Николай Гуданец - Главнокомандующий

Далеко внизу расстилалась площадь, залитая полуденным солнцем. Там свирепствовала немилосердная московская жара, тридцать пять градусов по Цельсию в тени. Крошечные прохожие в шортах и маечках мельтешили на тротуарах, возносились на виадуки, по их ажурным руслам пёстрыми ручьями текли во все стороны над потоками грузовых электромобилей.

Позади станции метро золотились луковки храма Николая у Таганских ворот, справа ритмично вспыхивал голографический афишный столб над малиновой коробкой театра, вдали виднелась шеренга сияющих небоскрёбов, и среди них иголкой-недомерком торчал шпиль старого дома на Котельнической.

Всё это вдруг показалось ему ненастоящим, безмятежной и лживой виртуальной картинкой. Если тряхнуть головой, отгоняя наваждение, и ткнуть клавишу выгрузки, тогда увидишь всё, как есть. По дорожкам виадуков плывут обезглавленные ободранные тела вверх ногами, кровь лениво капает в крутобокие титановые лохани. Невозможно привыкнуть. Сколько бы ни видел такое, привыкнуть нельзя.

Хлопнула входная дверь, и в комнату заглянул навьюченный двумя кошёлками денщик Василий. Его круглое курносое лицо под форменной тропической панамой усеяли бисеринки пота.

– Кушать будете, товарищ генерал? – спросил он.

– Пока нет, – ответил Березин и, малость поразмыслив, добавил: – Вот кофе свари, пожалуй.

– Сию минуточку.

Василий затопал на кухню и принялся там хлопотать, рассовывая припасы из кошёлок по шкафчикам.

На последних затяжках в трубке смачно захлюпала табачная смолка. Березин выскреб пепел никелированным складным причиндалом, тщательно протёр мундштук ёршиком.

Сосредоточенная возня с трубкой отвлекала от мыслей о белом крестике на плане-схеме. Отто Краузе мёртв. Один из самых опытных десантников, ветеран проекта «Ч». Немногословный улыбчивый крепыш, виртуозно управлявшийся со своим увесистым лучемётом. И ведь погиб не в крупном бою, а так, в лёгкой стычке.

На душе у Березина саднило. Прикрыв глаза и уткнув подбородок в грудь, он начал творить сердечную молитву. Однако на сей раз афонская практика не принесла облегчения. Сухость сердечная. Тяжко.

В мозгу с трансформаторным гудением летали жирные мясные мухи. Тяжёлые и чёрные с лиловым отливом, будто выкованные из воронёной стали.

Предыдущая крупная вылазка чужаков случилась накануне Рождества, в Финляндии. Тогда двадцать семь человек точно так же забили, как скот, и предотвратить это не удалось. Десантники подоспели к шапочному разбору, чужаки успели погрузиться в судно и стартовали, но их сбил перехватчик.

Ещё тогда Березин пришёл к мысли, что надо менять саму концепцию проекта «Ч», перенацелить её на стрельбу с упреждением. Сделать основной упор не на мобильных частях, а на сети патрульных спутников – с тем, чтобы подавлять вылазки неприятеля в зародыше.

И ещё, конечно, требуется больше радарных станций и перехватчиков, больше баз и гравипланов, тогда, может быть, удастся организовать полноценную оборону. Да только денег неоткуда взять. Ассигнования на проект «Ч» недостаточны, да ещё и поступают нерегулярно, с большим скрипом. Наверняка эти суммы какой-то мерзавец тайком через проценты проворачивает.

А кто крайний? Ясное дело, руководитель проекта. У которого требуют обеспечить защиту планеты за три копейки. Гады, крохоборы, жульё. Самих бы их вверх ногами прибить, прости, Господи...

Поймав себя на том, что он всё ещё машинально возится с вычищенной трубкой, генерал сунул её в карман халата и бросил шоколадный от смолки ёршик в пепельницу.

Хоть какое-то утешение, что выжил вихрастый бутуз, которого медузняк взял заложником. Единственный изо всей деревни, кому посчастливилось уцелеть. Надо будет представить Хадсон к медали.

Березин тронул сенсоры, тихо зашелестел моторчик, и кресло покатилось на кухню.

– Товарищ генерал, краснодарского кофе не было, так я взял немного датского, – через плечо сообщил Василий, пересыпая стрекочущие зёрна из пакета в кофемолку. – Это ничего?

– Сойдёт, – вяло махнул рукой Березин. – А бананы взял украинские?

– Конечно. Может, перекусите всё-таки, товарищ генерал? Вы ж с утра не евши.

– Ладно, уговорил, – буркнул генерал, подъезжая в кресле к столу. – Давай бананы. И йогурт.

Открыв пластмассовую широкогорлую банку, Василий вытряхнул в стакан рыжие комки апельсинового йогурта и ловко содрал с переспевшего банана веснушчатую шкурку, снабжённую овальной жовто-блакитной этикеткой.

– Приятного аппетита, – улыбаясь до ушей, молвил он.

– Спасибо, – поблагодарил Березин, вполголоса прочёл «Отче наш», перекрестился и начал кромсать банан ложкой.

Казалось ему, после увиденного сегодня в деревушке кусок в горло не полезет, однако стоило приняться за еду, как аппетит проснулся волчий.

С видом алхимика, истово справляющего gamonymus, Василий колдовал над кофе: прокалил помол, залил его кипятком и принялся плавными пассами водить джезвой над горелкой. По кухне поплыл забористый дух отличной мокки. Покончив со священнодействием, денщик налил кофе в большую фарфоровую чашку через ситечко и уселся напротив Березина, по-бабьи подперев кулаком щёку.

– Хочу сегодня шти по-монастырски соорудить, – мечтательно поделился сокровенным он. – А на второе – синенькие с грибами.

– Валяй, – разрешил Березин, думая о своём.

Далеко не все суда чужаков удаётся засечь на подлёте к планете. Около сорока процентов приземляется, оставшись незамеченными. Но если форсировать исследования в Новосибирске и освоить их систему связи, станет возможен превентивный перехват. Спецы сулят стопроцентный успех, однако наверняка привирают, шельмы. Надо будет на днях заглянуть в Академгородок, ах да, ещё в Дубну, конечно... Никак не получается всюду поспеть, хоть пополам разорвись.

Денщик безмолвно мялся, воззрившись на генерала и часто хлопая белёсыми ресницами. Его пальцы нервно комкали кромку цветастого ситцевого передника, надетого поверх форменного обмундирования.

Попросить о чём-то хочет, решил Березин, осторожно прихлёбывая горячий крепкий кофе. Пожалуй, датский отнюдь не плох, почти не уступает «Золотому казачьему». Да и Василий всё-таки настропалился его варить на славу, прямо-таки Liguor Mercurii получился.

– Что на душе, братец? – подбодрил денщика Березин.

– Вы ж опять всю ночь за компьютером просидели... – нерешительно начал тот. – Накурили, хоть топор вешай...

– Ну, да. И что?

Глубоко вздохнув, Василий точно с вышки в воду сиганул.

– Вредно же, товарищ генерал...

– Самая вредная штука – это жизнь, друг ситный, – веско возразил Березин. – От неё все подыхают, и ещё никто не выжил.