Вадим Еловенко - Иверь

На каждой из галер было установлено две носовые и две кормовые пушки, стрелявшие ядрами. В галерах у самого днища были пороховые склады, забитые сотнями килограммов фасованного пороха. Это уже, простите, для тех, кто сведущ, – настоящая боевая флотилия. Плюс самые первые две наших фелюги, так и не ставшие торговыми судами, превратились в десантные транспортники. Без лишних рассуждений приступили к постройке военно-морской базы. Дело шло туго, и даже спустя год она еще не была закончена. Пирсы, рассчитанные на прием до ста кораблей, пустовали, а на берегу медленно строились фортификационные сооружения.

Кроме армии, у нас была гарнизонно-патрульная служба. В ней, по общим прикидкам, находилось до тысячи человек по всей империи. Охраняли дороги, торговые посты в глубине лесов лагги, несли полицейские обязанности в крупных городах. В частности, в Тисе их черная форма, заказанная в Апрате, становилась вполне обыденной. В принципе, в полицию шли все кому не лень: кто освободился из рабства или кто не нашел работу на более выгодном месте. Но основное количество жандармов отчего-то было из речного народа. Они не нашли себя как воины, не стали трудиться на рудниках и фермах. Не захотели идти во флот, что меня смутило. Плевали на коммерцию. Странный ленивый народец. Ну, хоть какая-то польза от них была.

Так что все это на силы самообороны это уже не тянуло. Основную задачу, которую мы ставили в тот год, – это увеличение активной армии до десяти тысяч. При таких войсках можно уже учить командный состав. Что Игорь с удовольствием бы и начал.

В первой декаде лета нас переселили в капсулу. Началась основная перестройка замка. До этого разнесенные вширь и укрепленные стены нам жить не мешали. Но пришла очередь самого здания. Теперь замок по нашему проекту становился трехэтажным. Позже намеревались поднять вверх еще две башни, символизирующие власть бога и власть правителя.

В капсуле нам жить надоело через неделю, и мы, демонстративно обидевшись на Атаири, что не мог нам жилье достойное в городе подыскать, решили отправиться на войну. Как первое со вторым связано – не спрашивайте. С кем можно воевать, не затрагивая коммерческих интересов? Только с нашим востоком. Причем, в отличие от предыдущих походов, в этот мы намеревались отправиться вместе. Я не хотел оставаться, потому что мне было скучно, а Игорь в шутку говорил, что он не хочет быть потом извозчиком Великого и Непобедимого Прота.

Мы стали готовиться к войне.

Это было красиво. В Тис собрались все вызванные гвардейцы-всадники. Со всех гарнизонов и поселков. Собрались уже приодетые пехотинцы. Красно-белые цвета формы и стальные цвета кирас были главными в те дни на улицах Тиса.

В поход взяли десять орудий. Четыре телеги арсенала для них. Пять телег обоза для гвардии и десять телег обоза для пехоты. Впервые мы взяли с собой шатры, чтобы не спать на открытом воздухе. Интересное время было. Наша армия шла на войну, как на праздник. Все радовались этим ярким побрякушкам и новшествам. Они жаждали встречи с врагом и побед. Завоеваний они жаждали. В главных домах городков висели карты с отметками наших территорий, и даже мальчики, бегающие по улицам, говорили, что скоро вся эта карта будет принадлежать им – Тисской империи. Даже те, кто только недавно присоединился к нам или был присоединен, гордились принадлежностью к империи бога. К моей империи.

К городку Десятника мы вышли на третий день бодрого перехода. Так быстро стало возможно передвигаться исключительно благодаря дорогам, что уже проложили караваны, шныряющие туда и обратно без перерыва. Прибыв в поселок, армия встала в поле под стенами и защитой пушек. А мы ночевали у нашего Десятника. Конечно, город изменился. Мы растаяли от восторга, когда во тьме на шпиле зажегся огонек. На вопрос, как такое сделано, Раст объяснил, что специально каждый вечер на шпиль поднимается ловкий мальчик и зажигает масляную лампу. Мы спросили: из чего делается масло? И получили ответ, что этот талант втихаря приторговывает жиром животных и растительным маслом. Мы в изумлении только головами покачали. То есть было достаточно дать прогрессу пинка, и он сам доберет все остальное? Мы, естественно, обложили его минимальным налогом, но он не расстроился, только посмеялся. Получается, что когда мы надумали ввести здесь налог, он первый придумал уход от него. Но наказывать этого массовика-затейника мы не могли. Рука не поднималась.

Утром, пополнив обозы у Десятника, мы выдвинулись в степь. С нами пошел преданный друг Десятника, чтобы указывать селения, платившие оброк Наему.

За три месяца жары и всевозможных напряжений мы присоединили к себе все селения оседлых степняков до самых границ Наема. Даже с его войсками сцепились, но огонь картечью по элите Наема, всадникам, отрезвили их командира и напомнили, что они имеют дело с империей под покровительством живого бога. На поле осталось несколько десятков всадников и пехотинцев. Наши войска просто отдыхали, пока те совершали перестроения и отходили. Скажу не без гордости, мы напугали десятитысячную армию Наема до безобразного состояния. Даже не мы, а последующие слухи, разложившие ее морально. И думаю, что если бы в наши планы на этот год входила война с Наемом, то я бы разгромил эту десятитысячную армию, даже не вынимая излучателя.

После полудня командир встретившегося нам отряда прислал парламентера с вопросом о цели нашего вторжения. Мы напомнили об ими же заявленных границах и сказали, что теперь они имеют счастье граничить с Тисской империей. Парламентер кивнул и умчался. Потом он вернулся и спросил, согласны ли боги встретиться с командиром для проведения переговоров.

Мы усмехнулись и сказали, что переговоры – удел послов, а не военных или богов. Мы добавили, что правитель Тиса Атаири с удовольствием встретится с послами соседнего государства. Но чтобы послы не забыли отметиться и получить эскорт в первом же городе на их пути. А то мало ли… Время перемен. Я усмехнулся, думая, как поведет себя Десятник, если к нему заявятся послы и потребуют охрану. Наверное, пошлет. А может, и даст требуемое.

Парламентер убрался, и мы провели полное патрулирование новых границ.

Пошатались по степи без особых подвигов и собрались обратно. До «родных» мест добирались месяц. Вот так далеко мы забрались! Игорь изматерился, страдая от жары в своей броне. Я смотрел на солдат в уже старой экипировке и сочувствовал им. Но скитания и трудности похода дали свои результаты. Я опять вспомнил про возможность передвижения по воздуху. Загорелся идеей создать дирижабли…

В Тисе нас ждал сюрприз. Послы от морского народа, речного народа с апратской стороны Иса, Наема… Даже от Ролли к нам прибыли два посла в сопровождении вычурных гвардейцев. Ну и конечно, от восточных лагги и дикарей запада.