Иван Тропов - Каратель

А кто-то – замер на дороге, расставив ноги. Готовясь стрелять.

И еще один, чуть дальше. Этот уже вскидывал руку с пистолетом – и тут его смело. Мелькнуло рыжее пятно встречной фуры, в темном стекле лицо Кати, но она уже мимо, правее…

Я едва успел нырнуть внутрь кабины – и удар! Прямо передо мной взрыв стеклянных осколков! Боковые зеркала – на нашей фуре и на Катькиной – снесли друг друга.

Виктор ударил по тормозам, меня швырнуло вперед.

Справа, впритирку, пронеслась фура Катьки. Краем глаза я видел, как она уносится дальше, туда, где мы уже проскочили…

За огромной кабиной ее фуры мелькнул черный «мерин» – легко, как кегля, подлетевший от удара, и второй, а фура все неслась вперед.

Катька слишком разогналась. Слишком спешила, чтобы успеть снести всех выбежавших на дорогу, слишком сильный вираж заложила для этого, и жалкие тридцать метров до обрыва, две легкие легковушки не могли остановить ее…

Вылетела за обрыв, и на миг показалось, что она так и полетит дальше – по воздуху, и два смятых, искореженных «мерина» вместе с ней. Но «мерины», кувыркаясь, падали вниз, и фура пошла вниз, вниз, вниз, все быстрее. Рухнула за край обрыва.

А мы ползли дальше по дороге, тормозя, но все никак не могли остановиться…

Над ухом застучал автомат.

Я обернулся, но застал лишь открытую дверцу. Фура еще ползла вперед, но Виктора на водительском месте уже не было.

Я нырнул по сиденью к его дверце, перебрасывая ноги через рычаги передач, а сверху грохнуло и рассыпалось огромное лобовое стекло, окатив меня мутными, колючими шариками.

Я добрался до раскрытой дверцы, увидел его – до него было уже шагов десять, а фура все медленно катилась вперед, утаскивая меня все дальше.

Упав на одно колено, вскинув автомат к плечу, Виктор замер, и выстрелы застучали один за другим, сливаясь. Трассеры протянулись от его автомата влево назад, куда-то в темноту, где на фоне светлеющего неба едва-едва угадывались арка ворот и крыша…

Оттуда снова полыхнула вспышка, и по кузову кабины звонко клацнула пуля – и тут же трассеры дрогнули и добрались до того места, где была вспышка. Не жалея патронов, Виктор накрыл стрелявшего.

…Где-то перед воротами, на краю дороги. Там, где должен был быть одинокий силуэт, успевший перескочить дорогу перед нами.

Но был же еще двойной… Чертова сука и тот, кто тащил ее, обняв, – кто-то, кто успел сообразить, что происходит, и уволок ее с дороги…

Что-то мелькнуло в проеме ворот, мои пальцы уже перекинули предохранитель на очередь, и, все еще полулежа на сиденье, кое-как извернувшись, я всадил туда половину магазина.

Трассеры протягивались к воротам, разбивались красными искрами о чугунное литье, протыкали просветы и неслись дальше, в глубь пансионата, но там уже было пусто.

И я чувствовал, что где-то рядом опять гуляет холодное касание… Рассеянное, не сосредоточенное на мне, но раскинувшееся вокруг, залившее весь мир, – я даже чувствовал страх, гулявший в этом холодном киселе.

Я соскочил с сиденья, пытаясь нащупать ступеньку снаружи, но ноги соскочили с гладкого металла, я сорвался вниз, земля больно ударила в пятки.

Виктор уже бежал к воротам. Я бросился следом.

Перед воротами мне показалось, что я его почти нагнал, но вдруг я разглядел его силуэт уже далеко за воротами, шагах в тридцати.

И все-таки мне казалось, что кто-то совсем рядом со мной…

Я оглянулся, но сзади была дорога, пустой пятачок обрыва. В предрассветном сумраке на дороге угадывались черные пятна тел, но все на земле, все без движения. Никто не поднимался, никто не бежал следом.

Я скользнул за створку ворот, и тут же застучал автомат Виктора. Трассеры протянулись влево, к краю белеющей в темноте стены. Угол ближнего дома. Но Виктор ошибся. Они бежали не за дом. По белеющей стене метнулись две тени – прочь от угла, к крыльцу.

Снова замолотил автомат Виктора. Трассеры накатили следом за тенями. Огненные стежки пробежали по стене, втыкаясь в нее и разбиваясь снопами искр, настигли беглецов – и оборвалось. Автомат замолчал. Кончился магазин.

Они были уже на крыльце, скрипнула дверь…

– Влад! – заорал Виктор.

И тут предчувствие накатило на меня. Жаркое, как уголек посреди ледяного киселя, колышущегося меж моих висков. Посреди обрывков ее паутины – мое, особенное предчувствие. Которому я всегда верил.

– Влад!

Те двое уже вбегали внутрь, но я почти рефлекторно развернулся влево – и вжал крючок. Прямо от бедра, короткой дугой всадил влево остаток магазина.

Дюжина трассеров раскрылась веером, красные пунктирные спицы протянулись далеко в темноту. И посередине этого веера три нити обрубило. Воткнулись во что-то плотное, всего в десяти шагах от меня.

В ответ оттуда грохнул пистолетный выстрел, и еще один, и еще, но вспышки опускались все ниже, и все пули шли мимо.

Еще два выстрела были уже с самой земли, пули ушли в небо. Посланы неверной рукой. Тот, кто там был, уже не жилец. Три пули из козлорогого должны были превратить его грудь в сплошную отбивную.

Хлопнула дверь дома.

Я обернулся туда, но крыльцо было уже пусто. Ушли…

Глухо выругался Виктор. Его силуэт двинулся к дому, звук его шагов в наступившей тишине. Железно клацнуло – меняет магазин?

Я сообразил, что и мне надо поменять.

Нагоняя Виктора, я отстегнул магазин, перевернул другим концом, чтобы воткнуть полный. Но это был не мой знакомый до последней царапинки Курносый, и я никак не попадал вслепую. Я перевернул автомат – и тут холодный кисель меж висков дрогнул, натянулся.

По мне хлестнули ледяные щупальца. Впереди вздрогнул и остановился Виктор.

Отбивать ритм, чтобы смазаться за ним?

Бесполезно. Нас всего двое, и один раз эта сука уже различила нас…

Я сбрасывал ее ледяную хватку, уже понимая, что она не пытается подмять меня целиком, а пытается перехватить контроль над какой-то малой частью. Хочет сделать что-то конкретное. И я знал что.

На миг мне стало смешно, но я тут же задавил эту мысль, спрятал ее подальше от ледяных щупальцев, ползавших по мне, выискивавших, куда и как нажать во мне, чтобы я сделал то, что ей нужно…

Выталкивая ее прочь, не давая подобраться туда, куда она тянулась, – не давая ей этого без боя! заставляя ее сосредоточиться на этом! выгадывая секунды, когда она слишком занята, чтобы думать о чем-то другом, может быть, даже остановилась, и ее слуга замер вместе с ней, и их можно догнать! – я шел к дому. Как в тумане… Пробиваясь через ее ледяные касания. Сбрасывая их снова и снова. Не давая ей ухватиться за меня. И медленно шел вперед как сквозь воду…

Виктор шагал чуть впереди и правее. Оглянулся на меня, поймал мой взгляд. Вскинутые брови. Он тоже понял, куда она подбиралась.