Андрей Горюнов - Контакт первой степени тяжести

– Нет, братцы! Обед отложить придется. Разделимся на пары быстренько. И по секторам, начиная от костра, расходимся. Держа друг друга в прямой видимости.

– У нас сигнальные ракеты есть. Во! Пять штук.

– Давай!

Шипя, одна за другой в небо взлетели пять ракет…

– Ракеты! В солнечный день! Совсем мы, ребята, из ума что-то выжили.

– Давай ногами искать! – это верно!

– Мы так его и не нашли, – подвел итог инструктор. – Маршрут, естественно, был прерван. Троих послали за спасателями, шестеро оставшихся по тройкам прочесали всю округу – ничего. Спасательная группа через четыре дня пришла на вездеходе, еще три дня искали – ноль.

– Но выводы какие-то, наверно, все же были?

– Конечно, были. Но уже в Москве. Оргвыводы. Руководителя нашего дисквалифицировали. А он был уже кандидатом в мастера.

– За что?

– Одного оставил в лагере. А по инструкции – не меньше чем двоих следует оставлять.

– А что произошло, так непонятно и осталось?

– Три версии. Пошел к каньону, к «щекам». И там сдуру и сорвался. Несчастный случай.

– Нелепо.

– Вторая версия: медведь его задрал, а потом утащил.

– Следы борьбы, кровь?

– Нет, не было ничего такого.

– Тогда и это вряд ли.

– И третья версия. Какой-то беглый его отвлек, сманил в сторонку, да и пришил: за одежду, за документы, деньги. Но не успел ничем воспользоваться: мы слишком быстро пришли и спугнули его. На стоянке ведь все осталось нетронуто. Ну, кроме самого Кости.

– А где же труп этот беглый спрятал?

– Успел зарыть!

– В горах? Камень же под ногами – вы что, под мох труп засунете?

– Вы абсолютно правы. Меня самого все эти версии еще тогда, в восьмидесятом, не удовлетворяли. Что ж делать-то? Других ведь версий не было!

– Да. История! И как же вы потом, когда вернулись, какую гипотезу выдали в Москве его родителям – что рассказали, как объяснили? Совершенно не представляю!

– От этого судьба избавила нас, слава богу – за это хоть. Он, Костя, холост был. А родители его разбились насмерть на автомобиле за год приблизительно до этого. Такая вот волна.

– Вот тут район и закрыли?

– Нет. Его закрыли позже, через полтора года. В мае восемьдесят второго. После еще одной, совсем уж дикой истории. Вот, – инструктор показал Белову фото. – Это снимочек был сделан с вертолета. Палатка и разбегающийся веер следов на снегу.

– Занятно.

– Вы поняли, что именно вас поразило?

– То, что следы кончаются ничем. Как будто человек бежал, бежал по снегу и растаял в воздухе.

– Вот именно. Их было восемь человек. Студенты. Зимний поход. Зимний – это конец марта и весь апрель в Приполярье. Конец полярной ночи. Потепленье. Но снег еще хороший, наст, без подлипов… Ну, то есть еще не липнет к лыжам. Они урвались на недельку с лекций: проветриться, две сотни километров за пять дней было заявлено в маршрутной книжке. Одна палатка – шести-местка – ну, для тепла на восьмерых. И вот – на фото вы видите итог.

– И все исчезли?

– Просто все исчезли, именно. А хронология такая: они должны были закончить маршрут во второй половине дня, после обеда, первого апреля. В срок на контрольную точку они не вышли. На КСС, как и полагается, их еще трое суток ждали, до двадцати ноль-ноль четвертого апреля. Потом уж КСС объявила их розыск.

– КСС?

– Контрольно-спасательная служба, станция. Есть такие. Точнее, раньше были. Приехали вы из города, допустим, сюда, в эту глушь – сначала, первым делом, в КСС – зарегистрировался, получил рекомендации, прогноз погоды, если таковой имеется, отметился по срокам – все, пошел. В КСС знают, на каком ты маршруте, куда идешь и когда должен выйти. Вот. Когда выходишь с маршрута – снова в КСС обязательно, в ту или уже в другую – зависит от маршрута. Отметился – очень хорошо, это все: значит, ты вышел. А КСС тебе в маршрутной книжке штамп лепит – подтверждая прохождение. Тебе разряд на этом основании потом присвоят в твоем родном городе. КСС еще как бы и контролирует, подтверждая, что ты на самом деле ходил по заявленному маршруту, а не на вокзале в буфете пьянствовал. Такая кухня, словом…

– Понятно.

– Так вот. Прошел контрольный срок у них, но сразу, конечно, никто не зачесался. По правилам, впрочем, есть запас, три дня – на случай непредвиденных задержек. Хорошо. Три дня прошли – они не вышли. А это уже худо! Ну, вызвали вертолет, полетели по маршруту. Нашли! Нашли их в этой точке, вот. В нашей же, как вы поняли. Точней не их самих нашли, а то, что вы видите на снимке: палатку и следы.

– Нет, непонятно, что произошло. – Белов пожал плечами. – Очень это странно.

– А видите, на этот снимок гляньте – палатка вся изрезана ножами…

– Снаружи?

– Изнутри! Их что-то испугало внутри палатки, вот что интересно! Они ее вспороли практически одновременно, разом – тремя, нет, даже четырьмя ножами, и – врассыпную. Все бросились, заметьте, в разные стороны от палатки. По двадцать-тридцать метров пробежали и исчезли.

– Странно, что не развязали, а вспороли.

– Так ведь – вы еще не вполне, видно, поняли – зима же! Зимой палатку знаете, как конопатишь! Чтобы тепло не вытекало. Минут пять утром открываешься. – Инструктор помолчал. – Разрезали – это значит, хотели очень быстро. Ни с чем не считаясь. Буквально вылететь наружу. И вылетели. Побежали. И улетели… Вообще. – Инструктор вновь задумался. – Палатку, да единственную, располосовать зимой? На то должны быть основания. И не простые, а очень веские.

– Ну, например, угроза быть похороненными под лавиной.

– Здесь? Лавина? На ровном месте? В лесотундре?

– Но рядом вот возвышенность, ну на которую вы лично забирались?

– Да это сопка, считайте. Она совсем пологая. Уклон не больше пятнадцати градусов. Если б не курумник – играй в футбол. Какая тут лавина, к черту! С нее и на лыжах-то не очень прокатишься.

– Землетрясение, может быть, было, нет? Или грохот взрыва, далекой лавины, еще что-то подобное?

– В палатке землетрясение вы проспите и не заметите. Тем более если верст двадцать отмахал за день на лыжах. Да под тридцатипятикилограммовым рюкзаком.

– Ну, что-то испугало их в темноте?

– Что что-то испугало – это точно. Святая правда. А что до темноты, так это вы бросьте. Конец марта, весна. Равноденствие уже было, и солнце не заходит. Густые сумерки в любое время суток. Начало полярного дня.

– Ну, хорошо. Чего они конкретно испугались, теперь-то уж не спросишь у них. Но куда потом подевались? Фантастика!

– Вот к этому все и пришли. И кончилось на этом.

– А следствие?

– Какое следствие?

– Погибли люди!

– Дело о гибели или убийстве, по нашим законам, может быть заведено только лишь при наличии тел, трупа или трупов. Здесь же всего-навсего – загадочное исчезновение. На этом официальные инстанции и успокоились.