Борис Долинго - Игры третьего рода

Гончаров кивнул и, выбравшись из гравилёта, покрутил шеей, разминая мышцы. Он чувствовал, что голова немного кружится – сказывалась потеря крови. Алексей тоже вылез наружу, и майор обнял его за плечо здоровой рукой, ощущая радостно-горькое волнение.

– Так куда вы залетели? – повторил он вопрос. – Насколько я понимаю, из этой Зоны вы не выбирались.

– Пока не стали, – кивнул Домашников. – Я просто отлетел подальше в глухое место, чтобы переждать до твоего выздоровления. Сафронов наверняка кинул большие силы к точке входа в Шунт – мы же сами рассказали, что он расположен в центре Зоны. Соваться к Аркам я бы тоже не стал, поскольку Аркаша-диктатор упоминал, что они сразу же поставили там мощные посты с установками залпового огня и танками. Можно было, конечно, подлететь невидимыми и расстрелять эти танки и «катюши» к чёртовой матери, но зачем? Солдатики не виноваты…

Гончаров выругался – люди, стоящие на посту по приказу властолюбцев, не виноваты, но убивать их, к сожалению, приходится.

– Ты рассказал Алёшке о наших похождениях? – спросил он.

– Естественно, – кивнул Домашников. – Практически всё.

– Папа, ну вам и повезло! – Глаза сына горели огнём. – Вы такое увидели!

Майор вздохнул:

– Я, наверное, предпочёл бы и не видеть…

Он достал сигарету и закурил.

– Расскажи, как вы жили с мамой эти годы, – попросил он.

Алексей грустно развёл руками:

– Маму убили в первый год, а с самого начала… Ну, это же произошло рано утром. Загрохотало, тряхануло. Мы чудом живы остались: швы в панелях разошлись, но наше крыло дома устояло, хотя лестница местами обвалилась…

Гончаров курил, присев на тёплый камень и слушал Алёшку. О том, как выбирались из грозящего обвалиться в любую минуту подъезда. О том, как разбирали завалы, слыша крики погребённых там людей и не имея возможности помочь, о том, как хоронили трупы погибших и умерших, о том, как работали, чтобы приготовиться к зиме. О том, как спорили на митингах, и о том, как Надя вступила в созданный Комитет Спасения, а также о многом, многом другом.

Он подумал, что так уж сложилось, что сын испытал больше, чем он сам в таком же возрасте: к восемнадцати годам Саша Гончаров не видел груды трупов и никого ещё не убил сам. Сыну пришлось пройти не менее сложный путь, только куда раньше, чем отцу, да и сколько ещё предстоит увидеть и пройти?

Чтобы постараться оправдать миллионы смертей, чтобы вложить какой-то смысл в нынешнее людское существование. Вполне возможно, что всё это зря, оправдание погибшим и не требуется, а смысла у бытия нет вообще, как такового, но…

Но как же иначе? Зачем тогда это «бытие» в принципе? Неспроста же судьба вернула ему сына – значит, есть в этом смысл! Хотя, возможно, просто повезло?…

Майор затоптал окурок и встал, придерживая побаливающую руку.

– Ребята, давайте подумаем, как действовать дальше.

Пётр и Алексей с готовностью посмотрели на него.

Гончаров молчал, погрузившись в раздумья. Хотя здесь и стояла его полуразрушенная квартира, первая собственная квартира, которую сумел заработать майор, это место без Нади перестало быть «домом», а жену не воскресить. Можно, конечно, вернуться в тот кусок Екатеринбурга, где властвует новоявленный гибрид великих вождей, и, пользуясь техническими возможностями, попавшими в руки, уничтожить негодяя.

Отомстить очень хотелось, и, если бы вчера его не ранили, то в порыве азарта боя так бы и поступил, скорее всего. Но сейчас Гончаров прекрасно понимал, что, уничтожая диктатора, пришлось бы перестрелять уйму народа, по большому счёту мало в чём повинного. И можно было израсходовать весь энергетический ресурс их чудесной машины, и цели не достигнуть или достигнуть, но совсем не той. Ведь не станет Сафронова – кто знает, в какой хаос погрузится эта Зона?

Гончаров вспомнил то, что потянуло его подготовить экспедицию и нырнуть в проём таинственной Арки. Сейчас он мог признаться, по крайней мере сам себе, что в первую очередь им двигало желание найти возможность снова встретиться с семьёй, а никак не пресловутая «жажда открытий».

Хотя сейчас ему уже казалось, что желание понять то, что произошло с их миром, являлось далеко не последней целью. Эта цель по большому счёту пока так и не достигнута – таинственный Авван сгинул без следа, оставив им, правда, неплохое «наследство» для продолжения поиска ответов, кто, как и зачем раздробил Землю и многие другие миры на, казалось бы, хаотично связанные между собой Зоны.

Но сына он всё-таки нашёл и, можно сказать, почти что спас: удайся Алёшкино покушение на главу, майор бы с ним уже не встретился. Конечно, это случай, но случай счастливый, и значит, Гончаров-старший уже не зря жил эти четыре года и совсем не зря пёр на чадящем БТРе через «переходы». Надю не вернуть, но Алёшка найден – теперь он может решать вторую задачу: искать тех, кто устроил эти гнусные «игры», это «Вавилонское столпотворение», как сказал Семён Ефимович.

У Гончарова, конечно, оставался некоторый моральный долг перед семьёй Фёдора – стоило хотя бы убедиться, что у них там всё в относительном порядке и дети не нуждаются в самом необходимом. Для этого нужно встретиться с Черноскутовым. Заодно стоило посмотреть, как развернулся Максим Иванович и что вообще происходит в их бывшей Зоне.

Кроме того, долг предписывал, как-никак, сообщить тем, кто посылал его в экспедицию, о самых общих её результатах. Так что первостепенная задача на данный момент пока состояла в том, чтобы люди узнали, что разведчики не сгинули бесследно. Значит, требовалось вернуться туда, откуда майор ушёл всего-то без малого пару недель тому назад.

Но что он ещё будет делать там, где провёл последние годы, Гончаров уже не представлял. Он понимал, что встретят его с радостью (не считая детей Фёдора, которым будет доставлена печальная весть). Безусловно, его ждут хорошие посты в местной администрации, море нужной организационной работы, которую необходимо проворачивать, чтобы людям стало жить лучше и спокойнее – насколько возможно в данных условиях, – и так далее и тому подобное.

Только какое это могло быть спокойствие, если уже понимаешь, что вся жизнь твоя зависит от какой-то кнопки, каких-то тарлан, играющих с найденными древними сокровищами, как глупый ребёнок с забавной игрушкой, и от такой игры миллиардам существ в самых разных мирах становится тошно? Если ты знаешь, что кто-то, сам того не ведая или, наоборот, – ведая, может разрушить всё, что ты создал или планировал создать, как разрушил в мгновение ока пусть и несовершенную, но ИХ СОБСТВЕННУЮ жизнь, которой они жили до Катастрофы?

Как можно, зная это, что-то создавать и планировать, что-то строить заново?!