметно стало теснее. На «селедок в бочке» это было не похоже, но такого простора, как в обычном составе – команды из пяти человек, уже не предвиделось. Но места хватило на все пятнадцать душ космонавтов, резонно надеявшихся, что эти неудобства кратковременного содержания.